– Ждать не будем. – Граф положил наушник. Подал сигнал Козаку, чтобы тот перерезал провод, заглянул в фургон грузовика, проверил состояние Янчи и вскочил в кабину.
Рейнольдс запустил мотор, подвинулся, освобождая место за рулем, и через несколько минут они уже были на ухабистой дороге, ведущей к основному шоссе на северо-восток страны.
Снегопад усилился, и промозглая сырость обещала дальнейшее похолодание. Граф съехал с дороги, идущей вдоль реки, и повернул на узкую грязную колею, ведущую к маленькой пристани. Рейнольдс очнулся от глубокой задумчивости и посмотрел на него с удивлением.
– Дом паромщика. Мы отъехали от реки?
– Да. Паром ярдах в трехстах отсюда. Оставить дорогу на обозрение Гидаша, когда он прибудет на другую сторону, было слишком большим искушением для меня.
Рейнольдс кивнул, он все понял и ничего не стал спрашивать. Он вообще полностью доверился Графу и старался не задавать ему лишних вопросов с того момента, как они покинули дом Янчи. Сидел молча в кабине с Графом, обменялся парой фраз с Шандором, когда помогал ему разрушить мост, через который они недавно проехали. В голове все смешалось, его разрывали сомнения, мучили противоречивые эмоции, волнение, и все предыдущие тревоги напрочь вылетели из головы. Самым неприятным было то, что профессор Дженнингс стал неестественно оживлен и весел. Рейнольдс никогда не видел его таким. Рейнольдс подозревал, правда не имея на то никаких оснований, что профессор обо всем догадался. И знал, несмотря на зазрения Графа, знал, что идет на верную смерть. Это было невыносимо, немыслимо – отправлять на смерть благородного старика. Но если не пожертвовать профессором, погибнет Юлия. Рейнольдс молчал, до боли в суставах сжимал кулаки, и где-то в глубине сознания в нем росла и укоренялась мысль, что сделать ничего нельзя.
– Как Янчи, Шандор? – Граф приоткрыл смотровое окошечко в кабине.
– Шевелится. – Голос Шандора звучал непривычно ласково. – Пришел в себя. Разговаривает сам с собой.
– Отлично. Для Янчи пуля в голову ничто. – Граф немного подумал и продолжил: – Мы не можем оставить его здесь – слишком холодно, я не хочу, чтобы, очнувшись, он не понял, что с ним и где он находится. Думаю...
– Отнесем его в домик паромщика, – предложил Шандор.
Через несколько минут они приехали к маленькому строению из белого камня, стоявшему между дорогой и крутым, покрытым галькой спуском к реке. В этом месте речка была футов сорок в ширину – даже в темноте было видно, что в некоторых местах она очень глубока. Граф и Рейнольдс спрыгнули на гальку и пошли вниз, к реке. Остальные остались у двери дома.
Лодка оказалась довольно ветхой, длиной в двенадцать футов, без мотора и даже весел. Туго натянутая между врытыми железными столбиками, укрепленными на обоих берегах реки, веревка была средством передвижения. Веревка проходила через две лебедки, у каждого конца лодки с одной приподнятой лебедкой посередине – при переправе пассажиры просто перебирали по ней руками. С таким типом парома Рейнольдс встречался впервые, но признался, что система была надежной и легкой, даже если переправлялись только две женщины, не имевшие никакого представления о морском деле. Граф будто прочитал его мысли.
– Надежно, мистер Рейнольдс, вполне. На той стороне берег точно такой же. Трудно выбрать место, более удобное для обмена... Пойдемте-ка нанесем визит паромщику – ему придется смириться с незапланированной пещей прогулкой.
Они вернулись к дому. Граф поднял руку, чтобы постучать, но в это время дверь открылась. Паромщик вначале уставился на форму офицера АВО, потом на бумажник в его руке, затем облизал пересохшие губы.
– Вы один в доме? – спросил Граф.
– Да, да, один. Что... что случилось, товарищ? – Он старался не дрожать, но не сдержался. – Я ничего не сделал, товарищ!
– Все так говорят, – холодно сказал Граф. – Наденьте пальто, возьмите шапку и выходите.
Паромщик побежал в дом, почти сразу вернулся, натягивая на голову меховую шапку. Он попытался что-то сказать, но Граф поднял руку.
– Нам нужен на некоторое время ваш дом. Вами мы не интересуемся. – Граф показал на дорогу в южном направлении. – Небольшая прогулка, товарищ, и возвращайтесь не раньше чем через час. К этому времени нас здесь не будет.
Паромщик неверящим взглядом смотрел на Графа, растерянно огляделся по сторонам, ожидая подвоха, ничего не увидел и, ни слова не говоря, побежал от дома к дороге.
