— Много продал?
— Почти всю, мешков пять осталось.
— Ничего, где-нибудь по пути продашь остаток.
— Это... как же... непонятно! — забормотал Ванька Гребов, колхозник, трясущимися губами, боясь поверить и понять услышанное.
— А так же — вали на все четыре стороны. Мы тебя отпускаем, — великодушно разрешил ему Борька, сразу же ухвативший мысль Игоря и обрадованный не меньше мужика. Сказав, он спохватился и вопросительно взглянул на напарника. Тот кивнул — правильно, мол.
— Уезжай, но только без винтовки. И никому, слышишь, даже жене, о том, куда она делась. Потерял, украли, в баню ушла... Но о том, где ты был, — ни гугу. Понял?
— Понял, ребята, ой как понял! — Мужик был рад до бесконечности. — И деньги можете оставить себе!
— Постой, какие деньги? — Игорь свирепо двинулся к Борьке.
— Да выручку я у него взял на сохранение, в сейфе нашем лежит! — закричал тот, выставляя вперед раскрытые ладони. — Сам знаешь, кто в КПЗ сидит! Что ты психуешь?
— Да так, вспомнил один случай на рынке! У тебя много детей? — спросил Игорь, повернувшись к Ивану Федоровичу.
— Трое, а что?
— Трое детей, а ты так легко отказываешься от заработанных тобой денег? Да я бы за них...
— Вот и я бы за них! И за кума! И еще за одного хорошего человека из соседней станицы. Но что я могу поделать? У тех — оружие, у вас закон. А как только я взял в руки оружие, чтобы защитить то, что заработал, — сразу очутился вне закона.
— Ладно, ладно! — похлопал его по плечу Борис. — Есть кому и без тебя защитить твое имущество — мы за это зарплату получаем.
Мужик хотел видно что-то возразить, но передумал и, взяв протянутые Борисом деньги, шагнул к выходу. Но, уже взявшись за ручку двери, оглянулся.
— Никогда раньше не думал, что встречу в милиции такую... отзывчивость. Но вот что я скажу напоследок, ребята. Вы, надеюсь, не думаете, что после этого случая я или мои односельчане перестанут возить продавать картофель?
— Не думаю, — признался Игорь.
— И пока нас будут убивать — мы будем вооружаться, об этом вы, наверное, тоже догадываетесь?
— Догадываемся, — снова согласился Игорь, — но ловить будем. И отбирать оружие будем.
— И сажать будут, — вмешался Борька, — если нарветесь на кого-нибудь... — он замялся.
— Да понял я! — усмехнулся Иван Федорович. — Так вот, чтобы не было впредь недоразумений с оружием, предлагаю вам обоим «шабашку». Мы выращиваем картошку, а вы приезжаете на Кубань и сопровождаете машины. Плата вперед. Очень хорошая плата — нам нужно найти тех, кто убивает. Найти и наказать. Безо всяких там судей, прокуроров, условных сроков и амнистий.
— Ты, друг, поосторожнее с выражениями, — Борис, однако, усмехнулся поощрительно, — понимай-таки, где находишься.
— Извините, ребята, увлекся. — Мужик решительно открыл дверь. — А о предложении подумайте. Если что, звоните в сельсовет и спросите меня, я в станице Российской председателем комиссии рабочего контроля.
— Подумаем, — пообещал Игорь. — А о винтовке ни гугу! В твоих же интересах.
— Не дураки, понимаем! — Мужик весело помахал на прощанье рукой.
— ...Хватит, забыли об этом! Игорь пресек попытку Бориса сказануть что-нибудь на прощанье хлопнувшей двери. — Только ствол понадежнее спрячь. Авось пригодится. А пока — поехали в патруль.
... В «Туристе» в этот вечер дежурили их сменщики — два молодых сержанта ППС. Вначале все шло обычным порядком — посетители, эстрада, музыка на заказ. А в десятом часу вечера сам директор ресторана Стефанович вышел в общий зал и сказал что-то музыкантам. И музыка резко смолкла. Стефанович снял микрофон с подставки.
— Уважаемые господа! Очень не хотелось бы вас огорчать, но несколько минут назад к нам поступил телефонный звонок неприятного содержания. Какой-то маньяк на полном серьезе утверждает, что совершенно случайно по пьянке забыл в нашем ресторане взрывное устройство с часовым механизмом. Но что самое неприятное — он забыл, на который час оно установлено. Так что, сами понимаете, бабахнуть может в каждый момент...
Договаривал он уже в пустом зале — посетители вдруг разом протрезвели и ломанулись в двери не хуже омоновцев, причем дамы выскочили первыми, хотя им никто не уступал дороги. Просто, видать, женский ум быстрее анализирует ситуацию...
