– Приехали на автомобиле?
– Так удобней.
– Зато самолетом быстрее.
– Но не дешевле. Счастливо оставаться.
Мужчина попятился. Его улыбка была напряженной, а руки сжаты в кулаки.
– Мы так и не познакомились, – сказал Юрьев, впившись в него взглядом.
– Ах да, забыл представиться. Павел Маркелов.
– Странное имя для уроженца Стамбула.
– Пришлось поменять имя и взять фамилию жены. В Болгарии не любят турок.
Мужчина сделал еще один шажок к двери.
Объяснение правдоподобное, но поведение настораживающее.
– Очень приятно, Павел, – улыбнулся Юрьев. – Желаю удачи.
– Вам тоже удачи, – помахал рукой мужчина. – Извините, мне пора.
Дверь закрылась. Мужчина исчез, оставив после себя резкий запах давно не мытого тела. Юрьев пнул ногой сумку и прошелся по тесной комнате, обдумывая состоявшееся знакомство. Почему от человека, представившегося Павлом Маркеловым, разит застарелым потом? Как вышло, что он не нашел воды для того, чтобы вымыть хотя бы руки, раз уж не считает нужным искупаться с ног до головы? Такое впечатление, что он несколько дней провел в первобытной пещере, отрезанный от цивилизации.
Пещера… Горы… Камнепад… Бородатые люди в камуфляже, крадущиеся по горным тропам с рюкзаками, набитыми взрывчаткой… Среди них Ахмед Казаев, сжимающий в руках автомат…
Эти картинки стремительно пронеслись перед мысленным взором Юрьева, как на экране компьютера. Конечно, у него не было уверенности в том, что Маркелов явился с недобрыми намерениями, однако какая-то заноза в подсознании осталась. К счастью, вскоре сомнения рассеялись, как рассеивается туманная мгла при солнечном свете.
Телефонный звонок застал Юрьева за изучением гидрокостюма, от которого зависел не только успех операции, но и его жизнь. Он осмотрел крепящиеся в рукавах «боеголовки Слейтера», проверил шланг, соединяющий загубник с баллоном, открыл вентиль, чтобы послушать шипение кислорода. Завершив тщательную инспекцию, он включил трубку и услышал далекое, слабое:
– Алло.
– Агата? – обрадовался Юрьев. – А я как раз о тебе думаю…
Что именно он думает, лучше не уточнять. Девушке, очутившейся на больничной койке, будет не слишком приятно узнать, какими словами обзывает ее любовник и соратник за то, что она не сообщила ему местонахождение тайника. Не ее вина, что она потеряла сознание.
– Ты не обманываешь? – По тону Агаты можно было догадаться, что она улыбается. – Ты действительно думаешь обо мне?
– Да, – подтвердил Юрьев, обводя взглядом комнату, обшаренную вдоль и поперек. – Неотступно думаю.
Это была чистая правда.
– Что именно думаешь? – полюбопытствовала Агата.
«Что тебя на пушечный выстрел нельзя подпускать к разведке, – мысленно ответил Юрьев. – Что ты взбалмошная, капризная, легкомысленная девица, которой я бы порекомендовал поскорее выйти замуж, нарожать кучу детей и остепениться. Что я устал от твоих фокусов… хотя, должен признать, ты чертовски мила».
– Я беспокоюсь о твоем здоровье, – покривил душой Юрьев. – Как рука?
– Двойной перелом, – вздохнула Агата. – Один открытый. Мне наложили гипс, и теперь я выгляжу просто ужасно. Настоящее чучело.
Это был не тот случай, когда женщине хочется услышать подтверждение своим мыслям. Юрьев усмехнулся.
– Не скромничай, – сказал он. – Держу пари, что вокруг тебя увивается весь медицинский персонал мужского пола.
– Плевать мне на мужчин…
– Ну и правильно, – одобрил Юрьев, а про себя подумал, что иногда травмы идут женщинам не во вред, а на пользу.
– Мне нужен только ты, – закончила фразу Агата.
Разговор становился все более тягостным.
– Мы увидимся, – пообещал Юрьев.
Ничего другого в голову ему не пришло, хотя он сам не верил своему обещанию.
– Сомневаюсь, – откликнулась Агата замогильным голосом. – Оказывается, у меня вдобавок вывихнута лодыжка. – Врачи прописали полный покой и постельный режим.
– Это тот редкий случай, когда постельный режим тебя не слишком вдохновляет, м-м? – съязвил Юрьев.
– Бессовестный. Вот, значит, как ты ко мне относишься!
Еще секунда, и в трубке зазвучат короткие сигналы отбоя.
– Я пошутил, чтобы развеселить тебя немного, – поспешно произнес Юрьев. – Чтобы поднять тебе настроение, понимаешь?
– Да? – в тоне Агаты сквозила высочайшая степень сомнения.
