Он предусмотрительно позвонил в номер отеля «Балчуг», где остановился сенатор Роудс, чтобы проверить, как быстро забрали его в американское посольство. Телефон не отвечал, и это его приятно обрадовало. Очевидно, работавшие в Москве сотрудники посольства в полной мере представляли степень опасности для жизни высокопоставленного визитера. Американцы вообще редко недооценивали реальную степень угрозы, это он хорошо знал по предыдущим контактам с представителями их страны. К тому же в Москве они были напуганы всевластием мафиозных структур и не могли недооценивать ту опасность, которая грозит жизни сенатора Роудса.
Убедившись, что с сенатором все в порядке, он поехал в институт, где работал профессор Бескудников. На этот раз он не стал заходить в приемную, где его уже знали. Сначала прошел в отдел кадров и на хорошем русском языке, уже не притворяясь иностранным журналистом, попросил указать, где работает эксперт Полеванов.
— Он так рано утром на работу не приходит, — засмеялась девушка, к которой он обратился с просьбой.
— Нет, — возразила другая, — сегодня он приедет рано. Ты ведь знаешь, как он любит выезжать на место происшествия. Он у нас специалист по авариям.
Сегодня как раз его смена.
— Когда он будет в институте? — улыбнулся девушкам Дронго, хотя улыбки после случившегося сегодня ночью давались с большим трудом.
— Минут через тридцать-сорок. Но недолго, — предупредила его первая девушка, — почти сразу уедет. Он даже не отмечается в журнале, когда бывает.
— А где находится его кабинет?
— В левом крыле. Вы, наверное, по вопросам экспертизы? В таком случае он принимает в любое время.
— Нет, — ответил Дронго, — мне он нужен совсем по другому вопросу.
Скажите, пожалуйста, он не родственник профессора Бескудникова?
Девушки засмеялись. Потом одна из них спросила:
— А зачем вам это нужно?
— Нужен сам профессор Бескудников, — пояснил Дронго — а мне говорили, что Полеванов его родственник.
— Лучше не ходите к Полеванову, — посоветовала девушка. — Профессор вчера выгнал его с кафедры при всех сотрудниках. Кричал, что тот его опозорил. Но вообще-то он действительно его родственник, самый близкий. Никита женат на дочери Ильи Сергеевича. Хотя что она в нем нашла, я не понимаю.
— Спасибо, — поблагодарил Дронго. Теперь все вставало на свои места.
Оставалось узнать некоторые детали. Он решил рискнуть и прошел к приемной профессора, где сидела уже знакомая ему женщина.
— Здравствуйте.
Увидев его, она слегка нахмурилась:
— Профессор же сказал вам, чтобы вы больше сюда не приходили. Он не любит журналистов.
— Я не журналист, — убедительно сказал Дронго, — Наталья Георгиевна, я сотрудник ФСБ и веду важное расследование.
Женщина онемела от неожиданности. Но поверила сразу, так как в прошлый раз этот гость говорил на ломаном русском языке, а теперь шпарил лучше нее.
— Мне нужна ваша помощь, — продолжал Дронго, — я должен задать вам всего два вопроса.
Она кивнула в знак согласия. Потом, быстро схватившись, сказала:
— Профессор честный человек.
— Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Дронго. — Вчера он кричал на своего зятя. Вы не знаете почему?
Она махнула рукой.
— Это их семейное дело. Просто Никита часто замещал Илью Сергеевича, подготавливая вместо него акты экспертизы, а профессору это не нравится. Он даже после вашего визита проверил все копии актов своего зятя. Хотя Никите это тоже нужно. Он ведь докторскую готовит. Но их скандал не имеет отношения к вашей работе.
— Конечно, — согласился Дронго, — скажите, а погибший Коротков дружил с Полевановым?
— Да, они дружили. А почему вы спрашиваете?
— Просто мы снова проверяем, как погиб Коротков. Поэтому я хотел бы поговорить с его друзьями. Всего хорошего, Наталья Георгиевна, вы мне очень помогли.
— Пожалуйста, — кивнула на прощание так ничего и не понявшая женщина.
Теперь ему нужен был только Никита Полеванов. Он прошел в левое крыло и сел у кабинета эксперта, намереваясь дождаться зятя Бескудникова.
Молодой самоуверенный человек в темном строгом костюме и красивом галстуке с большим «дипломатом» в руках появился около десяти часов утра. Не обращая внимания на Дронго, он открыл свой кабинет, снисходительно кивнул проходившему мимо пожилому врачу и, наконец удостоив вниманием Дронго, спросил:
— Вы ко мне?
— Да, — кивнул Дронго, — я хотел бы с вами поговорить.
Он уже знал, что именно будет говорить. Поэтому, войдя в кабинет Никиты Полеванова, плотно закрыл дверь. Хозяин кабинета сел за свой стол, положил «дипломат» рядом с собой и начал что-то писать. Потом, не поднимая головы, спросил:
— Что вам нужно?
