Если он обратится в бегство, то сделает это один.
Марко не мог понять, почему ФБР возникло в Болонье, явно без ведома Луиджи или тех, на кого он работает. Он заключил, что Луиджи об этом ничего не известно. Тот, вполне очевидно, куда больше интересуется меню и картой вин. Жизнь хороша. Все нормально.
Внезапно отключился свет. Кафе «Атене» погрузилось в полную темноту, и в следующее мгновение официант с подносом, на котором был чей-то завтрак, наткнулся на их столик, крича и проклиная все вокруг и пролив что-то на Луиджи и Марко. Ножки старинного столика не выдержали, и край столешницы больно ударил Марко по коленям. В ту же секунду кто-то сильно ударил его в левое плечо. Все громко кричали. Раздавался звон разбитого стекла. Началась толкотня, потом из кухни донесся крик: «Пожар!»
Без особых затруднений кое-как удалось выбраться на улицу. Последним поднялся Марко, который согнулся в три погибели и, стараясь ни на кого не наткнуться, искал на полу свою синюю сумку фирмы «Сильвио». Он, как обычно, повесил ее на ремне, перекинув его через спинку стула так, чтобы сумка касалась тела и он всегда чувствовал, что она с ним. В возникшей сумятице сумка куда-то исчезла.
Итальянцы, не веря своим глазам, смотрели с улицы на ресторан. Там остался их недоеденный ленч, который наверняка безвозвратно погиб. Из дверного проема потянулась легкая полоска дыма и медленно взмыла в небо. Было видно, как внутри между столиками бегает официант с огнетушителем. Вырвался еще один клуб дыма, но совсем небольшой.
– Я потерял сумку, – сказал Марко Луиджи, пока они наблюдали за происходящим.
– Синюю?
«Интересно, сколько у меня сумок, Луиджи?»
– Да, синюю. – Он уже был уверен, что сумку украли.
Подъехала миниатюрная пожарная машина с оглушающим воем сирены, остановилась, и сирена продолжала выть, пока пожарные бежали к двери. Через несколько минут итальянцы начали расходиться. Самые целеустремленные отправились на поиски подходящего места, чтобы закончить ленч, – до конца обеденного перерыва еще оставалось время. Некоторые, впрочем, стояли на месте и возмущались ужасной несправедливостью.
Сирена наконец замолкла. Очевидно, кончился и пожар, поэтому заливать ресторан водой не потребовалось.
* * *
После битого часа перепалок и споров, сопровождавшихся некоторыми действиями по борьбе с пожаром, ситуация была взята под контроль.
– Что-то в уборной! – прокричал официант одному из немногих оставшихся ослабевших и ненакормленных завсегдатаев заведения, видимо, своему знакомому. Снова включили свет.
Им разрешили войти внутрь, чтобы взять пальто. Кое-кто из отправившихся на поиски еды в другие места возвращался, чтобы забрать свои вещи. Луиджи оказался хорошим помощником в охоте за сумкой Марко. Он обсудил ситуацию со старшим официантом, и очень скоро добрая половина персонала прочесывала ресторан. Среди возбужденной болтовни Марко услышал, как официант сказал что-то о дымовой шашке.
Сумка пропала, и Марко это знал.
Они заказали панино и пиво в расположенном прямо на тротуаре кафе, наслаждаясь солнцем и проходившими мимо хорошенькими девушками. Все мысли Марко были сосредоточены на краже, но он изо всех сил старался выглядеть беззаботным.
– Мне очень жаль, что так случилось с сумкой, – в какой-то момент сказал Луиджи.
– Ничего страшного.
– Я достану другой мобильный телефон.
– Спасибо.
– Что еще вы потеряли?
– Ничего. Всего лишь несколько карт города, аспирин, несколько евро.
* * *
В гостиничном номере в нескольких кварталах от этого места Зеллман и Крейтер аккуратно разложили на кровати все, что лежало в сумке. Кроме смартфона «Анкио», там были: две карты Болоньи, обе потертые и с пометками, но мало о чем говорившие; четыре купюры по сто долларов; мобильный телефон, который выдал Луиджи; пузырек с аспирином и инструкция к «Анкио».
Зеллман, как более продвинутый компьютерный пользователь, воткнул смартфон в разъем доступа в Интернет и быстро защелкал по функциям меню.
– Неплохая вещица, – сказал он под впечатлением электронной игрушки Марко. – Самая последняя модель, которую можно найти на рынке.
Не было ничего удивительного в том, что его остановил пароль. Придется взломать в Лэнгли. Со своего ноутбука Зеллман отправил электронное сообщение Джулии Джавьер с указанием серийного номера и другой информации.
Не прошло и двух часов с момента кражи, как агент ЦРУ уже сидел в машине на парковке рядом с торговым центром «Четтер» в пригороде Александрии в ожидании открытия магазина.
