Милтон Брабек, сидевший рядом с Малко на заднем сиденье, подозрительно оглядывал грязную толпу.
— После этого придется продезинфицироваться!
В глазах обоих телохранителей тропические микробы представляли гораздо большую опасность, чем «Магнум-357». Они были твердо уверены, что, выпив воды из-под крана в странах третьего мира, можно свалиться замертво.
Все трое вышли из машины. Генри Фермон крикнул им вслед:
— Желаю успеха! Встретимся в посольстве.
Несколько часов назад Малко и оба телохранителя встретились в «Шератоне».
Не успели они обогнуть площадь, как на них набросилась целая туча чистильщиков сапог. Оба американца, почти двухметрового роста, с короткими волосами и неуместными в этой влажной жаре костюмами, не могли пройти незамеченными. Но не могли же они спрятать всю свою «артиллерию» под рубашки.
Крис Джонс вынужден был остановиться, когда на каждой его ноге повисло по три чистильщика. В своем усердии мальчишки уже надраивали его носки... Милтон яростно отряхивался, как попавший в ловушку слон. Чтобы спасти положение, Малко бросил несколько банкнот на тротуар. Тогда им удалось уйти.
— Я уже чешусь, — заметил Крис Джонс, — они, наверное, кишат насекомыми...
Улица Эль-Корде начиналась с противоположной стороны площади. Они нырнули в толпу. Был праздничный день; из каждой лавочки неслись потоки музыки, прерываемые громогласными рекламными объявлениями; тротуары были сплошь уставлены переносными прилавками, повсюду висели гирлянды: в Санто-Доминго начинали праздновать Рождество на три недели раньше. Малко изучал номера домов. Отель «Комерсио» находился на другом конце улицы, у реки. Они решили атаковать Крамера в открытую. Возможно, американец, почувствовав, что попал в тупик, расколется и позволит доставить себя в аэропорт. Малко предпочел частный самолет, чтобы доставить Крамера прямо в Вашингтон.
Шоссе было буквально черно от толпы. Какая-то девчонка с бесстыжими глазами повисла на Крисе, бормоча по-испански малопристойные предложения. Милтон, усмехаясь, подошел, указывая рукой на транспарант, натянутый через улицу: «Protejase del Sida. Feliz navidad»[9].
— Тебе не хочется заглянуть в клуб?..
Крис Джонс в ужасе отскочил в сторону. Будь у него огнемет, можно было бы опасаться самого худшего. Он смотрел вокруг себя с таким выражением, как будто все касавшиеся его люди были поражены ужасной болезнью.
— Мы пришли, — сказал Малко.
Некогда белый фасад «Комерсио» пожелтел от влаги. Чтобы добраться до входа, надо было обойти толпы торговцев, устроившихся прямо на тротуаре. Малко первым проник в крохотный холл. Перед ним за стойкой регистрации сидел усатый мужчина, обратившийся к Малко с профессиональной ослепительной улыбкой:
— Cabaileros! Buena! Quiere un apartamento? Muy lujoso[10].
По доминиканскому обычаю он не произносил звук с.
— Я ищу друга, который живет у вас. Некоего Пола Крамера.
Лицо администратора приняло серьезное выражение.
— Сеньор, должно быть, это какая-то ошибка. У нас не проживает господин с такой фамилией.
— Я уверен, что он остановился здесь, — настаивал Малко.
— Нет, нет, сеньор. Извините, мне надо отправить телекс.
Он повернулся на каблуках и зашел в маленькую контору, расположенную за стойкой. Он не заметил, что Крис Джонс последовал за ним. Когда он это обнаружил, было уже слишком поздно. Он был зажат между стеной и мускулистым телом телохранителя; серые холодные глаза громилы пристально смотрели на него. Крис коротко ударил его ладонью по лицу, заставив откинуться к стене. Оглушенный этим ударом, администратор пробормотал что-то с открытым ртом.
— Donde esta el senor Крамер?[11] — вежливо спросил телохранитель.
Благодаря частым контактам с пуэрториканцами ом выучил испанский.
Его жертва жалобно пискнула.
— Но я не знаю, сеньор, клянусь вам.
Милтон, улыбаясь, подошел, сжимая в кулаке зажигалку. Щелкнув колесиком, он извлек длинный язычок пламени.
— В левой ноздре у него волоски, которые ему мешают, — сказал он. — Держи его крепче, мне бы не хотелось навредить, убирая их...
Милтон вытянул руку так, чтобы администратор почувствовал тепло пламени. Его попискивание перешло в мольбу.
— Нет, нет, не делайте этого. Я скажу вам... Сеньор Крамер был здесь, но он вчера уехал. Он мне сказал, что если его будут разыскивать, не надо говорить, что он был здесь. Больше я ничего не знаю. Клянусь вам.
