— Легонько, На Все Руки, — голос Голдфингера прозвучал, как удар бича.
Кореец наклонил голову и взял руку Бонда в свою, держа пальцы прямо, лишь чуть согнув в пожатии большой палец. У Бонда возникло впечатление, что он держит доску, а не руку человека. Кореец выпустил его ладонь и пошел к своей одежде.
— Прошу прощения, мистер Бонд, я признателен вам за ваш жест, — лицо Голдфингера выражало одобрение. — Но На Все Руки сам не знает своей силы, особенно когда он «включается», а руки у него как тиски. Он мог бы превратить вашу ладонь в кисель, сам того не желая.
Кореец уже оделся и стоял, почтительно держа руки швам.
— Что же. На Все Руки, ты хорошо поработал. Вижу, ты в отличной форме. Это тебе, — Голдфингер бросил кота корейцу, легко поймавшему животное. — Он мне надоел. Можешь съесть его на ужин.
Глаза слуги довольно блеснули.
— И скажи на кухне, чтобы подавали.
Кореец кивнул и удалился с котом в руках.
Бонд с трудом скрыл охватившее его отвращение. Он прекрасно понял значение этой демонстрации, говорившей: «Вы видели мое могущество, мистер Бонд. Я мог бы легко вас убить или покалечить. Скажем, На Все Руки демонстрировал свое искусство, а вы случайно оказались у него на дороге. Я был бы ни при чем, а На Все Руки отделался бы мягким приговором. Но вместо вас будет наказан кот. Не повезло ему, конечно».
— Почему он все время в котелке? — спросил Бонд.
— На Все Руки!
Кореец, уже подошел к двери, замер.
— Шляпа, — Голдфингер указал на деревянную панель у камина.
Держа кота под мышкой, На Все Руки повернул обратно. Пройдя полпути, он, не замедляя шага, снял котелок, взял его за поля и изо всей силы метнул вперед. Котелок на полдюйма вошел в панель, на мгновение завис, затем упал и покатился по полу.
Голдфингер вежливо улыбнулся.
— Легкое, но очень мощное оружие, мистер Бонд. Боюсь, что фетр немного попорчен, но На Все Руки все починит. Он удивительно ловко орудует шилом и шнуром. Как вы догадываетесь, такой удар проламывает человеку череп или перерубает шею. Очень удобное и великолепно сделанное оружие, не правда ли?
— Да, несомненно, — Бонд столь же любезно улыбнулся. — Очень полезный малый.
На Все Руки подобрал свой котелок и исчез. Послышался удар гонга.
— А вот и ужин! Пойдемте.
Голдфингер направился к двери справа от камины, нажал на скрытую за панелью кнопку, дверь распахнулась, и они вошли.
Маленькая столовая вполне соответствовала богатому убранству холла. Она была ярко освещена. Огоньки свечей в высоких канделябрах отражались в серебряных бокалах. Они сели друг напротив друга. Двое желтолицых слуг в белых куртках разносили блюда с сервировочного стола. Первое блюдо было с рисом. Заметив нерешительность Бонда, Голдфингер ободряюще произнес:
— Все в порядке, мистер Бонд, это креветки, а не кот.
— А…
— Пожалуйста, попробуйте вино. Надеюсь, оно придется вам по вкусу. Это «Пиаспортер голдтронхейм» пятьдесят третьего года. Наливайте сами, а то эта публика может с таким же успехом налить вам в тарелку, а не в бокал.
Перед Бондом в ведерке со льдом красовалась тонкая бутылка. Он немного налил и попробовал. Нектар, амброзия. Бонд воздал должное хозяину. Голдфингер коротко кивнул.
— Я не пью и не курю, мистер Бонд. Считаю, что курение не только самая глупая из человеческих привычек, но и абсолютно противоестественная. Можете вы представить себе корову или другое животное, набирающее полный рот вонючего дыма и выпускающее его через ноздри? Фу! — Голдфингер обнаружил редкую для него эмоциональность. — Это очень вредная привычка. А что касается пития, то, будучи в некотором роде химиком, мне не удалось пока обнаружить напитка, в котором отсутствовал бы какой-нибудь яд, причем зачастую смертельный. Небольшое количество некоторых из них, взятое в чистом виде, убило бы вас. В тех мизерных количествах, в которых они наличествуют в спиртном, они тоже дают болезненный эффект, в просторечии именуемый похмельем.
Голдфингер помолчал, затем продолжил:
— Раз уж вы пьете, я дам вам один хороший совет, мистер Бонд. Никогда не употребляйте напиток, именуемый «Наполеон», особенно если он выдержан в деревянных бочках. В этой жидкости содержится больше ядовитых веществ, чем в любой другой. Следующий по вредности — старый бурбон.
— Благодарю вас. Я запомню. Возможно, именно поэтому я в последнее время предпочитаю водку. Кажется, ее подвергают угольной фильтрации?
