Вот так номер! Заговоренный он, что ли?
– Мы же тебя убили! – воскликнул Хек с той обиженной интонацией, которая не прорезалась в его голосе с самого детства.
– Разве? – Бондарь прицелился в него. – Ну, значит, настал мой черед убивать.
– Не надо! – завопил Хек, роняя автомат под ноги. – У меня нет патронов, не стреляй!
И Бондарь не выстрелил.
* * *
Гаманец, о существовании которого на время забыли обе сражающиеся стороны, был несказанно рад такому обороту событий. Иметь дело с пленницей в скользком халатике на голое тело – это одно, а участвовать в перестрелке – совсем другое. Но совсем остаться в стороне не получилось. Увидев, как упал застреленный Бондарем Малява, Гаманец понял, что пора брать инициативу на себя.
– Брось пушку, москаль! – заорал он, уперев дуло автомата в поясницу Оксаны. – Брось пушку или я пристрелю эту курицу!
Бондарь посмотрел в его сторону. До Гаманца было метров тридцать. Слишком большое расстояние для прицельного выстрела в противника, прикрывающегося пленницей.
– А ты парень не промах, – процедил он, не торопясь расставаться с «береттой». – Я раньше считал одесскую братву мелкой шантрапой, способной лишь базарных торговок пугать да гусей тырить. Ну, как в фильме «Свадьба в Малиновке».
– Не заговаривай мне зубы! – рявкнул Гаманец.
– Никто тебе зубы не заговаривает, – заверил его Бондарь, который именно этим и занимался, надеясь, что противник все же подставит свою тыквообразную башку под пулю. Поскольку этого не происходило, Бондарь продолжал развивать затронутую тему. – Видел «Свадьбу в Малиновке»? Там один потешной одессит был, Буба Касторский, что ли…
– Какой еще Буба Касторский? – взвизгнул Гаманец, заподозрив, что пленница сейчас брякнется в обморок, оставив его один на один с российским спецом.
– В канотье и с тросточкой, – донеслось до ушей нервничающего Гаманца. – Он еще песню пел… На морском песочке, в розовых чулочках… Вспомнил?
– Да пошел ты!..
Выругавшись, Гаманец понял, что не знает, как действовать дальше. На помощь безоружного Хека он не рассчитывал. Оттолкнуть пленницу и открыть стрельбу, стоя во весь рост, боялся. Этот ушлый мужик по фамилии Бондарь вполне мог опередить его с выстрелом. Как же быть?
Все, что сумел придумать Гаманец, это громко повторить:
– Бросай пушку!
– Подойди и возьми. – С этими словами Бондарь вытянул вперед ладонь, на которой свободно лежал пистолет.
Наконец-то, с облегчением подумал Гаманец, отшвыривая Оксану прочь. Она больше не мешала ему срезать Бондаря одной длинной хлесткой очередью, пущенной от бедра.
Хлоп!
Гаманец бессмысленно захлопал глазами, обнаружив, что не способен пошевелить пальцем. Он пропустил то мгновение, когда растопыренные пальцы Бондаря вновь сомкнулись вокруг рукоятки «беретты». Он не сумел также оценить мастерство выстрела, произведенного из повернутого плашмя пистолета. Он просто ощутил толчок в грудь и упал лицом вниз, обдирая нос, лоб и щеки об асфальт, но не чувствуя этого. Пробитое пулей сердце сократилось в последний раз и остановилось.
* * *
Как только Бондарь перестал целиться в Хека, тот бросился наутек. Он не видел, как упал сраженный пулей Гаманец. Подвывая, он забрался за руль автобуса и попытался завести двигатель, но при каждом повороте ключа слышалось только глухое урчание да кашлянье воздуха в цилиндрах. В слепой панике Хек никак не мог включить зажигание. Его нога не попадала на педаль газа.
Тогда он вывалился наружу с прихваченным в автобусе пистолетом и стремглав побежал по улице. Шум за спиной заставил его оглянуться.
Не поврежденный пулями «Форд» сорвался с места, свистя мгновенно раскалившимися шинами. Закладывая крутой вираж, машина наскочила на бордюр, тяжело покачнулась и направилась прямо на Хека, выбрасывая из-под задних колес брызги воды и комья грязи.
Похолодев от ужаса, Хек упал на колено и стал целиться в машину, придерживая себя за запястье левой рукой.
Бах… Бах…
Две пули продырявили лобовое стекло «Форда», но ни в кого не попали. Неудивительно. Бондарь управлял автомобилем, скрючившись в неописуемой позе, позволявшей ему укрываться за двигателем.
– Джеймс Бонд хренов, – всхлипнул Хек.
Все виделось ему преувеличенным, нереальным. Приближающийся «Форд» походил на огромного разъяренного быка. Рев мотора был оглушителен.
Рррунннггг!
