– Вы напрасно так настроены против моей компании, – тараторила Жанна. – Между мной и ребятами ничего нет. Мы друзья, и только. Катаемся на волнах, путешествуем, болтаем, подшучиваем друг над другом. Но на самом деле я одинока. – Она вздохнула. – Очень. И мне показалось, что вы… что мы… что я…
Бедняжка совсем запуталась в личных местоимениях. Нолин не торопился прийти ей на помощь. Пускай выкручивается самостоятельно. Именно за это ей платят деньги.
– Приезжайте, – тихо попросила Жанна. – Я буду ждать. А что касается ребят, то вечер мы можем провести вдвоем.
– Где? – спросил Нолин.
– Выбор за вами.
Ах, какая уступчивость! Какой же мужчина откажется от подобного шанса. Нолин усмехнулся.
– Даже не знаю, что с вами делать, – пробормотал он.
– Решайтесь! – приободрилась Жанна. – Мы в Африке. Океан, пальмы, песок, солнце… Не побывать на здешнем пляже – преступление.
– Уголовно наказуемое? – спросил Нолин, изображая колебание.
Ответный хохот прозвучал так, словно Жанна услышала самую смешную в своей жизни шутку, причем в тот момент, когда ее сообща щекотали все ее приятели-серфингисты.
– Нет, конечно, – произнесла она, якобы отсмеявшись. – Но противники здорового образа жизни рискуют остаться бледными и унылыми.
«А охотники до пляжных забав рискуют сделаться еще более бледными, неподвижными и холодными», – подумал Нолин.
– Я буду, – сказал он. – Правда, без доски для серфинга. На пляже есть прокатная контора?
– Это почти дикий пляж, – ответила Жанна, – без примет цивилизации. А доску мы вам одолжим. Даже полотенце, если потребуется. И все остальное. – Она опять засмеялась. – Между прочим, у нас тут полная свобода нравов. Вы ничего не имеете против купания топлес?
Еще одна приманка, подброшенная Нолину. Надо полагать, топлес намеревается плавать Жанна Каморникова. Услышав про это, он должен потерять голову, распустить слюни и, выпучив глаза, ринуться на побережье океана.
– Лично я всегда купаюсь топлес, – заверил собеседницу Нолин. – И не вижу в этом ничего особенного. А вы?
Она с готовностью засмеялась, а потом еще раз повторила координаты пляжа. Нолин не перебивал. Спешить ему было некуда. События подхватили его и стремительно увлекли за собой, как будто он очутился в лодке без весел. Сопротивляться было бессмысленно. Оставалось подчиняться и ждать удобного случая.
К завтраку Нолин явился, когда сотрудники «Щита и меча» заканчивали десерт. Их взгляды преисполнились любопытства. Как выглядит начальник после вчерашней пьянки? Нет ли на его физиономии синяков или царапин? Несомненно, слухи о ночном дебоше облетели всех постояльцев, обрастая все новыми подробностями и домыслами. Притворившись угнетенным и терзаемым угрызениями совести, Нолин прошел мимо Макса с Алексом и уселся за свободный стол в дальнем углу.
Его гордое одиночество длилось недолго. Не обращая внимания на всеобщее шушуканье, Людмила покинула свое место и присоединилась к Нолину.
– Чтобы вам было не так скучно, – пояснила она.
Он промолчал. Судя по стремительно нагревающемуся затылку и ушам, за спиной находилась Марго, взявшаяся испепелять его взглядом. Пока Жасмина подносила и расставляла блюда, Нолин сохранял неподвижность. Когда же она удалилась на кухню, он стремительно обернулся. Стоявшая в дверном проеме Марго так же резко крутнулась на каблуках и исчезла. Теперь можно было приступать к трапезе без риска подавиться первым же куском.
– Что это за мешанина? – поинтересовался он, рассматривая содержимое тарелки.
– Чебуяб, – сообщила Людмила.
– Чебу… что?
– Чебуяб. Рисовая каша с мясом и овощами, тушенными в томатном соусе. Полейте и попробуйте.
Нолин заглянул в придвинутую соусницу и увидел там коричнево-зеленую жижу, в которой плавали какие-то семена.
– Поливать обязательно? – спросил он.
– Это же бьюс! – воскликнула Людмила с таким видом, словно все россияне только и делали, что изучали сенегальские подливки. – Лавровый лист, сорго, чеснок, побеги баоба…
– Ни слова о баобабах! – предупредил Нолин. – И заберите соус. Справлюсь как-нибудь без него с этим вашим чаобабом.
– Чебуябом, – поправила Людмила, хихикая. – Вы такой смешной.
– Это точно. Невозможно побриться нормально.
– Почему?
– Стоит увидеть себя в зеркале, – мрачно произнес Нолин, – как я тут же падаю на пол от хохота.
