Николай Стариков - Громовые степи

«Если дело пойдет и дальше так, — рассуждал довольный Шведов, — немцы не достигнут моста, их попросту не хватит».

Послышалась стрельба в лесу. Вскоре оттуда стали выскакивать группами и в одиночку красноармейцы. Часть из них устремилась к реке, другая к мосту. Ударили по бегущим немецкие танковые пушки и пулеметы, на ходу из винтовок открыли стрельбу пехотинцы.

Командир роты подал команду «огонь». Противник к этому времени находился перед фронтом четвертого и третьего взводов. Не ожидая нападения с фланга, немцы сначала залегли, а затем короткими перебежками устремились в лес. Два танка, развернувшись башнями, сделали несколько безрезультатных выстрелов: снаряды поднимали султаны земли перед окопами или улетали далеко в степь. Хуже обстояло дело с огнем пулеметов противника. Они хлестали по окопам, не давая возможности поднять голову. Открыли огонь еще два немецких пулемета с опушки леса. Но и наступающие были загнаны в лес, их движение приостановилось. Лишь один танк продолжал двигаться вперед. Сергей наблюдал странную картину: бегут с полсотни бойцов к мосту, а немецкий танк в середине ведет по ним огонь из пулемета. Люди шарахаются, но продолжают бежать. «Не может быть, чтобы у бойцов не оказалось гранат или зажигательных бутылок, ведь передавит всех», — сжимал кулаки Бодров. Но вот выстрелило ПТР, единственное в роте. Первая пуля отскочила от башни танка рикошетом. Он остановился, ворочая стволом. От второй пули T-III задымил, из него стали выскакивать танкисты, но их кололи штыками бегущие красноармейцы. Два других танка повернули к лесу и уже из-за деревьев открыли огонь. Появились три истребителя Me-109, затем шесть двухмоторных бомбардировщиков Ю-88. Самолеты обстреливали и бомбили боевой порядок роты, бегущих и плывущих по реке людей, сбрасывали листовки с призывом сдаваться. Не отставали от воздушных стервятников танки. Они продвинулись к мосту и били из пулеметов по окопам второго взвода, по воде, но на открытое пространство не выходили.

Пулеметный огонь танков вскоре прекратился. Замолкли и другие огневые средства противника, чем сразу же воспользовались отходящие группы красноармейцев, короткими перебежками добравшись до боевых порядков роты Бодрова.

Более двухсот человек вышли из прорыва, среди них остатки роты Шторма, всего восемнадцать бойцов во главе со старшиной. По его рассказам, старший лейтенант погиб в ночном бою возле небольшой украинской деревушки, где их колонна попала в засаду, а перед сегодняшним прорывом в строю было тридцать бойцов. Бодров оставил пограничников в своем распоряжении.

Не прошло и часа, как из леса показались цепи немцев. Под прикрытием огня танков они двинулись в сторону моста, по которому все еще продолжали бежать группы красноармейцев. Однако огнем роты и занявших наспех оборону выходцев из окружения противник был остановлен.

Едва Шведов успел объединить разрозненные группы красноармейцев в две роты и определить им место в обороне, вновь налетели «юнкерсы». Вместе с бомбами они сбрасывали продырявленные металлические бочки. В полете они издавали воющие звуки, а при падении были также опасны, как пулеметный обстрел для не успевших окопаться солдат.

Еще не скрылись из виду самолеты, вновь к мосту устремилась пехота противника, но и на сей раз ее атака захлебнулась.

Наступил вечер, благодатная пора для души и тела.

— Все! Немцы больше не появятся. Не воюют они ночью, боятся, — прокомментировал Шведов. — Придавили мы им все-таки хвост.

— Ладно. Давай команду, чтобы люди привели себя в порядок, приготовились к марш-броску, а командиры доложили о потерях.

Потери оказались большими. В роте было убито двадцать два бойца, погиб и Макаров. Он находился на левом фланге, когда в метре от него разорвалась бомба. Четверо бойцов получили тяжелые ранения, шестеро раненых могли идти сами. Появились раненые и убитые среди прорвавшихся красноармейцев. Тяжелораненых набралось десять человек.

Командиры сформированных рот — два лейтенанта-однокашника Бондаренко и Коваленко, прибывшие на фронт всего полмесяца назад, — смущенно доложили, что продовольствия у бойцов нет, остатки сухарей на исходе.

— Придется потерпеть. Что-нибудь придумаем, — развел руками Бодров.

Тяжелораненых положили на три брошенные беженцами повозки, в них впряглись по шесть бойцов, и обоз покатил по дороге.

