— Ну, — протянул Рихард. — Нашел бы, наверное, участок границы, который меньше охраняют…
— Может, с Россией? — сыронизировала Дюк. — Или с Венгрией? Или с Польшей? С теми странами, в которые приятно совершить путешествие с «Пражским солнцем» в рюкзаке. С тем самым, описания которого разойдутся повсюду через пять минут после ограбления.
— А Западная Германия? — победно выкрикнул Рихард. — Мне кажется, что это…
— Спасибо, — отрезала Дюк. — Разумеется, эта страна, да еще Австрия наиболее подходящие, но могу поспорить, что эти границы охраняются лучше, чем другие.
— Без сомнения, — признал Рихард. — Однако проход найти можно.
— Какой же?
— Ну… Может, по воде…
— На лодке, вы хотите сказать?
— Ну да.
— Далеко не уедешь, — вмешался Иво. — Последует приказ остановиться, а в случае неповиновения — пулеметная очередь. Все водные пути перекрыты.
— Ты можешь предложить что-нибудь получше? — взорвался Рихард, которому участие друга в этом деле было неприятно.
— Я — нет, но мадам — да, — отозвался Иво. — Идея принадлежит ей.
Рихард вопросительно посмотрел на англичанку, лицо которой освещали луна и огонек «плэйерс».
— Ваш друг сейчас занимается вертолетами, не так ли? Именно вертолет нам и нужен.
— А почему бы и не самолет? — не подумав воскликнул Рихард. — Он быстрее, а по роду своей работы Иво может достать один. По крайней мере, я так думаю.
— А на каком австрийском аэродроме ты собираешься приземлиться? — съехидничал его друг. — Уж не говоря о том, что сразу же после ограбления все аэродромы будут блокированы, а взлетевший без разрешения самолет будет встречен истребителями.
— А вертолет нет? — скептически спросил Рихард.
— Нет, если он взлетит в нескольких километрах от границы, то сможет пересечь ее за несколько минут, — объяснила Дюк. — Вот как все произойдет. В день икс ваш друг будет ждать нас на поле возле Писечек, местечка в четырех километрах от австрийской границы. Мы перелетим на ту сторону, где нас будут ждать. У каждого будут деньги и документы. Мы разъедемся в разные стороны и встретимся в Париже. Я начну подготовку сразу же по возвращении в Лондон.
Рихард с беспокойством следил за англичанкой и другом. Он начал понимать, почему Дюк привлекла к делу Иво, соблазнив его двумя миллионами долларов. Реалистка, она сразу же поняла, какую выгоду можно извлечь из его профессии и связей. Она была права, когда упрекала его за то, что он сам не подумал об этом. Чего ему не хватало, чтобы стать главарем, так это размаха. Тогда как у этой женщины в твиде…
— Ловко придумано, — поздравил он ее против своей воли. — Снимаю шляпу.
Комплимент не разгладил лба Дюк.
— И это еще не все, — сказала она, медленно направляясь к «шкоде» Рихарда и не заботясь, следуют ли они за ней. — Вчера в отеле я слышала разговор туристов о том, что королевские сокровища будут выставлены впервые за двадцать пять лет.
Рихард, шедший справа от нее, быстро обернулся.
— Что вы говорите?
Дюк поднесла сигарету к губам, затянулась и только тогда ответила:
— Да, их выставят в замке Карлштейн по случаю каких-то торжеств, посвященных королю Карлу IV. Состоятся они через две недели. Точнее, двадцать четвертого июля.
— На эти торжества будут приглашены политики, историки, артисты и писатели с Запада, — в свою очередь сказал Иво.
Рихард машинально повернулся к нему. Дюк продолжила:
— Если все получится, я совершу самое блистательное ограбление всех времен. И в стране, мало подходящей для этого.
Рихард почувствовал, что его сердце забилось сильнее, горло пересохло, в груди похолодело. Все неожиданно принимало гигантский размах, становясь чертовски опасным, но дьявольски заманчивым. После «Пражского солнца» — знаменитые реликвии королей Богемии и Моравии, которые, по преданию, стали причиной смерти Гейдриха. Он чувствовал себя растерянным и подавленным широтой и дерзостью плана. Ослепленный планами Дюк, он с огромным вниманием слушал эту необыкновенную женщину, продолжавшую светским тоном:
— Я верю в судьбу и думаю, что она предопределила выставку сокровищ в то время, когда мы здесь. И это после четверти века! Мы используем все, чтобы завладеть ими. Я узнала, что они бесценны как с исторической и художественной точек зрения, так и с ювелирной.
Она бросила окурок, раздавила его ногой и взяла Рихарда под руку.
