— Начальству я жалуюсь редко…
— Тогда позвольте я, наконец, закончу доклад?!
— Не были Вы, подполковник, в нашей шкуре!
Резиденту еще хотелось напомнить о подвалах Лубянки, но приберег аргумент на потом — с Ильвесом еще придется работать.
— Извольте, я весь внимание!
— Вернемся к Носкову. В деле оперативной разработки он проходит как «Гора».
Во–первых, брать и нейтрализовывать запрещено, да и невозможно без санкции Центра.
Второе: он совершенный дурак. Подробную справку мы приготовим. То, чего накопали, хватает для выводов: жена алкоголичка, ну и — Вы понимаете — общительная такая…
Поляки платят ему разово, как шлюхе. Вы удивитесь: пять евро за звонок, если информация стоит этих денег. Интересно, сколько пшеки получают на него из казны?
Деньги Носков пропивает, причем втайне от жены. Пьет один. Трусоват. Хватит простенькой беседы с любым из моих ребят. Ему просто набьют морду.
— Но стоит закрепить перевербовку ящиком водки. Расходы отнести на мой бюджет. Мне пора выдавать результат. Чем наградят за выявление анонимного алкоголика?
— По резидентуре. Вот план. Пожалуйста, ознакомьтесь. Операция совместная, и Вы вправе вносить изменения. Если Вы согласны, начнем сегодня. У меня все готово.
— Подполковник! Меня больше всего беспокоит служба Витовского. Шифры. А в плане у Вас ничего.
— Товарищ генерал! На технарей свой план мероприятий. Их профилактируем постоянно и в первую очередь. Все чисто. Не стану скрывать: такая благостная тишина и меня беспокоит. Но нет ничего, совсем ничего. Каков поп…
— Вилли Яковлевич! Вы подполковник военной контрразведки! У Вас на губах должна присутствовать запекшаяся кровь… и вот такие волосатые кулаки! А Вы излагаете как пастор собора святой Женевьевы. Запишите на ладошке, что ли: «какой командир — такая рота».
— Лёва — боевой офицер. Ранение и контузия. Вьетнам и Афган. Два ордена. Лично известен руководству дурацкой привычкой говорить правду. А в Германии — чтоб не заедал век молодым, да и отвоевал он свое. Карты Кавказа изучает, старый строевой конь — на покой пора, в академию. Заберут ведь скоро?!
— Вилли Яковлевич! Мне нужны Ваши рекомендации по Голиньскому. Мы его тоже знаем давно, в буквальном смысле. Начинал он в МВД ПНР. Контрразведка. Погорел на чем–то крупно. Уволили. А потом выплыл.
— Вы в курсе моей склочной репутации? Дайте мне время, я должен все обдумать и взвесить. Составлю план, согласую с Вами, получу все санкции. Это быстро. Мои офицеры чрезвычайно организованные люди. Но пока не будет плана и всех санкций — нет! С наскока я не умею. Это непрофессионально!
Француза установим и определимся. Уверен, выявим многочисленную компанию и выйдем на полный интернационал.
Сергей Игоревич! Не переживайте Вы так. Все будет тип–топ! Центр делает все возможное. Всех поймаем, допросим, и Вы еще будете командовать расстрелом.
— Предателей вешают, подполковник.
— Я Вам с удовольствием помогу. Извините меня за некоторую резкость.
Шифртелеграмма
От 24.10.2005 г. 11:34 вмск. Совершенно секретно
Исх. N1719 Личным шифром
Извините.
Котову.
Копия: Павлику.
На Ваш исх. N565 от 23.10.2005 г.
Запрашиваемые Вами материалы и документы по мере поступления будут в срочном порядке отправляться Вам. Учитывая оперативную необходимость, рейсовыми самолетами, в сопровождении офицеров фельдсвязи.
Офицеры виз не имеют. Обеспечьте встречу и прием материалов непосредственно в самолетах.
Центр не рассматривает возможности контактов с Балу. Сосредоточьтесь на «Извините». Руководство обращает Ваше внимание на первоочередности этой задачи.
Проверка обстоятельств оформления допуска формы 2 по Вашему запросу на фигуранта «Извините» Гору передано в территориальный орган, по принадлежности.
Стрелец.
25.10.2005 г. 17:00 (время местное). Берлин.
Посольство России.
— Валерий Павлович! Почту приняли. Переговорщики в конференц–зале.
— Спасибо. Иду.
На этом рядовом совещании, посол должен был поработать на разведку. Впрочем — это его ни мало не смущало. Надо, значит надо. Бу сделано.
