Нет, сказал он, с Голдфингером все в порядке. Просто не исключена вероятность, что один из его сотрудников попытается кое-что вывезти. Естественно, эта информация строго конфиденциальна. Нельзя ли будет оставить его наедине с машиной минут на десять? Он хочет заглянуть в ящик с инструментами.
В одиннадцать сорок пять в дверь просунул голову один из таможенников и подмигнул Бонду.
— Приехали. В машине сидит шофер. Я попрошу их подняться на борт раньше, чем завезут машину. Расскажу сказочку насчет распределения веса на борту. Его старая развалюха нам хорошо знакома. Бронированная, весит порядка трех тонн. Когда все будет готов, вас позовут.
— Спасибо.
Комната опустела. Бонд достал из кармана хрупкий аппаратик, проверил его, сунул обратно и стал ждать.
В одиннадцать пятьдесят пять тот же таможенник позвал Бонда:
— Порядок. Они в самолете.
«Роллс-ройс» стоял перед зданием таможни. Рядом находилась еще одна машина — маленький серый «триумф TR–3». Бонд подошел к задней части «роллса», таможенник своим ключом открыл багажник. Бонд придвинул ящик с инструментами и стал их перебирать. При этом он быстро засунул внутрь миниатюрный передатчик. Теперь все в порядке. Он выпрямился, отряхивая руки.
— Ничего нет.
Таможенник закрыл багажник.
— Там-полно пустот внутри, но добраться до них можно, только распотрошив всю машину. Ну что, можно выпускать?
— Да, и спасибо вам.
Бонд вернулся в помещение. Минутой позже автомобиль двинулся к самолету, сверкая на солнце. Бонд наблюдал за погрузкой. Грузовой отсек закрылся, двигатели взревели, и самолет пошел на взлет.
Пока лайнер разгонялся по взлетной полосе, Бонд сел в свою машину и нажал скрытую в панели кнопку. Мгновение было тихо, затем раздался писк сигнала. Бонд уменьшил громкость. По мере удаления самолета писк затихал. Через пять минут смолк совсем. Бонд повертел настройку и снова поймал сигнал. Минут пять он следил за ним, пока самолет перелетал Ла-Манш, и выключил. Предупредив таможенников, что вернется к половине второго. Бонд направился в запримеченную им раньше пивную. Теперь, если он не станет удаляться от «роллс-ройса» больше чем на сто миль, «Гомер», маленький радиопередатчик, спрятанный им в машине Голдфингера, будет посылать сигнал на приемник Бонда. Ему остается только следить за настройкой и не дать сигналу пропасть. Это была простая форма слежки, позволяющая преследовать машину на значительном отдалении, что сводило к минимуму риск быть замеченным. По ту сторону канала Бонду надо будет определить, по какой дороге поехал Голдфингер, и держаться поближе к нему в больших городах, на ключевых перекрестках и развилках. Иногда, конечно, он будет ошибаться в направлении, и тогда ему придется устраивать гонки, чтобы исправить положение. Двигатель DB-III достаточно мощный для этого. Игра в догонялки по дорогам Европы могла оказаться забавной. Солнце ярко светило на голубом небосводе. По спине Бонда пробежал холодок. Он улыбнулся сам себе холодной и жесткой улыбкой. Голдфингер, подумал он, впервые в жизни у тебя будут неприятности. Крупные неприятности.
На опасном перекрестке возле Ле Туке всегда стоит полицейский. Да, конечно, он видел «роллс-ройс». Трудно не заметить такую машину. Аристократ среди автомобилей. Поехал направо, месье, к Аббевилю. Примерно час назад, но на вашей ракете…
Пройдя все формальности в аэропорту. Бонд сразу же поймал сигнал «Гомера». Но в каком направлении ехал Голдфингер — на север, в Нидерланды, Австрию или Германию, либо к югу, — определить было невозможно. Для точного определения нужно две оборудованные машины. Бонд помахал рукой полицейскому и тронулся. Ему нужно было быстро нагонять. Голдфингер, видимо, уже проехал Аббевиль и приближался к развилке дорог Н–1 на Париж и Н–8 на Руан. Если он ошибется, то потеряет много времени и сильно отстанет.
Бонд ехал по скверной, разбитой дороге. Дорога до Аббевиля заняла у него пятнадцать минут. Писк «Гомера» стал громче. Голдфингер был впереди не больше чем в 20 милях. Но в каком направлении? Подумав, Бонд свернул на Париж. Некоторое время сигнал не менялся, затем стал затухать. Дьявольщина! Вернуться или быстро проехать вперед, свернуть на Руан и перехватить их там? Бонд терпеть не мог возвращаться. Не доезжая Бове, он свернул налево. Сначала дорога была отвратительной, но довольно быстро он выскочил на шоссе Н–30 и поехал к Руану вслед за сигналом «Гомера». В пригороде Руана он остановился и стал слушать, поглядывая на часы. Судя по звуку, он опередил Голдфингера. Но в этом месте была еще одна ключевая развилка, и если он снова ошибется, то взять след будет очень трудно. Голдфингер поедет либо в южном направлении — на Алансон, Ле-Ман и Тур, либо на юго-восток, минуя Париж на Эвре, Шартр и Орлеан. Позволить себе подъехать ближе к центру Руана и попытаться увидеть, на какую дорогу свернет «роллс-ройс», Бонд не мог. Приходилось ждать, пока «Гомер» не выйдет на прямую линию, а затем решать.
