Коко и еще один солдат появились из двери, и по команде солдаты, державшие под прицелом окна, расслабились, а один из них исчез за углом. И почти сразу появился вновь, а за ним следовал человек – он прошел прямо в дом. Это был не кто иной, как сам полковник Гидаш. Спустя несколько секунд металлический звук его голоса раздался в наушниках полевого телефона. Один из наушников Янчи оставил на месте, чтобы все могли слышать полковника, другой поднес к уху.
– Генерал-майор Иллюрин? – Голос полковника был мягким, спокойным. Лишь Граф, знающий его характер, почувствовал скрытые признаки гнева.
– Да. Это так-то джентльмены АВО выполняют деловые соглашения, полковник Гидаш?
– Нам с вами ни к чему заниматься разборкой случившегося. Да и не время, – ответил Гидаш. – Где вы? Откуда говорите?
– Это не относится к нашему соглашению, полковник. Вы привезли мою жену и дочь?
Последовала пауза. Затем опять заговорил Гидаш:
– Конечно. Я же обещал вам привезти их.
– Могу я их видеть?
– Вы мне не доверяете?
– Неуместный вопрос, полковник Гидаш. Я хочу их увидеть.
– Я должен подумать.
Полковник замолчал, а Граф с сарказмом заметил:
– Он не думает, этому оборотню думать не требуется. Он тянет время. Он понял, что мы где-то поблизости. Но где? Поэтому и возникла первая пауза. Он советовался со своими помощниками.
Послышавшийся в доме крик приказа подтвердил догадку Графа. Из двери выскочил человек и, петляя по снегу, побежал к бронемашине.
– Он заметил нас или грузовик? Как вы думаете?
– И думать нечего. – Янчи бросил наушник, – Бронемашина. Обстреляют рощу или поедут на поиски? Вот в чем вопрос.
– Будут искать, – уверенно сказал Рейнольдс. – Зачем впустую тратить боеприпасы.
Он был прав. Не успел он договорить, как взревел дизель: бронемашина ожила. Неуклюже выбравшись на площадку перед домом, остановилась и начала разворот.
– Поедут искать нас, – согласно кивнул Янчи. – Чтобы стрелять, необязательно было передвигаться. Башня поворачивается на триста шестьдесят градусов.
Он вышел из-за дерева, за которым прятался, перепрыгнул через наполненную снегом канаву и, подняв высоко над головой обе руки, подал условный сигнал прятавшемуся в засаде Шандору: нажать на взрыватель.
Никто не был готов к тому, что произошло. Граф недооценил отчаяние, в которое впал Гидаш. Из полевого телефона, лежащего на земле, он услышал голос Гидаша:
– Огонь!
И прежде чем Граф успел предупредить Янчи, из дома раздалась очередь из карабина. Они отпрянули назад, за стволы деревьев, пытаясь укрыться от града свистящих пуль. Одни пули с хлопками впивались в стволы, другие – рикошетили, и их злой визг пропадал в глубине зарослей. Фонтаны снега кружили в воздухе, плавно оседая на землю. У Янчи не было ни малейшего шанса – он покачнулся и тяжело осел на дорогу. Рейнольдс напрягся и уже было сделал шаг из-за дерева, когда Граф схватил его за плечо и грубо прижал к дереву.
– Куда вас несет под пули? Жить надоело? – Голос Графа был полон ярости, но она предназначалась не Рейнольдсу. – Я думаю, что Янчи только ранен. Смотрите. Он шевельнул ногой.
– Но они будут стрелять по нему снова, пока не убьют, – возразил Рейнольдс. – Они изрешетят его лежачего.
– Тем более вам ни к чему совершать самоубийство.
– Но Шандор ждет сигнал! Наверняка он его не заметил.
– Шандор не дурак. Ему вообще не нужен сигнал. – Граф чуть высунулся из-за дерева, наблюдая, как бронемашина, переваливаясь на рытвинах, движется по дороге к мосту. – Если мост взлетит сейчас, то эта глупая машина остановится и начнет стрелять с этого места, хуже, если с помощью гусениц развернется и проедет через канаву прямо на дорогу. Шандор знает это. Смотрите!
Рейнольдс ждал. Бронемашина въехала на мост. Десять, пять ярдов, вот она перевалила за выгнутую часть моста. Шандор опоздал, с горечью подумал Рейнольдс, и в этот миг раздался приглушенный грохот, совсем не такой громкий, как ожидал Рейнольдс, и полыхнуло пламя, затем скрежет обрушивающейся каменной кладки, металлический визг и толчок, от которого дрогнула земля. Бронемашина завалилась передней частью в поток, длинное дуло пушки переломилось об остаток стенки моста, оно, будто сделанное из картона, причудливо изогнулось и теперь смотрело вверх.
– У Шандора великолепное чутье времени, – пробормотал Граф. Сухой, ироничный тон плохо вязался с резко очерченным ртом и еле сдерживаемой яростью. Он подхватил телефон, злобно крутанул ручку и подождал. – Полковник Гидаш?.. Это я, майор Говарт. – Граф отчетливо проговаривал каждое слово: – Знайте, вы сумасшедший дурак! Вы видели, кого подстрелили ваши головорезы?