Ночью колонна подошла к селу. Ни огонька, чуткая тишина вокруг. Дозорное отделение не встретило ни единого человека.

— В хатах нет людей, — доложил старший наряда.

На краю села второй дозор обнаружил колхозные амбары и деда-сторожа с двухстволкой.

— Дедуля, — обратился Сергей к охраннику, — где люди-то?

— Поховались.

— Видишь, сколько людей со мною? А есть нечего. Чем сможешь помочь?

— Хиба я голова? Тильки вин мае ключ и може видчинить замок. Там же харч.

— Долго придется искать вашего председателя?

— Та ни, вин у той хаты, — указал дед на стоявший невдалеке большой дом.

Прибывший председатель тут же открыл два амбара, вьщал Сергею под расписку пару мешков пшеницы, флягу меда, бидон масла подсолнечного, несколько буханок хлеба, раздал бойцам десяток ведер жмыха, полмешка семечек тыквенных. Запаслись жмыхом и зэки. Их после бомбежки осталось двадцать человек. Сидела в промоине одна группка, туда и угодила бомба.

Дал председатель и трех лошадей, их тут же впрягли в телеги.

— Здесь Украина заканчивается. Дальше — придонские степи бывшего Дикого поля, казачьи станицы. Только по балкам можно укрываться, — предупредил председатель.

С восходом солнца колонна свернула с дороги в первую попавшуюся балку. Здесь Бодров решил дать бойцам отдых. К радости и огорчению уставших людей, еще в степи у дороги была обнаружена брошенная походная кухня. Возле нее лежали убитые бойцы и лошадь, в котле зияли две пулевые пробоины. С разрешения командира роты Волынов тут же переложил раненых на две подводы, высвободившуюся лошадь впряг в кухню. Дырки в котле он заткнул выструганными колышками. По пути движения каждому бойцу было поручено набрать побольше сухой травы. Когда колонна остановилась, возле кухни свалили в кучу весь горючий материал.

— Кутья готова! — вскоре доложил Волынов.

Сергей ел обжигающее варево, заправленное маслом и медом, и ему казалось: вкуснее он никогда ничего не пробовал. Последний раз горячую пищу ему пришлось отведать несколько дней назад.

Чтобы разнести еду по подразделениям, пришлось просить у зэков их драгоценную флягу. За это Волынов пообещал накормить кутьей.

Окажись у немцев хорошая прослушивающая аппаратура, они без труда могли бы засечь безымянную степную балку как источник могучего храпа. Лошади, и те беспокойно прядали ушами.

Разбудил смертельно уставших бойцов гул летящего на малой высоте самолета. Недалеко, за соседней балкой, он приземлился. А вскоре с той стороны показались бегущие бойцы только вчера сформированной роты. Забеспокоились люди в других подразделениях. Бодров приказал находившимся возле него автоматчикам перекрыть балку и остановить отступающих. Увидев цепь автоматчиков, бегущие замедлили движение, затем остановились. Сергей вышел вперед.

— В чем дело? — выкрикнул он.

— Немцы, — перебивая друг друга, затараторили бойцы.

— Сколько их?

— Не знаем. Самолет сел, а из него стали выходить немцы.

Подошел командир роты Бондаренко.

— Лейтенант, доложите, что произошло.

— Из самолета вышли двадцать четыре человека с автоматами, десант, наверное.

— Почему рота бежит?

— Я не мог их удержать. «Немцебоязнь», болезнь есть такая.

— Знаете, чем лечат ее?

— Знаю.

— Приказываю: бойцов возвратить назад, десант ликвидировать, самолет уничтожить. Всякого, кто побежит назад без ведома командира, прикажу расстрелять как дезертира. Выполняйте!

После ухода струсившей роты Бодров послал Шведова с отделением пулеметчиков и ПТР в помощь лейтенанту.

Когда Анатолий прибыл к Бондаренко, рота лежала на скате балки в готовности отразить атаку противника. Метрах в двухстах стоял самолет.

— Где немцы? — осведомился Шведов.

— Не видно.

— Разведку выслали?

— Нет.

— Трибунал таким командирам положен. Высылайте разведку, ищите теперь противника.

— Я этих немцев только сегодня увидел, — отрешенно сказал Бондаренко. — После прибытия на фронт из училища — лишь отступления, бомбежки. Всех подчиненных перебили на переправах. А тут чужие бойцы.

— Как, по-вашему, из ПТР можно вывести из строя самолет?

— ПТР может пробить броню до тридцати миллиметров, скорость полета пули у него — около тысячи метров в секунду. Пуля прошьет самолет насквозь, — оживился лейтенант.

— Сейчас проверим.