Бонд был доволен, что, пользуясь своими познаниями, почерпнутыми из прочитанного когда-то, он теперь смог дать Голдфингеру более или менее достойный ответ.
Голдфингер внимательно посмотрел на него.
— Кажется, вы кое-что понимаете в этой области. Изучали химию?
— Так, чуть-чуть.
Пора было начинать игру.
— Ваш шофер произвел на меня колоссальное впечатление. Где он научился этому фантастическому искусству? Это какая-то разновидность корейской борьбы?
Голдфингер, вытерев рот салфеткой, щелкнул пальцами. Слуги убрали со стола, поставили на него жареную утку и бутылку «Мутон Ротшильд» сорок седьмого года для Бонда, после чего вернулись к сервировочному столу и замерли.
— Вы слышали о каратэ? — спросил Голдфингер. — Ну так вот, На Все Руки — один из трех человек в мире, обладающих высшим даном по каратэ. Вы видели один из самых простых приемов, мистер Бонд. — Голдфингер вынул изо рта ножку, которую обгладывал. — Могу вам сказать, что если бы На Все Руки нанес удар по одной из семи точек на вашем теле, вы были бы сейчас покойником, — и Голдфингер с удовольствием вновь принялся за ножку.
— Интересно, — сказал Бонд. — Мне известно только пять способов убить На Все Руки одним ударом.
Голдфингер, казалось, не слышал реплики. Он выпил; воды, сел поудобнее и, пока Бонд наслаждался великолепным жарким, продолжал:
— Каратэ, мистер Бонд, основывается на теории, что человек обладает пятью ударными поверхностями и имеет тридцать семь уязвимых мест. Уязвимых для мастера каратэ, чьи кончики пальцев, ребра ладоней и ноги жестки, как стебель кукурузы, а он значительно более крепок и гибок, чем кость. Всю свою жизнь, мистер Бонд, На Все Руки ежедневно тренируется в течение часа, отрабатывая удары либо на мешке с неочищенным рисом, либо на деревянном столбе, обмотанном в несколько слоев толстым канатом. Затем еще час он занимается физической подготовкой, напоминающей больше балет, чем гимнастику.
— А когда он тренируется в метании котелка?
Бонд не собирался поддаваться этой психологической обработке.
Голдфингер, недовольный, что его прервали, нахмурился.
— Этим я никогда не интересовался, — серьезно ответил он. — Но вы можете быть абсолютно уверены, что На Все Руки всегда тренируется очень тщательно. Однако вас интересует происхождение каратэ. Оно родом из Китая. Бродячие буддийские монахи легко становились жертвами бандитов и грабителей. Буддизм запрещает владеть оружием, поэтому им пришлось разработать этот вид самообороны. Позже, когда жителям Окинавы было запрещено носить оружие, они усовершенствовали это искусство до его современного вида. Они определили пять ударных поверхностей: кулак, ребро ладони, кончики пальцев, пятка и локоть — и задубили их до крепости кукурузного стебля. Особенность каратэ еще в том, что в момент удара каратист всегда сохраняет равновесие. На Все Руки способен делать удивительные вещи. Я видел, как он разбил три полудюймовые доски, сложенные одна на другую, ребром ладони. А что он может делать ногами, вы сами видели.
Бонд отпил глоток великолепного кларета.
— Это плохо отражается на вашей мебели.
Голдфингер пожал плечами.
— Я мало живу в этом доме. Мне показалось, что подобное шоу развлечет вас. Надеюсь, вы согласны, что На Все Руки заработал своего кота?
Глаза Голдфингера остро глянули через стол на Бонда.
— Он любит кошатину?
— Для него это большой деликатес. Он распробовал их мясо в молодости, когда в Корее был голод.
Бонд решил, что пришло время копнуть глубже.
— Зачем вам такой человек? Вряд ли он является подходящим компаньоном?
— Видите ли, мистер Бонд, — Голдфингер щелкнул пальцами, подзывая слуг, — я состоятельный человек, очень состоятельный. А чем ты богаче, тем больше нуждаешься в охране. Обыкновенный телохранитель или детектив — это, как правило, бывший полицейский. Такие люди бесполезны. У них замедленная реакция, устаревшие методы, и их легко подкупить. Но что самое главное, они с уважением относятся к человеческой жизни. Это неприемлемо для меня, если я хочу выжить. Моим корейцам подобные чувства не свойственны. Именно по этой причине японцы использовали их в качестве надзирателей в лагерях для военнопленных. Мои служащие хорошо справляются со своими обязанностями, не могу пожаловаться. И они тоже. Им хорошо платят, они обеспечены жильем. Когда им нужна женщина, для них из Лондона привозят уличных девок, которым также хорошо платят, а потом отвозят обратно. Как правило, эти женщины некрасивы, но они белые, а ведь все, что требуется моим ребятам — подвергнуть белую расу самым гнусным унижениям. Иногда, конечно, случаются эксцессы, но, — светлые глаза бесстрастно глядели на стол, — деньги — надежный саван.
