А мне интересно, с какого времени они тебя вели и куда ты смотрел? Как могло получиться: минимум в течение месяца тебя вели две разные группы «наружки»?
Ну немцы — я еще могу понять — профи, и на своей земле. Но эта интерсборная хамов и дураков — как их можно проглядеть?! Юра! Это даже не звонок…
Изучай внимательно материалы. Центр поднимает архивы в авральном порядке. Известно, что опрашивают стариков. Может, тебе очки заказать?
И последнее. Командование предложило мне сформулировать: за что и как наказать своей властью полковника Деменчука. Кажется, Устав предоставляет для тугодумов до десяти суток.
Ты знаешь, я парень сообразительный и склоняюсь к формулировке: «о неполном служебном соответствии».
Это не всё. Честно предупреждаю: свои соображения отражу в твоей аттестации. И это будут серьезные и грубые слова. Сделанное тобой имеет дурной запах — непрофессионализма. Придется платить.
Всё. Я ушел.
В приемной резидента остановил звонок.
— Вы узнаете меня по голосу? Надо встретиться.
Это был Ильвис.
— Можно с Вами встретиться завтра?
Шифртелеграмма
От 25.10.2005 г. 23:55 вм. Совершенно секретно
Исх. N751
Стрельцу.
Встреча состоялась в установленные сроки. По условиям запись не велась. Проведена обоюдная проверка. Результат позитивный. Рапорт и предложения диппочтой.
По договоренности установлено место и сигналы выхода на встречу. Предложено повысить уровень взаимодействия.
Руководство Бокса выражает обеспокоенность продолжающимися утечками из Берлинской точки. Есть указания на аналогичные проблемы «Соседей».
Итоги позволяют рассчитывать на конструктивное взаимодействие по второй линии.
Котов.
26.10.2005 г. 09:30 (время местное). Берлин.
Посольство России. Кабинет посла.
— Присаживайтесь, господа. Хочу сделать сообщение. Вчера я собирал переговорщиков и чинов посольства по Вашему списку. Выступление свое я записал на камеру. Прошу. На словах: сделал как договаривались. Оговорился, что газ будет сжиженным, и по военным проблемам прошелся. Теперь дело за Вами. Ловите.
Нового у меня нет для Вас ничего. Кассету дарю. Идите, мне работать надо.
Шульц и Куприенко откланялись.
Шифртелеграмма
От 25.10.2005 г. 06:12 вмск. Совершенно секретно
Исх. N1903 Личным шифром
Извините.
Котову
Доведите до Павлика технические особенности операции «Клей» с соблюдением необходимых формальностей.
Ограничения: «Клей» проводится по первой линии и до Павлика доводится в части касающейся.
Стрелец.
26.10.2005 г. 10:00 (время местное). Резидентура ГРУ.
— Здравствуйте, Вилли Яковлевич!
— Здравствуйте, Сергей Игоревич! Можно я так буду здороваться? Коробит жутко.
— Пожалуйста, если Вам так удобно. В руководящих документах про форму приветствия прописано туманно. Но и Вы сделайте одолжение. Мой кондовый гарнизонный слух коробит от понятия «можно» — не употребляйте при мне, если Вас, разумеется, не затруднит. Лучше «разрешите» — по–нашему так.
— А что «можно»? Нормальное литературное русское слово!
— Сейчас поймете, в армии в таком случае говорят: можно козу на возу. От скотоложства Вас не коробит?
— Боже! В школе я был горнистом! Куда я попал? Армейские будни — запах портянок. Вы шифровку получили?
— Я их каждый день от десяти до бесконечности…
— По условиям связи? Давайте согласуем.
Резидент достал из сейфа две трубки и инструкцию.
— Читаем. Не сложно. Смена ключей через час, по три минуты до и после, каждой последней минуты каждого часа связи нет. Вот и всё. Стойкость временная. Система гарантирует семьдесят два часа. Разрешается обмен только несекретными сведениями. В таком разе на хрена мне эта морока?
— Другого ничего нет. Одна Вам, другая мне. Время наступает тревожное, мне нужна прямая связь с резидентом.
— Мне очень нравится Ваш идеализм, Вилли Яковлевич! Спокойных времен в нашей конторе не было, нет и не будет! Как и для наших коллег любой национальной принадлежности. Имейте в виду, уважаемый товарищ контрразведчик, разницу между «можно» и «разрешено» очень внимательно изучают на следствии в случае провала. Это к тому, как говорят у нас в Германии: «фильтруйте базар». Давайте, что у Вас.