Остановившись поодаль, он наблюдал, как она, решительно постукивая палкой, храбро ковыляла по тротуару на улице Минцони. Он последовал за ней и скоро оказался на расстоянии метров двадцати. Сегодня на ней были черные замшевые ботинки на небольшом каблуке, наверное, для дополнительной устойчивости. Обувь с плоской подошвой, конечно, удобнее, но ведь она была итальянкой, и стиль имел первостепенное значение. Светло-коричневая юбка заканчивалась на уровне колен. На ней был обтягивающий шерстяной свитер ярко-красного цвета, на его памяти она впервые не куталась от холода – пальто не скрывало ее ладную фигуру.
Франческа осторожно шагала, слегка прихрамывая, с такой целеустремленностью, что у него защемило сердце. Ведь целью были всего лишь кофе у Нино и пара часов итальянского. И все это ради него.
И ради денег.
На какой-то момент он задумался о деньгах. Как бы ни была отчаянна ситуация с мужем и мертвым сезоном в работе гида, ей удавалось стильно одеваться и жить в красиво обставленной квартире. Джованни был профессором. Возможно, он аккуратно откладывал деньги на протяжении многих лет, а теперь его болезнь подтачивает семейный бюджет.
Как бы там ни было, Марко одолевали свои проблемы. Он только что потерял 400 долларов наличными и единственную связь с внешним миром. Люди, которые не должны были знать о его местонахождении, теперь знали его точный адрес. Девять часов назад он услышал свое истинное имя на улице Фондацца.
Он замедлил шаг и дал ей возможность войти в кафе, где она была вновь встречена сыновьями Нино, как любимый член семьи. Потом он обошел квартал, чтобы дать им возможность усадить гостью и посуетиться вокруг нее, принести кофе, немного поболтать и поделиться соседскими сплетнями. Через десять минут после ее прихода он вошел в дверь и оказался в крепких объятиях младшего сына Нино. Друг Франчески был их другом на всю жизнь.
Ее отношение изменилось настолько сильно, что Марко не знал, чего ожидать. Он до сих пор был тронут теплыми чувствами, проявленными вчера, но знал, что безразличие может вернуться уже сегодня. Когда она улыбнулась, сжала его руку и начала чмокать в щеки, он сразу понял, что занятие будет наградой за испорченный день.
Когда они наконец остались одни, он спросил ее о муже. Все по-прежнему.
– Вопрос дней, – сказала она, поджав губы, как будто уже смирилась со смертью и была готова к трауру.
Он спросил о ее матери, синьоре Алтонелли, и получил полный отчет. Она печет грушевый пирог, один из самых любимых Джованни, вдруг он почувствует его аромат, доносящийся из кухни.
– Как прошел день? – спросила она.
Невозможно было бы даже нарочно придумать столь неудачное стечение обстоятельств. Он представить не мог более отвратительного дня, начиная с потрясения, которое он испытал, услышав свое настоящее имя, хрипло произнесенное в темноте, и заканчивая спланированной кражей, жертвой которой он оказался.
– Небольшое приключение во время ленча, – сказал он.
– Расскажите об этом.
Он описал свое восхождение к храму Святого Луки до того места, где она упала, ее скамейку, виды, отмененное занятие с Эрманно, ленч с Луиджи, пожар, но не обмолвился об утере сумки. Она не заметила ее отсутствия, пока он не замолчал.
– В Болонье почти нет преступности, – сказала она с ноткой извинения в голосе. – Я знаю кафе «Атене». Это не то место, где попадаются воры.
Возможно, они не были итальянцами, хотелось сказать ему, но удалось совладать с собой и печально кивнуть, как будто говоря: «Да-да, куда катится мир?»
Когда их светский разговор закончился, она вновь стала требовательным преподавателем и объявила, что хочет взяться за глаголы. Он сказал, что не желает, однако его настроение не принималось в расчет. Она заставила его зубрить будущее время abitare (жить) и vedere (видеть). Затем вставлять оба глагола во всех временах в сотню случайных фраз. Она была сосредоточенна и придиралась к каждому проявлению акцента. Грамматические ошибки вызывали незамедлительный выговор, как будто он оскорбил всю страну.
Она провела день в четырех стенах квартиры с умирающим мужем и занятой матерью. Урок являлся для нее единственной разрядкой. Марко был, однако, обессилен. Накопленный за день стресс давал о себе знать, но высокая планка, поставленная Франческой, заставляла гнать прочь усталость и смятение. Час прошел незаметно. Они подзарядились еще кофе и погрузились в тяжелый и мрачный мир сослагательного наклонения – настоящее время, имперфект, прошедшее совершенное время. Он отчаянно плавал. Она пыталась поддержать его, утверждая, что на сослагательном наклонении срезалось много учеников, но Марко устал и безнадежно шел ко дну.