– Конечно. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь…
– Не знаю. Как?
– Хорошо, – произнес Юрьев, заставляя себя сдерживаться из последних сил. – Крайне хорошо. Но еще лучше я буду к тебе относиться, когда ты мне сообщишь в конце концов, где хранится порошок…
– Пудра? – хихикнула Агата. – Я пользуюсь тональным кремом.
– Отличный выбор. – Юрьев стиснул свободную руку в кулак с такой силой, что ногти впились в кожу ладони. – Но я говорю не о пудре. И не о зубном порошке. Я говорю о товаре, который должен быть доставлен по назначению. Заказанный костюм мне доставили, и он мне как раз впору. Но в гости без подарков не ходят, понимаешь?
– В стенном шкафу висят два жакета, – сказала Агата. – Один голубой, в мелкую крапинку. Второй изумрудный, с вышивкой на груди…
– Я видел эти жакеты, – подтвердил Юрьев. – Наверное, они тебе идут. Рад за тебя. И все же прошу тебя… нет, требую… сообщи, где товар. Хватит морочить мне голову.
– Я не морочу, я отвечаю на твой вопрос. У жакетов подставные плечи.
– Очень важная информация!
– Да, важная, – обидчиво сказала Агата. – В каждом плече хранится по двести пятьдесят граммов героина. Аккуратно распори поролоновые подушечки и ссыпь порошок в один пакет. Доволен?
– Не то слово, – перевел дух Юрьев и посмотрел на свою ладонь с розовыми отметинами ногтей.
– Больше я тебе не нужна?
– Ошибаешься.
– В таком случае это самая приятная ошибка в моей жизни, – ответила Агата.
– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня выяснила, – сказал Юрьев.
– А! – в коротком возгласе уместились и разочарование, и укор, и много чего еще, не поддающегося логическому осмыслению.
Секс с любовницей доставляет массу удовольствий. Деловое общение с ней чревато одними только отрицательными эмоциями.
– Меня навестил мужчина в желтой фуражке, – пояснил Юрьев, – и оставил сумку с обещанным снаряжением. Однако у меня возникли смутные сомнения.
– Надпись на фуражке правильная? – быстро спросила Агата.
– Нет. Вернее, да. В общем, в надписи «Our World» присутствовала та ошибка, о которой ты меня предупреждала…
– Так в чем же дело?
– Мужчина представился Павлом Маркеловым, – ответил Юрьев. – Это правда?
– Мне неизвестно имя, – сказала Агата.
– А ты узнай. Позвони и наведи справки. Не думаю, что это особо секретная информация.
– Информация, информация, информация! Ты вообще способен думать о чем-нибудь другом, Иван?
– Способен, – невозмутимо ответил Юрьев. – Когда речь не идет о моей жизни и смерти.
Интонация Агаты изменилась, сделавшись решительной и деловитой.
– Жди звонка, – распорядилась она. – Правда, мне понадобится некоторое время, чтобы добраться до экстренного канала связи. Еще вопросы имеются?
– Имеются, – подтвердил Юрьев. – Откуда тебе известен мой номер телефона?
– Если ты не забыл, то не так давно мы с тобой лежали в постели…
– Не забыл.
– Так вот, – закончила Агата, – когда ты пошел в душ, я позвонила с твоего телефона на свой и сохранила номер. Удовлетворен?
– Вполне.
– Тогда все. До связи.
– До связи, – ответил Юрьев, мысленно добавив: «Но не до половой». Затем он выключил мобильный телефон и отправился вспарывать плечики Агатиных жакетов.
Занимался он этим с выражением неописуемого злорадства на лице. Имей Агата возможность понаблюдать, как бесцеремонно обращается Юрьев с ее вещами, она заподозрила бы, что его чувства к ней очень и очень далеки от нежных. Стоит ли удивляться этому? Длительный телефонный разговор с женщиной способен вывести из себя любого, даже самого невозмутимого и уравновешенного мужчину. Юрьев не был исключением. И времени для ночного рейда оставалось у него в обрез.
Через полчаса он вышел на пляж, поставил сумку, устроился на песке и притих, поглядывая по сторонам. Вокруг не было ни души. Никто не резвился в воде, не целовался на скамейках, не прохаживался вдоль моря. Ни одного силуэта в поле зрения. Ни одного огонька сигареты.
Сердце сжималось от тревоги. Если верить Агате, то связного, как выяснилось, действительно звали Павлом Маркеловым. У Юрьева не было оснований не доверять болгарам. Почему же мозг непрерывно подает сигнал опасности? Нервишки пошаливают, будь они неладны. Естественно. Как-никак Юрьев собрался не в гости к друзьям, не на вечеринку и не на прогулку. Он привык иметь дело с противниками, пользующимися интеллектом, а не десантными ножами. Все знания, весь опыт разведчика никуда не годились сегодняшней ночью. Это раздражало.