— Ваша идея, мистер Тубек, была неплоха. Даже великолепна. Но моя еще лучше. Мы попытаемся осуществить величайшее ограбление. Двойное. Попытаемся сделать невозможное.
Рихард открыл рот, вдыхая свежий воздух.
— Но как… Как?..
— Я отвечу вам завтра вечером, когда мы посетим замок, который, как мне сказал ваш друг, открыт для туристов. А теперь вы проводите меня в отель, где вас ждут.
Это напомнило Рихарду об Ирэн, и он поискал глазами своего друга, стоявшего в темноте.
— Разве ты не поедешь с нами?
— Нет, — ответил Иво. — пойду спать. Завтра на рассвете мне надо быть на летном поле. Но в замок я с вами поеду.
Они подошли к «шкоде», взятой Рихардом напрокат.
— Здесь я вас оставлю, — сказал Иво. — Моя машина стоит ниже по улице. — И склонился над затянутой в перчатку рукой англичанки.
— Мадам…
Он дождался, пока Дюк сядет, чтобы подать руку другу, который не слишком охотно пожал ее.
— Ты на меня не сердишься? — спросил он. — Ты думаешь, что Ирэн и я…
Рихард нахмурился и не ответил. Его вновь охватила ревность. Иво молча посмотрел на него, бросил взгляд на Дюк и вдруг обратился на чешском:
— Думаешь, нам это удастся? Ты не боишься, что мы провалимся? Может быть, нам следовало…
Рихард удивился и ответил на том же языке:
— Чего ты болтаешь? Не успев начать, уже дрейфишь: Как отказаться от такого плана? Он даст мне богатство, о котором я не мог и мечтать! Ты не в себе и забываешь, что я могу вернуться в те страны, где привык жить. Признаюсь, что здесь я прижиться не смогу. Слишком все изменилось.
Он внимательно посмотрел на Иво и добавил:
— Ты никогда не нарушал закона, поэтому и нервничаешь.
— Ну да… — вздохнул Иво.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — успокоил его Рихард. — А что касается Ирэн, ты и вправду?..
— Дерьмо!
Эта реплика вызвала улыбку на широком загорелом лице Рихарда, который развернул машину, в то время как его старый друг шел по эспланаде.
Пражане ложатся спать рано — по утрам их ждут заводы и учреждения. Проспект Святого Венцеслава был почти пуст, что придавало особую грусть и поэзию старым домам и конной статуе святого. Тень от нее ложилась на шумно проносящиеся трамваи, влюбленные парочки и постовых. Пражские Елисейские поля — так называют эту улицу. Слишком сильно сказано. Не было неоновых огней, толп перед кинотеатрами и магазинами, бесконечной вереницы машин. Некоторое оживление наблюдалось внизу, у «Ялты» и двух-трех других гостиниц для иностранцев. От них расходились во тьму пустые улицы.
— Мы расстанемся здесь, — сказала Дюк Рихарду, указывая на темный угол метрах в ста от «Ялты».
— Не доверяете? — спросил он, тем не менее подчиняясь.
— Вы лучше меня знаете вашу страну. Не следует, чтобы нас видели вместе, тем более, если этого можно избежать. Завтра встретимся в замке Карлштейн. Иво меня туда проводит.
Она хотела выйти, но он уважительно тронул ее за руку.
— А получу ли я также десять процентов и со второй операции, если она удастся?
Она подавила первую за вечер улыбку, которая молодила ее.
— Аппетит приходит во время еды, не так ли? — заметила она.
— Ну, если оба дела удадутся, мне кажется логичным, если…
— Хорошо, — сказала Дюк. — Кроме того, так и предполагалось. Это поможет вам сохранить Ирэн. Если я правильно ее оценила, у нее острые зубки.
Он усмехнулся. Сейчас при свете витрины он хорошо рассмотрел ее.
Женщина была красива холодной, опасной красотой, что не придавало ей очарования. И все в ней выдавало даму из высшего общества, знатную любительницу риска и авантюр. Она в чем-то похожа на Ирэн, в лучшем. Сумасшедшая? Может быть. Но где граница разума и безумия? В любом случае Рихард уже не сомневался. Это действительно был Дюк, знаменитый мозговой центр лондонских гангстеров. Финансист и тайный их организатор.
— Теперь я уверен, что вы действительно Дюк, — сказал он ей.
Она перестала рассматривать в зеркало заднего обзора свое несколько поблекшее лицо.
— Никогда не будьте до конца в чем-то уверены. Не старайтесь понять слишком много.
Она открыла дверцу и опустила на землю стройную ногу.
— И ради бога! В клубе не говорите о наших планах при свидетелях. Даже по-английски или по-французски. А если заночуете здесь, не забудьте, что в комнатах могут быть микрофоны. На этом — до свидания. До завтра, встретимся в три часа в Карлштейне.