Инстинкт самосохранения подбросил Хека, заставив совершить отчаянный кульбит в каком-нибудь метре от радиатора. Потом он вскочил на ноги и побежал в противоположном направлении.
* * *
Оксана проклинала себя за то, что решила выбраться на улицу. Но ее насторожил внезапный уход Бондаря, за которым ей было велено следить. Кроме того, события вчерашней ночи представлялись ей в совсем ином, отнюдь не романтическом свете. Растаяв от мужских ласк, Оксана, как последняя дура, выболтала все, что следовало держать в тайне. Теперь надо было предупредить Катерину об опасности и не позволить ей войти в дом. С таким намерением Оксана и вышла во двор. Секс сексом, а кекс кексом. Иначе говоря, нельзя терять союзницу, пообещавшую Оксане овдоветь в самом ближайшем будущем.
К сожалению, очень скоро выяснилось, что мечта о легкой наживе владеет не только Оксаной. Охранники ее мужа тоже хотели денег – много денег, целый миллион баксов. Об этом поведал Оксане парень с тыквообразной головой, едва не вывихнувший ей руки. А еще он сказал, что не прочь позабавиться с такой классной телкой, пока шеф будет снимать деньги со счета.
– Не будьте идиотами, – простонала Оксана, согнутая охранником в три погибели. – У нас нет таких денег. Отпусти меня, и я не расскажу Григорию Ивановичу о том, что вы тут задумали. Отпусти, Куманюк!
– Я Гаманец, – с достоинством возразил охранник. – А ты лучше закрой пасть, пока я ее тебе не заткнул. У меня есть чем, не сомневайся. По самые гланды.
Оксана заплакала. Ее привел в отчаяние не столько факт похищения, сколько перспектива расстаться с деньгами, которые она уже считала своими.
Но потом мысли о миллионе долларов и заломленных за спину руках отступили на задний план. Их заглушил грохот стрельбы. А когда выстрелы прекратились и Оксана начала постепенно приходить в себя, началось самое страшное.
Автоматный ствол, упершийся в спину…
Угроза смерти…
Совершенно невероятный фокус, исполненный Бондарем с помощью лежащего на ладони пистолета…
* * *
В момент выстрела Оксана непроизвольно зажмурилась. Потом открыла глаза и увидела лежащего на земле Гаманца, из спины которого хлестала почему-то бурая, а не алая, как в кино, кровь. Ее ноги подкосились, и она опустилась рядом. Целая и невредимая, но полумертвая от страха. Ее мозг работал с перебоями, не успевая анализировать дальнейшие события, разворачивающиеся перед взором. Она просто сидела и смотрела, как зачарованная. Ни одна деталь не ускользала от ее внимания.
Вот в начале улицы остановилась оранжевая «Нива», на которой приезжала в Палермо Катерина. На этот раз она не рискнула приблизиться к дому, возле которого происходило нечто из ряда вон выходящее. Наверное, сидела внутри и наблюдала за боем, такая же остолбеневшая, как Оксана.
Из пересохшего горла девушки вырвался истеричный смешок.
Это произошло в тот самый момент, когда последний оставшийся в живых охранник проявил чудеса ловкости, увернувшись от радиатора «Форда». До сих пор Оксане казалось, что автомобиль несется по улице сам по себе, но потом она неожиданно увидела сидящего за рулем Бондаря. Откуда он взялся? И почему не тормозит? Собирается с разгона нырнуть в пруд, которым завершается улица?
– Ох! – выдохнула Оксана, когда «Форд», не сбавляя скорости, пошел на разворот.
Одновременно с ней вскрикнули десятки жителей поселка, приникшие к окнам и щелям своих запертых на засовы ворот.
«Форд», встав на два левых колеса, описал дугу по самой кромке пруда, в котором загоготало, забило крыльями переполошившееся гусиное семейство. Это казалось невероятным, но, завершая разворот, Бондарь не позволил машине ни перевернуться, ни даже чиркнуть бортом забор. «Форд» гулко опустился на все четыре колеса, несколько раз подпрыгнул и понесся в обратном направлении.
Рррунннггг!
Хек, сообразивший, что спастись бегством ему не удастся, развернулся к стремительно приближающемуся автомобилю лицом и открыл беспорядочную пальбу из пистолета. При этом он продолжал суетливо пятиться, лихорадочно выкрикивая:
– На! На! На!
Когда он опустошил магазин, «Форд» находился уже всего в двадцати метрах. Вскрикнув по-заячьи, Хек огромными прыжками метнулся в сторону и вжался в кирпичную ограду. Наверное, он полагал, что теперь находится в безопасности. Но тяжелый «Форд», сметая с пути скамейки и цветочные вазы, буквально размазал его по стенке, после чего опять вырулил на середину улицы, чтобы совершить новый разворот и остановиться.