— Я насчет одной аварии, — торопливо начал говорить Дронго, — мне сказали, что нужно подойти именно к вам. Вы можете помочь?
— Какой аварии? — Полеванов поднял голову. — Кто вам сказал?
— У меня родственник попал в аварию, — с большим кавказским акцентом говорил Дронго, — вы ведь понимаете, это такое дело. Мне говорят, все от экспертов зависит. Он выпил немного, а теперь в деле будет акт, что он был пьяный. Можно ведь и по-другому посмотреть.
— Поменять акт экспертизы? — понял Полеванов, усмехаясь. — Это очень трудное дело. Лучше бы вы сразу приехали ко мне, когда ваш друг сделал аварию.
А сейчас поменять акт практически, пожалуй, и невозможно.
— Я с прокуратурой договорился, со следователями, — сказал Дронго, — они возражать не будут. Главное, говорят, чтобы акт экспертизы был нормальный.
— Это трудно, — снова покачал головой Полеванов, — очень трудно. Там ведь их эксперт был.
— Следователь может поменять акт, если вы дадите новый документ, — убедительным голосом сказал Дронго, — я вас очень прошу, помогите моему родственнику. Я согласен заплатить любую сумму.
Полеванов опять склонился над столом и начал что-то писать. Потом, не поднимая головы, спросил:
— Сколько?
— Что «сколько»? — сделал вид, что не понял его вопроса Дронго. Ему важно было, чтобы эксперт все сказал сам.
— Сколько заплатите?
— Мы готовы заплатить любую сумму, — торопливо сказал Дронго, — ты только назови, дорогой, цену, и мы заплатим сколько хочешь.
— Три тысячи долларов, — деловито сообщил Полеванов, — и все деньги вперед.
— Не много? — на всякий случай усомнился Дронго.
Полеванов поднял голову, снова усмехнулся.
— Тогда иди и сам делай свои дела. Тоже мне коммерсант.
— Нет-нет, я согласен.
— Кто проводил первую экспертизу? — спросил Полеванов. — И кто ведет дело?
Дронго, повернувшись, закрыл дверь на ключ. Полеванов поднял голову.
— Это лишнее, — сказал он, все еще ничего не понимая.
Дронго шагнул к нему и достал пистолет.
— Вы с ума сошли? — испугался эксперт. — Что вам нужно?
— Только правду, Полевайов, — уже без всякого акцента сказал Дронго.
— Кто вы такой? — нервно спросил эксперт. — Откуда вы пришли?
— Из твоих дурных снов, иуда, — сказал Дронго, подходя ближе.
Полеванов попытался встать, но он ударом в грудь уложил его прямо на стол, сунув под нос свой пистолет.
— Слушай меня внимательно. Сегодня ночью из-за тебя изнасиловали и чуть не убили женщину, которая мне очень близка. Из-за тебя, стервеца. Поэтому, если ты только пошевельнешься или крикнешь, я разнесу твои мозги по всему кабинету. И сделаю это с большим удовольствием. Ты меня понимаешь?
— Да, — испуганно кивнул Полеванов, поняв, что стоявший над ним человек действительно не собирается шутить.
— Ты и раньше менял акты экспертизы, особенно те, которые подписывал твой тесть? Да или нет?
— Я… не… Нет, — выдавил Полеванов.
— Лучше слушай меня, — Дронго ткнул стволом пистолета в лицо эксперта, — шесть месяцев назад профессор Бескудников и патологоанатом Коротков должны были проводить экспертизу. Тогда погибла иностранная журналистка. Американка. Но ты, как обычно, упросил профессора разрешить тебе самому провести экспертизу, якобы для своей докторской диссертации. В заключении о смерти Элизабет Роудс вы с Коротковым указали, что она была в сильном алкогольном опьянении и разбилась в аварии, тогда как ее сначала задушили и в момент аварии она была уже мертва. Не заметить этого профессор Бескудников не мог. Но самое главное, ты не знал одного печального для тебя факта. Элизабет Роудс никогда не употребляла алкоголь. У нее была на него аллергия. Это вызвало естественное подозрение у ее родных.
У Полеванова от ужаса расширились глаза, но он молчал, следя за оружием, направленным ему в лицо.
— Ты сам составил акт экспертизы, а Илья Сергеевич, поверив тебе и Короткову, поставил свою подпись, даже не осмотрев тело умершей. Он не мог и подумать, что ты способен на подлог. Но Коротков все знал и вскоре стал тебя шантажировать. Или, наоборот, вы поссорились во время очередной экспертизы. И тогда твои друзья, которые заказали тебе акт экспертизы на Элизабет Роудс, поспешили избавиться от Короткова. А экспертом по его делу уже был ты, его бывший близкий друг. Дело вел следователь Сарыбин, которого просто купили.
