Палыч дал утечку. Сведения оцениваются как весьма важные, агентура обязана выходить на связь. Связь из посольства — риск велик. Связник в посольстве — еще больший риск, если, конечно, резидент противника не внутри посольства. Это за гранью и полный бред, но теперь все возможно.
На дурака и на другой счастливый случай я приказал запустить все камеры наблюдения и под прикрытием получения новой техники я сам и еще кое–кто напихали закладок во все щели, куда успели, а успели много, по квартирам сотрудников тоже. В этом жесте главное — внезапность. За простофилю меня здесь не держат и такой примитивной подляны не ждут. Если передача внутри посольства — мы будем знать. План установки закладок ваяли Витовский с Ерлыковом. Это гарантия. Снимать будут они же.
Прим.: ярко и вполне обоснованно обозначена роль и место ОсНаза в получение результата. В данном случае зам выбивает радиоперехват для контрразведывательного мероприятия..
Считаю, посольство, квартиры сотрудников и вероятные места их появления мы прикрыли качественно. Остается город: личные встречи, скорее, моменталки, тайники или телефон.
Как и договаривались, всем придумали работу: и офицеры и сотрудники выходят в город дозировано. Такой режим я смогу продержать дней десять. Обещал и виселицу и золотые горы. Народ сообразил, что шеф готовит переход на повышение и прогибает под это дело всех.
— Спасибо, Сергей Игоревич! Все по плану — работать можно. Простите, не слишком сложно. Замечу, слишком уж искусственно это выглядит, как бы не задумался кто…
— Ну и пусть думают. Если времени не жалко. Я официально ввел почти военное положение. Практика обычная. Такие переговоры последний раз были с Бисмарком.
Мне от Вас нужно… Я тоже крупный бюрократ… Берите бумагу, пишите. Первое: качественная и плотная наружная разведка за моими ребятами в городе. Если не хватает людей, могу еще сократить выход. Но на день–два. Если больше — сообразят и залягут. Второе: члены семей. Третье и самое сложное: соседи. Как вы будете это делать не знаю. Адреса вы знаете, мы живем компактно. Но это наиболее вероятный экстренный канал связи. Ради безопасности ценного агента покупка квартиры в одном подъезде — не расход.
Ерлыков предложил рассовать микрофоны. Я пока думаю. В принципе возможно, но это другая степень риска. Обратно вспугнуть можем.
Вилли Яковлевич! Проверьте на совпадения по схеме: оперативный офицер — передача на связь агента или вербовка — вселение анонима в места проживания офицеров резидентуры — утечка или провал. После выступления посла прошли сутки, но режим радиообмена в посольствах не изменился. Как понимать? Не дошла информация, агент не придал ей значения, агента не было в зале, автономный канал связи с метрополией? Меня будут интересовать факты, а не Ваши, безусловно, интересные умозаключения. Дайте мне факты…
— Вот все накопленное нами по соседям в этой папке. Интересного ничего, но Вы посмотрите — других концов нет. Домашние телефоны и мобильники родни мы своими силами накрываем, но для офицеров это секрет Полишинеля. И по сколько этих трубок — учета нет. Гражданские права…
У каждого офицера — экранирующий чехол на его мобильник. Резервный мобильник иметь запрещено, это оформлено подпиской. Вряд ли кто рискнет. Статья тяжелая. В чехлы встроена микросхема. Работает только на прием. Нелинейными детекторами обнаружению не подлежит. Вернее, подлежит, но надо знать как… Визуально тем более. Чехлы через восемь суток соберем, предлог и приказ даст Центр, все оговорено в плане розыска.
— Товарищ контрразведчик! За эту информашку прокурор Вам отмерит четвертной. Обязан предупредить. Добро на Ваш допуск к ней дал Большой Шеф. Отнеситесь серьезно. Как сказал мне один опытный человек, Денисов разберется. Чтобы облегчить ему жизнь, распишитесь и здесь.
Далее. Скачать информацию и проанализировать ее — еще двое суток. Совмещение с Вашей информацией и любыми другими источниками еще двое–трое суток. Центр может скорректировать сроки, но плюс десять суток — это предел.
— Витовский получил категорический приказ, и вся радиоразведка работает только по англичанам и французам. Ну и еще по мелочам… Сосредоточьте своих людей на связке этих разведок в Германии. Предатель и его хозяева знают, что мы его ищем. Но как–то они должны связываться? Переговоры начались. Витовский поставит победную точку, но надо расшевелить это гнездо, надо их вынудить на связь. Доктор — бог перехвата, но ему для сотворения очередного чуда надо дать прицелиться.