Людмила затряслась, заколыхалась, вызывая дребезжание посуды на столе. Не обращая на нее внимания, Нолин молча съел половину африканской каши, пожевал салат из зелени и вареных яиц и решил, что с него достаточно.
– Авокадо со сгущенным молоком, – прокомментировала Людмила, ставя перед ним тарелку.
– Благодарю. – Он отрицательно помотал головой.
– Печенье? Кекс?
– Чай, – сказал Нолин.
Напиток обманул его ожидания. Чересчур много мяты и сахара при минимуме самой заварки.
– И что теперь? – спросила Людмила, когда Нолин принялся промокать губы салфеткой.
– Ничего, – проворчал он. – Я сыт.
– Я спрашиваю, что будем делать дальше?
– Вам не пора на работу? – приподнял бровь Нолин.
– Я отпросилась, – ответила Людмила.
– У кого?
– Как у кого? У Петра Семеновича.
– Поздравляю. – Нолин встал. – А вот мне не у кого отпрашиваться.
– Я освобождаю вас от всех обязанностей, – прошептала Людмила, беря его под руку. – Кроме одной.
Бывают ли намеки прозрачнее?
– Хотите подняться ко мне? – спросил Нолин.
– Нет-нет! – Людмила покраснела.
– Полагаете, у вас будет лучше?
– Не в пансионе. Это мое твердое условие.
Она ставила Нолину условия! Немолодая глуповатая бабенка с неряшливой прической и отвисающими боками. Сейчас скажет, что ей хочется пообщаться на природе. Где-нибудь на малолюдном пляже. Американские наставники, вне всяких сомнений, поручили Людмиле заменить супруга, и они знают о приглашении Жанны. В том случае, если Нолин отвергнет мадам Банщикову, они придумают иной способ держать его под контролем. Это никуда не годится. Лучше отвязаться от Людмилы как-нибудь неожиданно и внезапно.
– Куда же мы поедем? – спросил Нолин, деликатно освобождая локоть от цепких женских пальцев. – В музей? На рынок?
– А знаете что! – воскликнула Людмила с фальшивым энтузиазмом. – Отвезите меня к океану. Побудем наедине с природой. Как Адам и Ева. – Она прикоснулась жаркими губами к уху Нолина. – Я не стану подниматься за купальником. Мы поищем местечко, где нас никто не увидит, договорились?
– О да! – Нолин издал возбужденный смешок. – Вы водите машину?
– Не слишком хорошо, – призналась Людмила. – А вы разве…
– Мы вчера с вашим мужем приняли изрядную дозу. За руль мне сейчас лучше не садиться.
– Хорошо, поведу я! А вы будете моим лоцманом!
– Штурманом, – улыбнулся Нолин.
– Есть разница?
– Небольшая. Значительно меньшая, чем между мужчиной и женщиной.
Осознав, что собеседник флиртует, Людмила расцвела от удовольствия. Она считала себя победительницей. Предвкушала, как получит свою долю женского счастья, как отрапортует о выполнении задания и, возможно, заработает солидную премию.
Нолин галантно пропустил ее в холл первой и, находясь за спиной Людмилы, развел руками, давая Марго понять, что происходящее от него не зависит. Француженка наградила его убийственным взглядом и уткнулась в бумаги, разложенные на стойке. Поза Кабира излучала ледяное презрение. Жасмина натирала перила с такой яростью, словно открыла новый способ добывания огня. Нолину, посмотревшему на них, сделалось грустно. Он не был уверен, что еще когда-нибудь увидит обитателей пансиона «Эбони энд Айвори». Он не знал, вернется ли сюда снова.
Занявшая место за рулем «Лендровера» Людмила долго выжимала сцепление, оглашая округу резкими, скрежещущими звуками.
– Давно не водила машину, – посетовала она, заправляя растрепавшиеся пряди волос за уши.
– Я с вами, – подбодрил ее Нолин.
– Я об этом не забываю. – Ноздри Людмилы плотоядно раздулись. – У вас прекрасный одеколон. Такой тонкий, такой возбуждающий запах.
– Это вчерашнее виски. Мы с Петром Семеновичем пили одно из самых дорогих.
– Не обманывайте бедную доверчивую женщину, ха-ха. – Смеясь, Людмила запрокинула голову и едва не задела бампером каменную вазу с цветами.
«Лендровер» рванулся вперед, дернулся и покатился со скоростью садовой тележки.
– Вы любите купаться ночью? – спросил Нолин.
– Почему вы так решили?
– На такой скорости мы попадем на пляж к полуночи.
– Ха-ха-ха! Тише едешь – дальше будешь.
– Дальше, – согласился Нолин. – От намеченной цели.
В радостном смехе Людмилы прорезались визгливые нотки. Она утопила педаль газа. Джип пробкой выскочил из ворот и, слегка рыская в стороны, помчался в направлении Дакара. Мимо замелькали опостылевшие Нолину виллы и сады, похожие на джунгли.