— И это все? — ласково спросил Крис. — Кто его искал?
Администратор опустил глаза.
— Я не знаю, сеньор. Он говорил о торговцах наркотиками, но, может быть, он врал.
Его полные ужаса черные глаза перебегали с Криса на Милтона.
Санто-Доминго был перевалочным пунктом для торговцев кокаином, и Пол Крамер выдавал себя за нечестного торговца. Малко подошел, сделав знак Милтону, чтобы тот погасил зажигалку.
— Вы знаете, куда он уехал?
Администратор энергично потряс головой.
— Нет, нет, он уехал с сеньорой. Они сами несли свои вещи. Он мне сказал, что их ожидает такси, чтобы отвезти в аэропорт, но я его не видел. Машины сюда не подъезжают.
Больше узнавать было нечего. Предоставив администратору приходить в себя, трое мужчин снова нырнули в шум улицы Эль-Корде.
Пол Крамер ускользнул от них. Странное совпадение: накануне их приезда. Малко вновь вспомнил о сомнениях Фрэнка Вудмилла. Может, действительно, существует некий «суперкрот», который предупредил его?
— Надо проверить вчерашние рейсы, — сказал Малко. — А там разберемся.
* * *
Американское посольство напоминало старое английское жилище колониальной эпохи. Одноэтажное здание посреди прекрасной лужайки, окруженное парком, в самом центре Санто-Доминго. Начальник представительства ЦРУ Генри Фермой пригласил Малко в кабинет, обшитый темным деревом, в котором царил ледяной холод.
— Я навел справки, — сообщил он. — Вчера было только четыре рейса. Два на Нью-Йорк и Майами, один — на Сан-Хуан и один рейс Эр Франс на Пуэнт-а-Питр и Париж. Мне удалось получить списки пассажиров. Пола Крамера там нет. Кроме того, доминиканская полиция клянется, что они бы его не выпустили.
Флегматичного, долговязого и невзрачного Генри Фермона, казалось, не слишком огорчило исчезновение Крамера.
— Где он может быть? — спросил Малко. — Вы уверены, что он не мог каким-нибудь другим способом покинуть страну?
— Нет, — признал начальник представительства. — Здесь ни в чем нельзя быть уверенным. Доминиканцы очаровательные люди, они легкомысленны, не страдают ксенофобией, но они совершенно коррумпированы, особенно полицейские и военные. У меня есть официальное заверение, что власти сообщат мне о любой попытке Крамера покинуть страну. Но если он сможет подкупить какого-нибудь полицейского или военного, он преспокойно удерет. Санто-Доминго служит перевалочным пунктом для самолетов, перевозящих наркотики, поступающие из Колумбии. В этом участвует огромное число военных, охраняющих тайные посадочные площадки или взлетно-посадочные полосы на официальных аэродромах. Он может улететь на одном из этих самолетов...
— Можете ли вы попросить ваших доминиканских коллег определить местонахождение Крамера, если он все еще в Санто-Доминго?
— Разумеется, могу, — сказал Генри Фермон, — но они будут утверждать, что ничего об этом не знают. Здесь много туристов, особенно на северном побережье, близ Пуэрто-Плата, там сказочное место. Даже если бы они захотели, им было бы трудно найти его. Против него нет никаких обвинений. Нам надо было бы начать официальный розыск Пола Крамера... А пока повидайтесь с Джимом Харли, у него гораздо больше, чем у меня, знакомых среди, скажем так, хитрых людей.
Генри Фермон с успехом мог бы называться Понтием Пилатом... Он проводил Малко до дверей очаровательного колониального белого здания с зелеными ставнями, окруженного роскошным английским газоном...
Малко пошел по улице Симона Боливара и вскоре прошел мимо консульства США, величественного шестиэтажного бетонного здания. Возле него сотни доминиканцев с рассвета занимали очередь в тщетной надежде получить визу и вырваться из нищеты.
Малко надеялся, что внештатный агент ЦРУ сможет оказать ему более эффективную помощь, чем начальник представительства, который, казалось, был пустым местом: Санто-Доминго не было «горячей» точкой, и туда не были нацелены шпаги ЦРУ.
* * *
Оборванец со старым охотничьим ружьем лениво стоял возле бара «Раффлз» и дремал, прислонившись к стене. Для Санто-Доминго это стало обычным: оплачивать охрану, которая ничего не охраняла. На улице Хостос деревянные лачуги колониальной зоны уступили место отреставрированным испанским зданиям, придававшим ей праздничный вид. Прежде это был центр города, теперь «Малое Гаити» с его тремястами тысячами голодных и больных СПИДом беженцев протянулось вдоль улицы Мелла. Но бары и рестораны быстро разрастались, и старые дома содрогались от грохота грузовиков, подъезжавших со стороны двух больших мостов через реку Осама, ограничивающую город с востока.
