Незадолго до этого, после починки радиопередатчика, в Лэнгли были отправлены закодированные телексы с настоящим сигналом 805, адресованным генеральному директору ЦРУ. Рискуя испортить свою карьеру, Эллиот Винг угрожал администрации, что расскажет все прессе, если ничего не будет сделано для спасения его жены. Ответ они должны получить вечером, ввиду разницы часовых поясов. А пока у них была назначена встреча с полковником Торитом в номере Малко в отеле «Хилтон».
Они опаздывали. Эллиоту Вингу удалось, наконец, выскочить из пробки и выехать на Нильскую улицу — набережную Нила, протянувшуюся с востока на запад и застроенную старыми зданиями времен английской оккупации. Огромные бананы укрывали се тенью. Это было единственное место, делавшее Хартум похожим на город...
Эллиот Винг, с еще более осунувшимся лицом, не произнес ни слова, перебирая в мозгу тревожные мысли. Все посольство было в курсе этой драмы, и говорили о ней тихо, как в доме умирающего.
Невысокий человек в гражданской одежде — голубые брюки и рубашка — прохаживался по коридору десятого этажа гостиницы. Резкая линия усов, слегка лысеющий лоб, приветливый и мягкий облик. Эллиот Винг представил его Малко.
— Полковник Измаил Хадж Торит, директор службы внешней безопасности... Мистер Линге, представитель госдепартамента...
Они вошли в номер. Полковник согласился выпить стакан воды «Перье» и сел. Американец не дал ему открыть рот.
— Мерзавцы, похитившие мою жену, сообщили нам, что ее казнят, если мы откажемся предоставить им оружие. Это позор для Судана, если подобные вещи могут происходить на его территории. Работа ваших служб состоит в том, чтобы контролировать тех, кто совершает подобные преступления. И я настоятельно прошу вас принять меры.
Суданский полковник покачал головой.
— Я понимаю вашу тревогу, мистер Винг. Моя страна и ваша — союзники, и, разумеется, я глубоко сожалею о том, что произошло. Впрочем, я уже потребовал, чтобы охрана посольства и вашей резиденции была усилена. У вас теперь будет два солдата днем и ночью. Полицейский автомобильный патруль будет циркулировать по вашей улице. Что касается остального, то это сделать очень трудно. В Судане находится около двух миллионов чадцев, из них триста тысяч в Хартуме. Это очень замкнутая среда. Хабиб Котто неуловим. Он, видимо, находится вне Хартума. Возможно, в районе Эль-Генейны — там, где сосредоточено много его сторонников. А у нас для розысков не хватает горючего, машин и вертолетов. Я послал телеграмму губернатору района Эль-Фашер, чтобы он провел расследование на своей территории.
— Так вы полагаете, что их нет в Хартуме? — спросил Малко.
Полковник Торит принял задумчивый вид.
— Нет, я не знаю наверняка... Но Хабиб Котто много перемещается, поэтому...
Малко чуть не рассказал ему об отеле «Канари», но промолчал. Было очевидно, что полковник Торит водит их за нос. Он не мог не знать, где находятся такие люди, как Хабиб Котто. Но он играл, кажется, в свою игру...
— Вы представляете, какое впечатление произведет на суданское правительство убийство этой женщины на вашей территории? — заметил он.
— Мы здесь ни при чем, — возразил полковник. — Я потребовал сообщений от всех своих информаторов. Но они ничего не обнаружили. Я продолжаю прикладывать все усилия. И надеюсь, что американское правительство не уступит их требованиям. Это поставит нас в очень трудное положение.
— Почему? — спросил Малко.
— Потому что мы вынуждены будем запретить провоз военных материалов через суданскую территорию. Это будет посягательством на суверенитет нашей страны. Хабиб Котто — лишь один из беженцев. У него нет права создавать свою частную армию на нашей национальной территории.
Малко внимательно поглядел на него, потрясенный подобным лицемерием.
— Я думал, что у вас плохие отношения с Ливией. Кот-то борется против Каддафи. Вы должны быть довольны.
— Границы с Ливией и Чадом у нас открыты, — заметил полковник. — У нас нормальные дипломатические отношения. Конечно, Каддафи вызывает у нас опасения, но он вызывает опасения у всего мира... В случае с Хабибом Котто мы остаемся нейтральными.
— Тем не менее, вся его радиосвязь осуществляется через средства суданской армии, — заявил вдруг Эллиот Винг. — Месяц назад он находился в военном лагере рядом с тюрьмой. Мы перехватили его сообщения. Они передавались на той же частоте, которой пользуется суданская армия.
Полковник, казалось, был смущен.
— Да... Это так. Бывает, мы помогаем Хабибу Котто связываться с его силами, находящимися в Чаде. Но это в совершенно исключительных случаях.
