Просматривая информационные телевизионные передачи из Москвы и слушая радио, Дронго опять же обратил внимание на массированную рекламу спектакля «Чайка», при этом частенько очень удачно завуалированную. По степени упоминаемости с этим спектаклем могли соперничать только два фильма – «Ночной дозор» и «Турецкий гамбит», но с ними все было понятно. Продюсерами этих фильмов были руководители канала, которые, разумеется, делали все, чтобы привлечь внимание зрителей к своим фильмам. Использовались любые возможности скрытой рекламы. Но о «Чайке» говорили по всем каналам, о спектакле упоминали почти все газеты и журналы. Это привело к тому, что даже Джил, увидев один из таких сюжетов по телевидению, спросила, нельзя ли ей прилететь в Москву, чтобы увидеть этот спектакль. Дронго подумал, что ему следует выяснить, хотя бы ради интереса, кто и почему так настойчиво рекламирует эту постановку.
РОССИЯ. МОСКВА. 31 ДЕКАБРЯ, ПЯТНИЦА
В этот день Гейтлер опять решил уехать на всю ночь. Он знал, что Дзевоньский теперь ему доверяет и не станет возражать против его поездки. Правда, Дзевоньский поменял аппарат, выдав ему новый «Сименс», который обладал более совершенным дизайном и более изящной конструкцией. Гейтлер несколько удивленно посмотрел на аппарат, прежде чем положил его в карман. Раньше он не замечал за Дзевоньским тяги к более совершенным вещам и тем более не замечал стремления своего работодателя сделать что-то приятное своим сотрудникам. Именно поэтому Гейтлер внимательно рассматривал аппарат, пока Сальков вез его в город.
Уже в городе, перед тем как выйти, Гейтлер достал другой аппарат, вынул карточку из новенького «Сименса» и переставил ее в свой старый телефон. А новый «Сименс» просто оставил в автомобиле, засунув его в кармашек переднего сидения. Выйдя из автомобиля, он забыл про этот телефон. Но главное правило разведчика Гейтлер помнил всегда. Нельзя иметь с собой ни одной вещи, которую тебе любезно передадут, подарят или вручат. В любой пуговице, в любой зажигалке может быть спрятано передающее устройство. При современных технических достижениях создать такие устройства проще простого.
Дзевоньский приказал своим «наблюдателям» проверить, где будет зафиксирован сигнал. Когда ему сообщили, что сигнал получен из района бывшего ВДНХ, он удовлетворенно подумал, что сумел переиграть Гейтлера. Приказав установить более точный район наблюдения, Дзевоньский позвонил Гельвану. Билеты были заказаны и выкуплены еще несколько дней назад, осторожный Дзевоньский беспокоился, что не сможет вылететь в Бельгию на один день. Тридцать первого декабря билетов могло не быть.
Он прилетел в Брюссель вечером, совершив пересадку во Франкфурте. У него было хорошее настроение, когда он садился в такси. Дзевоньский включил два своих телефона, и в этот момент позвонил один из них.
– Слушаю, – благодушно ответил он. В салоне бизнес-класса Дзевоньский выпил две рюмки отличного коньяка.
– Добрый вечер, – торопливо произнес Гельван, – мы проверили сигнал.
– Ну и что? – насторожился Дзевоньский.
– Этот сигнал поступает из машины Салькова. Похоже, герр Шайнер оставил свой аппарат в ее салоне. Автомобиль стоит у дома Салькова. Алло, вы меня слышите?..
Дзевоньский опустил руку. Выражение его лица изменилось. Гейтлер снова доказал, что он настоящий профессионал. Конечно, этот тип никуда не убежит, но и следить за собой не позволит. На всякий случай. Как и положено настоящему разведчику.
«Сволочь, – подумал со злостью Дзевоньский. – Ничего, я потерплю до конца операции. Ведь этот зарвавшийся немец должен еще получить вторую половину денег. Так что неизвестно, получит ли…» Подумав об этом, Дзевоньский снова улыбнулся и убрал телефон в карман.
РОССИЯ. МОСКВА. 3 ЯНВАРЯ, ВТОРНИК
Утром президент получил папку, предназначенную только для него. Руководители спецслужб информировали о последних событиях в мире. В Ираке было особенно неспокойно, и он обратил внимание на последние сообщения из этой страны. Потом ему доложили, что с ним хочет встретиться руководитель Службы Безопасности. Президент удивился. Обычно Пахомов не проявлял такой инициативы. Он вообще старался не досаждать президенту своими претензиями. Пахомов знал, что его непосредственный шеф, за жизнь которого он отвечал в первую очередь, сам придерживался очень строгих правил и никогда не нарушал рекомендаций своей Службы Безопасности. Бывший офицер и бывший директор Федеральной Службы Безопасности, президент понимал, что эти люди не только охраняют его жизнь, но и отвечают за стабильность целой страны, в которой убийство или тяжелое ранение первого лица может поколебать сами основы власти. Любое покушение на президента следует рассматривать как покушение на власть, ибо власть в России сакральна, а фигура президента олицетворяет собой высшую власть небожителя, как это было в императорских Китае и Японии. Фактически президент и был главным «субъектом власти» государства.