— Совпадение активности радиоисточников резидентур томми и лягушатников по времени должно совпасть с чем–то неординарным у меня. Разница будет в часы. Если нам повезет, разведки проснутся первыми. О любом изменении режима у вражин сообщу немедленно. Вы спите крепко?
— Я охотник.
— Очень важен хронометраж: кто, где, откуда и куда. Сразу пусть отражают графически и — обстановку на карту Берлина. Обязательно отразите в инструктаже.
— Подполковник! У Вас четырнадцать суток. Возможно плюсом еще десять. Не задерживаю.
30.10.2005 г. 14:10 (время московское). Москва.
Второе Главное управление Генерального штаба.
Управление контрразведки.
— Виктор Владимирович! Полковник Сапрунов Александр Николаевич. Начальник направления Западной Европы. Курирует «Извините» от Управления контрразведки.
— Александр Николаевич! Генерал Куркин ведет «Извините» от Первого Управления.
Вы знакомы.
Ну-с, с церемониями закончено. Мне докладывать Валентину Владимировичу, что сделано, перспективы развития операции? Давайте оперативную обстановку, первичные результаты, планы и прогноз.
Денисов достал из сейфа папку.
— Полковник! Докладывайте.
— Исходя из анализа обстановки на начало «Извините» было решено оперативные силы контрразведки разделить до получения первых результатов. Штатную группу контрразведки резидентуры оставить в подчинении резидента. В силу малочисленности и низкой квалификации по нашей линии. Кроме того, мы планировали максимально оттянуть время выявления нашего интереса немецкими коллегами. В качестве реплики: решение, на мой взгляд, отнюдь не бесспорное.
Фактически офицеры из разведки были приказом переведены в наше управление. Требовать от них профессиональной работы или осмысленных результативных действий никто и не планировал. Все четверо выполняют функции охраны периметра резидентуры, обеспечивают безопасность офицеров разведки и членов их семей. То есть фактически дублируют работу офицера безопасности посольства. Без знаний, без умения, бестолково, неорганизованно и, как следствие, безрезультатно.
По ряду косвенных признаков понятно: в резидентуре, и скорее всего не только у нас, успешно и в течение длительного времени действует агентура противника.
Вот факты, которые мы так или иначе связываем с Берлинской резидентурой и не склонны относить к случайным совпадениям. Декабрь 2003 года — срыв вербовки чиновника паспортной службы Дании. Высылка нашего офицера из Германии.
Декабрь этого же года — разорвал связь, почувствовав внимание контрразведки, владелец химчистки, обслуживавший радиоприемный центр под Мюнхеном. К счастью, без последствий для нас, но кандидат дал насторожившие нас пояснения.
Март 2004 года — высылка активного офицера резидентуры: попросили вежливо, и обошлось без скандала. Анализ оперативной работы нашего офицера показал: он подбирался к диспетчерскому пункту энергосистемы металлургических заводов. Возможна подстава, но мы в силу профессиональной недоверчивости отнесли на свой счет.
Август 2004 года — провал агента в Цоссене. Причины установить не удалось. Апрель 2005 года — потеря тайников и связи с ценным агентом, освещавшим заказы техники для войск связи Бундесвера и НАТО. Причина до сих пор не известна.
Анализ провалов не выявил ошибок в оперативном планировании и реализации перечисленных операций. Пять случаев жестоких неудач за срок менее двух лет. Естественно, наша служба начала раскопки. Последний штрих, завершающий печальную картину, — информация агентуры. Реализация информации займет еще какое–то время, видимо, немалое. Но аналитики подтверждают наличие утечки совершенно секретной информации. Пока мы не в состоянии не то что ликвидировать, но даже локализовать источник или источники. Не знаем и где предатель. Или их несколько. К большому сожалению, не удается определить, где течет: из Центра, или утечка где–то в «поле», или раскололи наши шифры, или еще что–то… Более–менее понятно: искать надо около Берлинской резидентуры.
Вы в курсе парадокса, так сказать, больших чисел. Одного предателя вычислить легче, чем группу. Круг сужается, но в разработке семеро. Причем это только по Берлинской резидентуре. В других точках положение тоже аховое. С такими масштабными утечками нам сталкиваться не приходилось никогда. Что, впрочем, вполне естественно. Ситуация в Европе заостряется, и политики потребовали разбудить спящую агентуру. Разумеется, активность не осталась не замеченной. Наша служба в ожидании новых открытий. И они будут! Уровень проникновения и инфильтрации во все госструктуры России критический. Достаточно сказать: мы вынуждены в очень жестком режиме перепроверять даже резидентов перед мало–мальски значительной акцией. Количество офицеров, оставшихся вне подозрений, крайне мало, и контрразведка сосредоточена на их изучении, что определяет степень доверия и допуска к оперативной работе. Вы понимаете, я говорю о безопасности агентуры и шифров.
