— Я не знаю, — признался я. — Надо бы это проверить.
— Завтра я этим займусь, — пообещал Хардман.
— Налить вам еще? — спросил я.
Хардман посмотрел на часы.
— Половина третьего. Нам, пожалуй, пора.
Он и Бетти встали. Поднялся и я, чтобы принести им пальто.
— Был рад познакомиться с вами, — улыбнулся Хардман Сильвии.
— Я тоже.
— Ни о чем не волнуйтесь.
— Я постараюсь.
У двери здоровяк-негр обернулся.
— А для чего вам понадобится Маш? — спросил он Падильо.
— Еще не знаю.
— Он хотел бы освоить тот прием, что вы показали ему.
— Я его научу.
— А как ведут себя трое ваших друзей?
— Как ожидалось.
— Вы хотите, чтобы Маш приглядывал за ними?
— Вероятно, так оно и будет.
— Он в этом мастак.
— Я так и думал, — кивнул Падильо.
Хардман посмотрел на меня.
— Фредль мы вызволим, Мак.
— Иначе и быть не может.
— До встречи в воскресенье, — он взялся за ручку. — Черт, воскресенье уже началось, — и они скрылись за дверью.
Я подошел к бару и плеснул себе виски.
— Выпьете на посошок?
— Раз ты намекаешь, что мне пора домой, не откажусь, — ответил Падильо.
Я налил ему виски.
— А вы, Сильвия?
— Нет, благодарю.
Я принес Падильо полный бокал.
— Не слишком ли ты торопишься?
— В смысле тридцати минут?
— Да.
— Думаю, что нет. Им придется действовать быстро. Я думаю, Сильвия не пробудет в миссии и четверти часа. Если она задержится дольше, боюсь, они найдут другой способ отделаться от нее.
— Я все удивляюсь двум твоим приятелям, что ждут внизу. Если в Хардмана послал этот несуществующий португалец, он бы мог подняться на лифте, разделаться с тобой, пропустить пару стопок, а затем преспокойно уйти. Они не проявляют должного рвения, защищая тебя.
— Ты приглядывался к ним? — спросил Падильо.
— Нет.
— Это не та пара, что сидела в нашем салуне. От них мы удрали в Джорджтауне.
— Ушли черным ходом, — вставила Сильвия.
— Так кто же они?
— Мне это тоже интересно, — он допил виски и встал. — Составишь мне компанию?
— Особого желания у меня нет, но отказать тебе не могу.
Мы вышли в коридор, я нажал кнопку вызова кабины лифта.
— Так они не из ФБР?
Падильо покачал головой.
— Мы скрылись от них в четвертом баре. Сюда приехали без «хвоста». Я сомневаюсь, что они вот так бы сидели внизу, дожидаясь меня. Они бы убедились, что я в твоей квартире. Они обязаны защищать меня, а не следить за моими передвижениями. Полагаю, агенты ФБР, та самая пара или их сменщики, дожидаются меня в вестибюле «Мэйфлауэр».
— Так кто же сидит в машине?
Двери раскрылись, мы вошли в кабину. Падильо достал пистолет из кармана пальто и сунул за пояс.
— Сейчас мы все выясним.
Кабина лифта выпустила нас в холл, мы не торопясь зашагали к дверям из толстого стекла. Машина стояла слева от подъезда, примерно в тридцати футах. Мужчины по-прежнему сидели в кабине, тень, падающая от их шляп, не позволяла разглядеть лица. Когда они увидели нас, тот, что сидел ближе, опустил стекло.
— Когда мы дойдем до конца дорожки, — процедил Падильо, — пожми мне руку и возвращайся к дому. Я пойду налево. У дверей обернись.
Там, где дорожка влилась в тротуар, мы пожали друг другу руки.
— До завтра, — попрощался со мной Падильо, громче, чем обычно, и двинулся налево.
Я быстро вернулся к дверям, оглянулся. Падильо уже поравнялся с автохмобилем. Ожив, заурчал мотор. Падильо отпрыгнул на лужайку, отделявшую дом от тротуара. Он уже летел в воздухе, когда грохнул выстрел. Упал на траву, перекатился, выхватил пистолет. Мужчина, сидевший у открытого окна, выстрелил вновь, но машина уже двигалась, так что и вторая пуля прошла мимо цели. Автомобиль, серый «форд гэлакси», быстро набрал скорость. Задние фонари мигнули, когда перед поворотом водитель нажал на тормоза. Машину занесло, но водитель справился с управлением, и «форд» скрылся за углом. В некоторых окнах вспыхнул свет. Падильо подбежал к дверям, мы вошли в холл, потом в кабину лифта, благо после нас ею никто не пользовался, и я нажал кнопку моего этажа. Падильо держался за левый бок и кусал нижнюю губу.
— Болит? — посочувствовал я.
— Ужасно.
— Быстро же ты сориентировался. Как ты догадался, что они будут стрелять?