С довольным видом оглядев брошенные впопыхах столы, директор прикрикнул на рванувшихся к телефону патрульных:
— Куда? Это шутка, ребята! Просто нужно срочно освободить помещение для особо важных гостей. Вам на этом приеме присутствовать вовсе не обязательно. Для полного сервиса... Ирочка! — внезапно крикнул он. Из дверей буфета появилась официантка с подносом, на нем белели два запечатанных конверта, которые она с улыбкой преподнесла сержантам. Те недоуменно переглянулись, распечатали конверты и у обоих отпали челюсти, после того как они заглянули внутрь.
— Это маленький презент за прерванную службу! — показал в улыбке Стефанович свои белоснежные вставные челюсти. — Впрочем, с вашим начальством также все согласовано, так что можете остаток вечера провести с чистой совестью в другом ресторане, в непринужденной, хе-хе, обстановке, так сказать. Проверить можно телефонным звонком.
После телефонного звонка испарились и стражи порядка. Тем временем зал преображался. Исчезла прежняя сервировка, пластиковые скатерти были заменены белоснежными льняными, верхний свет погас, а на каждый столик поставили светильники на батарейках, изображавшие свечу с мерцающим неярким пламенем, и по три розы в узких высоких вазах. Появились приборы и салфетки.
На эстраде тоже произошли изменения. Ансамбль из семи человек, включая трех певиц, в полном составе ушел и через некоторое время вернулся в ярких цыганских нарядах и с полной экипировкой: бубном, кастаньетами, маракасами и колокольчиками.
Тяжелыми плюшевыми шторами перекрыли оконные проемы.
Мероприятие обещало быть из ряда вон выходящим. Оно и было таким. К подъезду ресторана с мягким урчанием мощных двигателей подкатывали отсвечивающие лаком и никелем авто. Подержанных машин среди них не наблюдалось. Почти все — «Волги», но мелькнула пара «вольво» — большая редкость по тем временам. Хлопнули открываемые дверцы, и из салонов полезли такие люди, при виде которых у не успевших далеко отойти патрульных сержантов поневоле дух захватило.
— Слышь, Витек! — дернул один другого за рукав. — Это же ведь...
— Цыц, и забудь их имена! — оборвал его напарник. — Для своего же блага! Видишь, без жен приехали! Значит, на очередное «совещание»! Да, хоть глазком бы глянуть, как они там совещаться будут, — мечтательно добавил он, тем не менее утаскивая товарища подальше от места прерванного дежурства.
Из очередной подъехавшей «Волги» между тем вышли полковник Гальчевский и его сынок Костя... с Настей, той самой, которую он не так давно изнасиловал в туалете. Сейчас она что-то весело щебетала, повиснув у него на руке, видимо, конфликт давно был исчерпан. Остальная компания сплошь из мужчин — ответственных работников райкома и горкома партии. Увидев такое сборище элиты, Настя оробела:
— Костик, а что — женщин вообще здесь нет? Ты зачем меня привез сюда?
Младший Гальчевский захохотал:
— Дурочка, через час здесь будет столько женщин, что ты со счета собьешься! А привез я тебя, чтобы ты посмотрела настоящую жизнь. И тех, кто делают ее настоящей! Ну, и заодно... — он внезапно осекся, — впрочем, пусть это пока остается секретом — тем приятнее будет сюрприз.
— Кому приятнее?
— Ну, мне в первую очередь. А раз мне, то и тебе, конечно!
И он повел Настю в открытые двери двухэтажного ресторана, на втором этаже которого началось «совещание».
Открыл его все тот же старший Гальчевский. Нависнув над столиком с рюмкой коньяка в руке, он провозгласил:
— Друзья мои! Сегодня я произношу эти два слова с полной уверенностью в сказанном. Ибо годы напряженной работы от съезда к съезду, постоянная взаимовыручка и взаимодействие настолько сплотили и сблизили нас, что мы стали как бы одной большой единой семьей. Имя которой — партия. И сегодня я горд и рад вдвойне: тем, что я являюсь давним и, надеюсь, уважаемым членом этой семьи, и тем, что эта семья решила принять в свои ряды также и моего сына, — полковник областного РОВД повел рукой с рюмкой в сторону столика, за которым довольно скалился его отпрыск. — Позвольте представить вам нового члена Коммунистической партии Советского Союза, а также в одном лице с завтрашнего дня — директора крупнейшего в Донбассе коксохимического комплекса — на днях он успешно защитил диплом инженера-химика, Константина Степановича Гальчевского! Коська, встань, пусть тебя осмотрят и оценят.
Младший Гальчевский под шквал аплодисментов поднялся со стула и с достоинством поклонился на все четыре стороны.