Он принял Пахомова, сидя за столом. Кивком головы разрешил ему пройти и сесть у приставного столика. Пахомов молча вошел и присел на стул, ожидая, когда президент освободится.
– Что у тебя? – спросил президент, не поднимая головы. Он доверял руководителю своей Службы Безопасности и поэтому мог принять его, сидя во главе стола, а не за приставным столиком, как обычно делал, принимая главу правительства или ответственных чиновников.
– Я уже докладывал вам о группе Машкова, – начал Пахомов.
– Генерала из ФСБ? – вспомнил президент. – Они проверяли какое-то дело.
– Уже проверили, – доложил Пахомов. – У них есть уверенность, что в Германии нашли генерала «Штази», которого пригласили в Москву специально для осуществления террористического акта.
– Против кого? – президент продолжал читать последние сводки.
– Против вас.
Президент поднял глаза, недобро усмехнулся. Сколько таких угроз он уже слышал! Недавно в Чечне даже назначили цену за его голову.
– И теперь мне нужно прятаться? – спросил он насмешливо.
– Нет. Мы принимаем все необходимые меры. Но я обязан сообщить вам об этом.
– Какой генерал? Как его имя? – осведомился президент. – Я же знал почти всех руководителей «Штази», проработав там столько лет. Как его зовут?
– Генерал Гельмут Гейтлер, руководитель управления стратегического анализа и информации. Нам сообщили, что вы с ним дважды встречались.
Президент нахмурился. Затем отложил ручку и посмотрел на Пахомова.
– Я о нем много слышал, – сказал он, – и действительно с ним встречался. Один раз на приеме в советском посольстве, другой раз он приезжал в Дрезден с руководителем одного из наших отделов. Значит, Гейтлер? Его тогда считали выдающимся специалистом, говорили даже, что он заменит самого Маркуса Вольфа. Гейтлер был самым молодым генералом в «Штази». Я потом спрашивал, что с ним случилось, и мне сказали, что он исчез из страны.
– Вернулся, когда тяжело заболела его жена, – сообщил Пахомов. – Тогда его арестовали и посадили в тюрьму.
Президент поднялся и махнул рукой, чтобы Пахомов не вставал. Было заметно, что он занервничал.
– Что случилось с его женой?
– Она умерла, еще до его приезда. Он не успел.
– А где он сейчас?
– У нас была информация, что Гейтлер погиб. Но в результате проверки выяснилось, что не погиб, а только инсценировал свою смерть. Аналитики из группы Машкова уверены, что он в Москве.
– Гейтлер очень хорошо говорил по-русски, – вспомнил президент.
– Так точно. Он и родился у нас. Жил здесь до сорок шестого года. Потом много раз приезжал, работал, учился.
Президент вернулся на свое место. Невесело глянул на Пахомова.
– Несчастные люди, – неожиданно произнес он. – Когда я о них думаю, мне всегда становится не по себе. Они все потеряли. Мы хотя бы живем в своей стране. А у них все отняли – работу, страну, бывшие жизни. Ничего им не оставили.
Пахомов вежливо промолчал. С его точки зрения, Гейтлер был обычным террористом, которого необходимо найти и обезвредить.
– Что предполагаете делать? – наконец спросил президент.
– Постараемся его найти, – ответил Пахомов. – И усилим вашу безопасность.
– Еще больше? – пошутил президент. – Работайте. Между прочим, мне уже несколько раз писали о том, что в Московском Художественном театре состоялась премьера «Чайки» Сончаловского. Говорят, очень интересная постановка. И жена все время напоминает. У нее скоро день рождения, а меня на Рождество не будет в Москве. Мы собирались в эту субботу пойти в театр. Или в следующую, когда будет идти этот спектакль. Как ты считаешь, может, мне стоит отменить поход в театр?
– Не нужно ничего отменять, – улыбнулся Пахомов. – Мы заранее все проверим. Никто не знает о вашем решении.
– Хорошо. А насчет Гейтлера подумайте, как его найти. Он очень интересный человек. Лучше его использовать в качестве консультанта или советника. Постарайтесь его найти.