Только четверть часа спустя можно было с уверенностью сказать, что «роллс» ушел вперед. Бонд от развилки опять свернул влево, выжав газ до предела. Машина рванула вперед. Да, угадал, писк «Гомера» перешел в вой. Бонд снова взял след. Он сбросил скорость до пятидесяти миль, отрегулировал звук приемника и катил вперед, размышляя о том, куда бы это мог направляться мистер Голдфингер.
Пять часов, шесть, семь. Солнце клонилось к закату, а «роллс-ройс» все шел и шел вперед. Они уже проехали Дре и Шартр, приближались к Орлеану. Если Голдфингер собирался заночевать в Орлеане, то «роллс» сделал весьма неплохой пробег — более 250 миль за шесть часов. Голдфингер явно не был меланхоличным, когда дело доходило до езды. Совершенно очевидно, что крупных городов он по возможности избегал. Бонд начал потихоньку сближаться.
Вдалеке светились задние огни машины. Бонд переключил противотуманные фары на дальний свет. Впереди шла маленькая спортивная машина. «MG»? «Триумф»? «Остин хейли»? Это был темно-серый «триумф» с двумя пассажирами. Бонд выключил свет и обогнал машину. Впереди замаячили еще огоньки. Бонд выключил фары, оставив гореть только подфарники. Машина шла в миле от него. Бонд чуть-чуть прибавил скорость и на расстоянии в четверть мили на мгновение включил дальний свет. Да, это был «роллс». Бонд отстал на милю и так и держался, поглядывая в зеркало на огни идущего сзади «триумфа». На подъезде к Орлеану Бонд съехал на обочину и позволил ему обогнать себя.
Орлеан Бонду не нравился никогда. Это был скучный серый город без веселья и блеска. Он жил историей и Жанной д'Арк, используя Деву для выколачивания денег у туристов.
Бонд глянул на часы. Голдфингер, вероятнее всего, остановится в пятизвездной гостинице, где ему подадут филе камбалы и жареного цыпленка. Значит, в «Аркадах» или «Модерне». Бонд предпочел бы остаться за городом и переночевать на берегу Луары в «Оберж де ля Монтеспан», поев фаршированной щуки. Однако придется быть поближе к дичи. Подумав, он решил остановиться в «Отель де ля гар» и поесть в привокзальном ресторане.
Когда возникали какие-либо сомнения, Бонд всегда предпочитал останавливаться в привокзальных гостиницах. Обычно они были вполне сносными, всегда имелось место для машины, а в ресторанах кормили, как правило, великолепно. К тому же там всегда можно было узнать, чем живет город. А от проходящих поездов веяло духом романтики и трагедии.
«Гомер» пищал в одной тональности уже десять минут. Бонд отметил про себя пути, ведущие к трем гостиницам, и осторожно поехал в город, медленно двигаясь вдоль реки по освещенным набережным. Он был прав. «Роллс» стоял возле «Аркад». Бонд свернул и поехал к вокзалу.
«Отель де ля гар» оказалась именно такой гостиницей, как он и предполагал, — дешевой, старомодной и комфортабельной. Бонд принял ванну, сходил к машине убедиться, что «роллс» на месте, и двинулся в ресторан, где съел два своих любимых блюда: яйца, взбитые со сметаной, и большую камбалу (Орлеан расположен недалеко от моря, и рыба в Луаре зачастую пахнет тиной), а на закуску — хороший камамбер. Он выпил охлажденное розовое анжуйское и заказал коньяк с кофе. В десять тридцать он вышел из ресторана, проверил «роллс» и час гулял по вечернему Орлеану. Затем еще раз проверил «роллс» и лег спать.
В шесть утра «Серебряная тень» продолжала стоять на месте. Бонд рассчитался, выпил кофе на вокзале, проехал по набережной и припарковал машину на боковой улочке. На сей раз ошибиться было нельзя. Либо Голдфингер поедет через мост на юг, в направлении Ривьеры, либо на север вдоль Луары. Бонд вылез из машины и прислонился к парапету, поглядывая между платанами в сторону гостиницы. В восемь тридцать из «Аркад» вышли двое. «Роллс» тронулся. Бонд проводил его взглядом, пока тот не скрылся из виду, сел в машину и поехал следом.