— Установили француза.
— Ура… Докладывайте.
— В соответствии с планом, согласованным с Вами и где имеется Ваш автограф наружное наблюдение за адвокатом, задержанных немецкой полицией граждан Германии, Польши, Украины и России, как Вы понимаете, мы не ставили — адвокат нанимается государством. И дразнить немцев ни к чему. И без того лояльность хозяев выше всяких ожиданий.
Зато сканирование частот телефона известного Вам растяпы Голиньского дало нам кое–что: сотрудника политической разведки Франции, месье Бошу. Работает под прикрытием посольства Франции — вице–консул. Насколько я знаю, он Вами установлен достаточно давно, я сверялся с учетами. У «соседей» проходит как «Черный».
— Еще я не родился. Старый хрен. Но Вы же его не по перехвату выявили?!
— Разумеется. Сразу проехали к перекрестку у дома Качиньского, а Корольков с утра у посольства Франции околачивался. И с двух сторон приехали в точку встречи. Ну не доехали, конечно. Когда стало понятно, где примерно встреча, я Королькова остановил. Приметный.
Двое моих ребят эту парочку и накрыли. Подошли близко. Записали. Уже и на бумагу. Ознакомьтесь. Тут всё, и место их плановой встречи. Офицеры взяли пальчики обоих фигурантов — я начинаю верить в чудеса! Да!
Результаты наружной разведки позволяют предполагать убойную компрометацию Черного. Меня проконсультировали мои бывшие коллеги. Если Центр даст санкцию, обещают на Черного вагон компромата.
Не настораживайтесь — это не подстава, Лоп — нулевой квалификации. Проверялся один раз: машину свою осматривал, когда выскочил из дома. Бошу на встречу приехал на посольской машине. Куда это годится? Мои люди весьма удивлены.
— Откуда Ваши люди?
— А ниоткуда. К официальным структурам отношения не имеют. Я же Вам говорил: нас усиляют. Не беспокойтесь: и документы и легенды — все чисто. Центр дает лучших и все лучшее. Это пока всё.
— Вилли Яковлевич! Если они лучшие, должны знать, в каких тепличных условиях работают разведки НАТО. Это не вечно гонимая Россия.
— Все равно непрофессионально! Однако наружная разведка ведется моими силами, а они ограниченны. Мне нужна Ваша техническая помощь. Нужен Витовский. Надо накрыть французов.
— Подполковник! Витовский нужен всем, как земля колхозам! Это медицинский факт, и его кодовое имя — Доктор. А накрывать надо англичан. У меня приказ — безопасность резидентуры. И я его выполню. Привычка, знаете ли!
А Вы растекаетесь. Мне не холодно от того, с кем, где и по какому поводу встречаются и о чем шушукаются поляки, французы и шпионы всех других национальностей. Мне нужен предатель во вверенной мне резидентуре! Измена у меня резидентуре. Вы хоть это можете понять?!
Работа точки парализована. Из важнейшей страны Европы, в которой идут судьбоносные для России переговоры, скоро месяц как не поступает информация в Центр!
Вы знаете, сколько стоит содержание моего аппарата в день?! А Вы знаете, во сколько не рублей, а жизней обошлась Великая война? Вы думаете, виноват только «лучший друг разведчиков и всех велосипедистов мира»?
— Понимаю. Но до приказа Центра я Вам не подчиняюсь. Что Вы предлагаете?
— Предатель в резидентуре! К нему уверенно Вы можете прийти двумя путями: или через связь англичан и французов, или через проникновение в их разведки. Шушера вроде Носкова меня интересует только как сужение круга подозреваемых и для отчета по работе моих недотеп, которых почему–то переписали в Ваше ведомство.
Насколько я понял, с вербовкой разведчиков у Вас не очень. Так дайте мне их связи и просите под это все. Остальное сделает Витовский.
По реализации Ваших глобальных планов… Посол собрал переговорщиков и причастных от посольства. Разумеется, присутствовали интересующие нас шестеро оперативных офицеров и еще кое–кто, но это мой интерес.
Палыч дал утечку. Сведения оцениваются как весьма важные, агентура обязана выходить на связь. Связь из посольства — риск велик. Связник в посольстве — еще больший риск, если, конечно, резидент противника не внутри посольства. Это за гранью и полный бред, но теперь все возможно.