– А зачем мне это знать? – проорал в ответ Гидаш. Видимо, потеря бронемашины вывела его из себя.
– Я вам объясню зачем, – спокойно прервал его Граф. Тон его голоса был мягким, но таил в себе угрозу. – Так вот, вы подстрелили генерал-майора Иллюрина, и если он мертв, то для вас лучший выход из создавшейся ситуации – охранять нас при переходе через австрийскую границу сегодня ночью.
– Болван! Сумасшедший!
– Выслушайте меня, полковник, а потом решайте, кто из нас не в своем уме. Если Янчи мертв, мы выходим из игры. Нас не интересует, что станет с его женой и дочерью. Можете делать с ними все что угодно. Мы просто перейдем границу, и не позднее чем через двадцать четыре часа рассказ профессора Дженнингса появится на первых полосах всех газет Западной Европы и Америки, в каждой газете свободного мира. Я позабочусь о том, чтобы подробно были описаны все стадии побега и роль, которую сыграли во всей этой истории вы, полковник. Представьте реакцию на случившееся Москвы и Будапешта. А что ожидает вас? Если повезет, попадете на Черноморский канал, может быть, в Сибирь. В любом случае вы просто исчезнете. Если Янчи мертв, считайте, что и вы тоже мертвы. Вы прекрасно все понимаете, полковник. – Граф замолчал.
Когда Гидаш заговорил, голос его снизошел до тихого шепота:
– Может быть, он только ранен, майор Говарт?
– Молитесь, чтобы он был жив. Мы посмотрим, что с ним. Если вам дорога ваша жизнь, уберите солдат.
– Сейчас прикажу.
Граф положил наушник и увидел, что рядом стоит Рейнольдс и пристально на него смотрит.
– Вы решили предать Юлию и ее мать?
– За кого вы меня принимаете?.. Друг мой, неужели мои слова прозвучали так убедительно, а? Думаете, Гидаш поверил? Но знаю точно: он никогда в жизни не был так напуган. И даже если он заподозрит, что я блефую, то не посмеет рисковать. Мы крепко зацепили его. Пойдемте, он должен отозвать солдат.
Они выбежали на дорогу и склонились над Янчи. Он лежал на спине, раскинул руки в стороны, глаза закрыты. Распухший кровавый рубец тянулся от виска за ухо, являя собой разительный контраст со снежно-белыми волосами. Граф склонился, прислушался: дыхание было ровным, он бегло осмотрел его и выпрямился.
– Нечего было и рассчитывать на то, что Янчи так легко можно убить. – Широкая улыбка на лице Графа ясно говорила об его облегчении. – Он контужен, думаю, кость не задета. Скоро придет в себя. Помогите-ка мне поднять его. Все будет хорошо.
– Я понесу его. – Это сказал Шандор, появившийся сзади из рощицы. Он мягко отстранил Рейнольдса и Графа, наклонился, подхватил Янчи под коленями и поднял с такой легкостью, как будто тот был ребенком. – Ранение тяжелое?
– Нет, Шандор. Он будет жить. Ты великолепно сработал этот мост. Положи Янчи в фургон грузовика и устрой поудобнее. Козак, а ты возьми кусачки – и на телефонный столб, жди моей команды. Мистер Рейнольдс, вас попрошу завести машину. Мотор, вероятно, остыл.
Граф поднял с земли наушник и торжествующе улыбнулся. Послушал на другом конце провода взволнованное дыхание Гидаша.
– Вам повезло, полковник. Янчи сильно ранен в голову, но будет жить. Совершенно очевидно, что вам нельзя доверять, хотя для меня это не новость. Проводить обмен здесь мы не станем – нет никакой гарантии, что вы сдержите слово, скорее наоборот. Поезжайте метров пятьдесят по полю вперед, в снегу это будет трудно, но у вас есть люди, а нам ваше медленное продвижение даст время – вы доберетесь до деревянного моста, и он снова выведет вас на дорогу, ведущую к парому. Ясно?
– Ясно. – В голосе Гидаша опять зазвучала самоуверенность. – Мы будем там, и очень скоро.
– Вы будете там ровно через час. Не больше. Не рассчитывайте, что успеете вызвать подкрепление и отрезать нам путь. Кстати, не пытайтесь вызвать помощь по телефону. Мы перережем телефонные провода. И в пяти километрах к северу отсюда, на развилке, тоже перережем провода.
– Вы даете нам только час! – В голосе Гидаша ясно слышалось разочарование. – Проехать через поле по такому глубокому снегу, и неизвестно, какая будет дорога у речки? А если мы не успеем?
– Ждать не будем. – Граф положил наушник. Подал сигнал Козаку, чтобы тот перерезал провод, заглянул в фургон грузовика, проверил состояние Янчи и вскочил в кабину.