— Господа! Сегодня закончился организационный период. Завтрашний день открывает консультации экспертов, мы планируем закончить экспертную часть до Нового года. Основные трудности у инженеров, топографов и экспертов по морскому праву. В любом случае, границы наших уступок обозначены, прошу Вас четко и однозначно следовать инструкциям. Пожалуйста, без инициативы.
Напоминаю о священных коровах. Первое: материальная часть — трубы и прочее железо — только наша. Второе: механизмы подготовки траншей, укладки труб и сварки — только наши. Третье: газогенераторная техника, техника сжатия газа и его сжижения (кажется, я правильно называю) — наша. Четвертое: электрооборудование, от нашего берега и до морской границы Германии на Балтике, — наше. Пятое: техника связи и кабели — по пятьдесят процентов. Кстати, связисты! Пришла телеграмма: там о каких–то уровнях и согласованиях, зайдите в канцелярию — ознакомьтесь. Шестое — маршрут проходит по российским, нейтральным и германским водам. В строгом соответствии с международным морским правом. С учетом ранее признанных границ.
Аргументы и претензии прибалтийских стран и Польши не принимаются и не рассматриваются. Разговоры об экологии разговаривайте. Это газ, а не нефть.
Также не принимаются и не рассматриваются любые намеки о возможном пересмотре границ, применительно к условиям прокладки. Особенно будьте осторожны, коли прирост к российской пользе. Посылайте таких добряков с их щедротами сразу.
Если немцы начнут приседать и заговорят о консенсусе и уважении прав и интересов соседей или заговорят о «Балтийском союзе» — пожалуйста. Но тогда сами пусть договариваются и утрясают все вопросы с Польшей и прибалтами. Этот раздел нашей позиции обозначайте непоколебимо.
Россия ведет переговоры только с Германией и только о поставках энергоносителей. Каких — мы не уточняем.
Теперь, военные… Охрана трубопровода: в наших водах, разумеется, наш флот. В германских, надо думать, немецкий. А вот в международных… сделайте одолжение партнерам — пусть они предложат. Предельно жестко заявите: мы несем полную ответственность только там, где мы охраняем, и никто, кроме нашего флота… Только в этих границах и только на таких условиях.
Это я Вам сказал, как заместитель главы делегации Российской Федерации.
Пожалуй, всё. Вопросы?
Прим.: образцовый пример «преступного разглашения инфомации»! И редкий случай продуктивного сотрудничества структур МИДа и спецлужб. К сожалению зависящий от приязненных отношений посла и резидентов.
Шифртелеграмма
От 25.10.2005 г. 12:09 вм. Совершенно секретно
Исх. N1779 Личным шифром
Котову.
На Ваш исх. N565 от 23.10.2005 г.
По словесному портрету идентификацию фигурантов попытки захвата «Д» провести не удалось.
Разведбеседу с Боксом санкционирую.
Стрелец.
25.10.2005 г. 19:00 (время местное). Резидентура ГРУ.
— Юрий Васильевич! Вот Вам кофе, вот бумага, вот фото, там видео. На всё про всё трое суток. Харчи в холодильнике.
— Будь здоров. Родине нужен твой ратный подвиг. Товарищи просили передать: они знают, ты не подведешь. Да, родным мы сообщим. Сын будет тобой гордиться.
А меня ждет твой Боксер. Хотелось бы верить в немецкое воспитание, а вот поляк правым ухом слышать уже не будет. Рассчитался немчик за Грюнвальд.
— Командир! Давай по чашке. И расскажи, чем там закончилось.
— Ну давай. Ты дал показания и удалился. Ребята, естественно, все записали.
Вкратце. У нападавших взяли кастет, кусок трубы полтора дюйма, длинной один фут. Ты знаешь, сколько это?
— Я знаю, сколько полгаллона и каким будет утро.
— Ну так вот. Немцы в гаштете и около него, в том числе у твоего дома взяли десять человек. Чистых немцев двое. Поляк, латыш и грузин имеют немецкое гражданство. Два поляка, два подданных Украины и один русский имеют паспорта и визы — у кого какие.
Восемьдесят граммов героина взяли у нашего, так сказать, земляка. Его, видимо, планировали оставить на месте, чтобы ты не скучал. На первый взгляд — дурак дураком. Рад, что сидеть будет у немцев. Он отдаст полиции все, но и не знает ни хрена. Посадят за любовь к деньгам. Вот пока и всё, но немцы, похоже, зацепились крепко и подробности еще впереди. Что–то узнаем.