– Вноси Янчи в дом, Шандор. – Граф прошел через маленький коридор в жилую комнату паромщика, шумно вдохнул воздуха и обернулся. – Лучше оставь его в прихожей. Здесь жарко, как в печи, с такой раной в таком помещении снова можно потерять сознание. – Он внимательно наблюдал, как Шандор устраивает Янчи в углу, подстелив на пол пальто и несколько взятых из комнаты подушек. – Видите, глаза у него открыты, но он никак не реагирует на окружающее, у него сейчас сильное головокружение. Оставайся с ним, Шандор, он приходит в себя... В чем дело? – Он поднял бровь при виде вбежавшего в дом Козака. – Что-то случилось?
– Полковник Гидаш с людьми, – задыхаясь, проговорил Козак. – Только что подъехали. Два грузовика подкатили к самой воде.
– Так, так. – Граф вставил свою сигарету в мундштук, зажег ее и бросил спичку в темный прямоугольник двери. – Он пунктуален. Пойдем поприветствуем их.
Граф прошел через прихожую, остановился и, загородив дверь рукой, обратился к Дженнингсу:
– Оставайтесь в доме, профессор, будьте любезны.
– Я? – Дженнингс смотрел на него с удивлением. – Остаться в доме? Я – единственный, кто должен быть сейчас на берегу, а не в доме.
– Тем не менее, оставайтесь в доме. Шандор, проследи, чтобы профессор не наделал глупостей. – Граф развернулся и быстро вышел, не давая профессору возможности ответить. Рейнольдс за ним.
– Вы предполагаете, что один выстрел снайпера в сердце профессора – и полковник Гидаш может удалиться, забрав своих пленников.
– Да, нечто подобное пришло мне в голову, – согласился Граф.
Галька скрипела под его ногами, он быстро подошел к лодке, остановился, рассматривая лениво движущуюся темную воду реки. Грузовик и каждая отдельная фигура четко вырисовывались на фоне снега, но было темно и невозможно различить на другом берегу отдельные черты или форменную одежду: просто темных силуэты. Лишь в отношении Коко не могло быть никаких сомнений: он выделялся огромным ростом. Один из людей стоял впереди, у самой кромки воды. К нему и обратился Граф:
– Полковник Гидаш?
– Я здесь, майор Говарт.
– Хорошо, не будем терять время. Предлагаю начать обмен немедленно. Скоро совсем стемнеет, полковник Гидаш, ваши поступки и днем не вызывают доверия, и лишь одному Богу известно, на что вы способны ночью. Я не собираюсь остаться здесь на ночь, чтобы узнать на что.
– Я сдержу свое слово.
– Не надо давать обещаний, значения которых вы не понимаете... Прикажите водителям отъехать назад к деревьям. Вы с людьми тоже отойдите туда. На таком расстоянии невозможно различить наверняка кого-либо из нас. Иногда карабины стреляют сами по себе, но сегодня этого не должно произойти.
– Постараюсь следовать вашим указаниям. – Гидаш повернулся, отдал команду; грузовики и люди стали отходить назад, затем повернулся к, Графу: – Что дальше, майор Говарт?
– По моему сигналу выведите жену и дочь генерала, они пойдут к парому. В то же время доктор Дженнингс войдет в лодку и будет переправляться на вашу сторону. Достигнув берега, он подождет, когда подойдут женщины, пройдет мимо них и направится к вам. К тому времени, когда он подойдет к вам, женщины уже переправятся через реку. Как раз стемнеет настолько, что не будет смысла начинать стрельбу, если кому-то такая идея придет в голову. Полагаю, вы одобряете мой план.
– Все будет в точности, как вы сказали, – пообещал Гидаш. Он повернулся и пошел вверх по осыпающейся гальке, затем скрылся в тени деревьев.
Граф наблюдал, как он шел, и задумчиво потирал подбородок.
– Подозрительно уступчив, на все согласен, горит желанием услужить, – бормотал он. – Да!.. Моя бесконечная подозрительность. Что он задумал? Что можно сделать за такое короткое время? – Он пожал плечами и крикнул: – Шандор! Козак! – Он подождал, пока они оба подойдут, потом спросил Шандора: – Как Янчи?
– Жалуется, что очень болит голова.
– Еще бы. – Граф повернулся к Рейнольдсу: – Мы скажем несколько слов Дженнингсу наедине – Янчи и я. Подождите здесь. Вы меня понимаете. Вернусь через минуту, обещаю вам.
– Пожалуйста, – недоуменно ответил Рейнольдс. – Я не спешу.
– Знаю. – Граф поколебался, как бы думая о чем-то своем. Потом спросил: – Вы могли бы помочь спустить лодку на воду?
Рейнольдс кивнул. Граф зашел в дом, а Рейнольдс стал помогать остальным тащить лодку по усыпанному галькой берегу к воде. Она оказалась тяжелее, чем можно было предположить по ее виду, они с трудом волочили ее по камням, и вот наконец лодка была спущена на воду, ее поймало ленивое течение, и она мягко покачивалась на волнах, удерживаемая веревкой. Шандор и Козак вернулись и забрались по откосу на верх берега. Рейнольдс остался один у кромки воды. Он постоял немного, потом вытащил пистолет, поставил его на предохранитель и сунул в карман пальто.