— Тебе удалось их разглядеть?
— Нет.
— А я разглядел, когда поравнялся с автомобилем.
— Узнал кого-нибудь?
— Только того, что сидел рядом с шофером.
Кабина остановилась, двери разошлись, мы быстрым шагом пересекли коридор. Я вставил ключ в замок, повернул, открыл дверь.
— Кто же это был?
— Наш английский приятель. Филип Прайс.
Я наблюдал, как Сильвия Андерхилл накладывает на рану Падильо новую повязку, когда зазвонил телефон. Я взял трубку, и мужской голос поинтересовался, не может ли он поговорить с мистером Майклом Падильо. Я передал тому трубку. Разговор длился недолго. Падильо отвечал односложно, сам вопросов не задавал, затем попрощался и положил трубку на рычаг.
— Один из наших друзей из ФБР. Им надоело сидеть в вестибюле, и они позвонили Айкеру и спросили, что делать дальше. Он посоветовал им поискать меня здесь. Я отпустил их по домам.
— Как вы себя чувствуете? — спросила Сильвия.
Падильо посмотрел на повязку. Чувствовалось, что Сильвия знала, как это делается.
— Гораздо лучше, благодарю.
Он подхватил лежащую на стуле рубашку, начал надевать ее. Лишь раз поморщился от боли, просовывая левую руку в рукав.
— Ты тоже можешь остаться у меня, — заметил я. — Если Прайс охотится за тобой... — я не договорил.
— Второй раз за ночь подстерегать меня он не станет.
— Ты полагаешь, он знает, что ты разглядел его?
— Я в этом сомневаюсь. Он ставил на внезапность и не подозревал, что меня интересуют сидящие в кабине. Завтра он придет как ни в чем не бывало, когда мы будем делить деньги... если, конечно, получим их от Боггза.
— Он обещал.
— Я позвоню этой троице завтра и назначу встречу на Седьмой улице, в одиннадцать утра.
— И еще...
— Почему он стрелял в меня? — предугадал мой вопрос Падильо.
— Вот-вот.
— Кто-то, должно быть, попросил его об этом.
— Кто же?
— Список может получиться довольно длинный.
— То есть кто конкретно, ты не знаешь?
Падильо покачал головой.
— Нет.
Я поднялся, посмотрел на часы.
— Уже половина четвертого утра. В шкафчике в ванной есть новые зубные щетки. Договаривайтесь сами, кто будет спать на диване в гостиной, а кто — в спальне для гостей. Я — не джентльмен. И ложусь в собственную постель.
— Мы договоримся, — успокоил меня Падильо.
Сильвия выбрала как раз этот момент, чтобы запихивать бинт и пластырь в аптечку.
Я подошел к бару, вновь наполнил свой бокал.
— Спокойной ночи. Будильник я заведу на восемь часов. Остается только надеяться, что я не услышу, как он звонит.
Я удалился в спальню, разделся, сел на край кровати, выкурил сигарету, выпил шотландское. Потом завел будильник. День выдался долгим. Я лег и закрыл глаза. Открыть их заставил меня звон будильника, давая понять, что пора вставать и начинать все сначала.
Но очень уж не хотелось подниматься.
Я постоял под горячей струей десять минут, затем выключил воду. Чередовать горячую воду с холодной я не стал, хотя не раз слышал, что это бодрит. Потом побрился, почистил зубы, поздравил себя с тем, что до сих пор обхожусь без вставных. Расчесал волосы, с годами порядком поредевшие, оделся, приготовившись встретить новый день, который, я подозревал, будет хуже предыдущего, но наверняка лучше последующего.
Когда я появился в гостиной, держа курс на кухню, Падильо уже сидел на диване с чашечкой кофе в одной руке и сигаретой в другой.
— Воду я вскипятил, — обрадовал он меня.
— Угу, — пробурчал я в ответ.
Я насыпал в чашку ложку растворимого кофе, залил кипятком, размешал сахар. Затем поставил чашку на блюдце и переместился в гостиную. Сел на диван. Пригубил кофе.
— Она еще спит?
— Думаю, да.
— Как твой бок?
— Немного саднит.
— Как спалось на диване?
— Попробуй сам, тогда и узнаешь.
Больше вопросов у меня не было.
Падильо ушел на кухню, за второй чашкой кофе. И едва вернулся в гостиную, как звякнул дверной звонок. Открывать пошел я. На пороге стоял тощий мужчина, который встретил нас в торговой миссии, все в том же строгом черном костюме.
— Мистер Боггз попросил меня передать вам этот пакет, — и он протянул мне пакет из плотной бумаги, в каком обычно носят продукты.
Я взял его, раскрыл, заглянул внутрь. Деньги.
— Вы хотите, чтобы я написал расписку.
Тощий мужчина улыбнулся.
— Нет, конечно. Мистер Боггз также сказал, что остальное он принесет сам.
— Поблагодарите за меня мистера Боггза.