Полковник Торит демонстративно взглянул на часы. Это был великолепный «Ролекс» из чистого золота. Малко даже показалось, что на корпусе блеснули бриллианты.
Полковник поднялся и с принужденной улыбкой протянул руку Эллиоту Вингу.
— Я сделаю все, что в моей власти, чтобы найти вашу жену, — сказал он. — Я буду держать вас в курсе...
Он вышел из номера, провожаемый гробовым молчанием. Как только они остались одни, Эллиот Винг взорвался:
— Дерьмо! Он пришел лишь сказать, что не хочет, чтобы мы передали оружие Хабибу Котто. Они готовы наделать себе в штаны. Эти суданцы так беспомощны, что готовы подчиниться всякому, за кем будет последнее слово... Или же он обманывает нас и ведет двойную игру.
— У него очень красивые часы, — заметил Малко. — Они стоят, наверное, больше, чем все его годовое жалование.
— О, здесь повсюду такая коррупция... — сказал американец. — Это еще ни о чем не говорит.
— Суданцы действительно прикрывают Хабиба Котто и его людей?
— Да. По-воровски. Они укрывают их в военных лагерях, помогают средствами связи и предоставляют кое-какую материальную помощь. Но готовы придушить их при любой заварухе. Если бы у Котто было оружие, то это уже стало бы не так просто.
Малко, задумавшись, подпер голову руками. Вот так винегрет! Для кого полковник вел эту игру? Для себя или для своего правительства? Это стало новой проблемой. Он постарался успокоить американца.
— Если у нас будет оружие, — сказал он, — то все утрясется: либо добьемся согласия суданцев, либо доставим материал в район, не контролируемый ими, на северо-западе.
— У нас не будет оружия, — с горечью сказал Эллиот Винг. — Вы увидите, эти подлецы из Вашингтона бросят нас на произвол судьбы.
— Но это невозможно, — возразил Малко. — Они знают, что это вызовет слишком большую бурю. Подождем сегодня вечером ответа из Лэнгли.
Эллиот Винг тяжело поднялся.
— О'кей. Я пойду работать.
Оставшись один, Малко погрузился в размышления, спрашивая себя с тревогой, насколько оправдан его вынужденный оптимизм. Внезапно зазвонил телефон. Это было так неожиданно, что он вздрогнул. В трубке прозвучал женский голос. Мягкий, с поющим французским акцентом.
— Господин Линге?
— Да.
— Вы друг Эллиота Винга?
— Да.
В трубке помолчали.
— Я жду вас в бассейне. Мне нужно с вами поговорить.
Изнемогая от жары и обжигая о горячий цемент подошвы, Малко быстро пересек бетонированную площадку, отделяющую зонтики от бассейна, и нырнул. Кошмар! Вода, казалось, вытекала из айсберга. Ледяная. А бетон, наверное, прогрелся до шестидесяти градусов... Весь дрожа, он оперся о борт бассейна, рассматривая посетителей, сидящих под зонтиками. Тут были пилоты авиакомпаний, регулярно поджаривающие себя, словно гамбургеры, и несколько бизнесменов, подавленных зноем и медлительностью суданской администрации.
Кому принадлежал этот таинственный голос? Он никого не знал в Хартуме.
Он еще задавал себе этот вопрос, когда из-под зонтика, установленного позади бара, на краю большого бассейна, появился темный силуэт, от вида которого у Малко перехватило дыхание.
Он с восхищением рассматривал женщину, пока она шла К тому месту, где он находился, пересекая площадку перед бассейном скользящей и чувственной походкой.
Это была высокая африканка с заплетенными косами, обрамляющими прекрасное гордое лицо. Тело богини облегал розовый купальный костюм, резко выделявшийся на темной коже. На ногах — летние туфли под ящерицу на высоченных каблуках. Грудь, овал бедер, плоский живот, длинные пальцы с перламутровыми ногтями — все в этой незнакомке оставляло впечатление удивительной красоты. Она остановилась перед Малко, еще находившимся в воде. Он увидел ее стройные темные ноги, небольшую выпуклость в низу живота. И смущенно поднял глаза.
Их взгляды встретились. Африканка обнажила зубы в ослепительной, слегка насмешливой улыбке.
— Добрый день, господин Линге. Это я вам звонила. Я принцесса Рага.
Ошеломленный Малко поднялся из бассейна, взял ее руку и поцеловал. Его жест, видимо, понравился скульптурной богине из черного дерева.
— Идемте, — сказала она и грациозно повернулась, слегка покачивая бедрами и вызывая головокружение у смотревших на нее мужчин. Затем она подвела Малко к стоящему в стороне зонтику, под которым их ждали два шезлонга.
