– Марк, я тебе обещаю, что все это скоро кончится, так не заболеть ли тебе дней на несколько?
– Да-да! А еще мои внуки не будут ходить в школу, а дочь – на работу, потому что они все тоже заболеют.
– Да! И не говори мне, что ты не сможешь это устроить! Предположим, какая-нибудь краснуха или ветрянка – ну, ты это лучше меня знаешь!
– И что? Бандиты ее испугаются и не придут в мой дом?
Они уже проехали не одну станцию метро и не одно отделение Сбербанка, когда Гуров остановил машину и спросил:
– Марк! У тебя есть раскладушка?
– А у какого москвича ее нет, если к нам так любят приезжать в гости родственники из провинции?
– Тогда поселю-ка я у тебя на это время одного парня. Это мой студент-практикант из юридического, он в ВДВ служил. Пока он будет у вас, с вами гарантированно ничего не случится – я его в деле видел. А как ситуация нормализуется, он к себе в общежитие вернется.
– Это все, конечно, замечательно, но на что я его буду кормить? На свою грошовую зарплату?
Терпению Гурова тоже был предел, и он, не выдержав, яростно выругался, что произвело на Шульца прямо-таки магическое действие.
– Лева! Зачем так нервничать? Я уже все понял! Где этот мальчик? Мы ему будем рады, как родному!
Лев еще немного пошептал себе под нос, а потом достал телефон и позвонил Виктору, который, как Гуров и предполагал, вместе с Павлом искал на стоянке возле университета тех, кто помнил черный «Range Rover» и его хозяина.
– Виктор! Оставляй там Павла, потому что ты мне в другом месте нужен. Заскочи быстро в общежитие, возьми самое необходимое и срочно отправляйся по адресу… – и повторил в телефон адрес, который назвал ему Шульц. – Тебе придется несколько дней пожить в одной семье, охраняя ценного свидетеля. – Отключив телефон, Лев с серьезным видом повернулся к Шульцу: – А вот за это, Марк, ты мне, когда время придет, дашь показания под протокол! – и, увидев, что тот собирается что-то возразить, резко заявил: – Лучше молчи!
Вот так в молчании они доехали до Сбербанка, где Шульц довольно быстро сумел положить деньги на книжку, а потом поехали к нему домой. Возле подъезда их уже ждал Виктор со спортивной сумкой через плечо. Процедура знакомства и разъяснения ситуации много времени не заняла, и они поднялись в квартиру. Открывшая им очень пожилая сухопарая женщина всплеснула руками:
– Марек! Ты опять во что-то вляпался!
– Мама! Я тебе потом все объясню! А сейчас нужно достать раскладушку. – Шульц принес стул, влез на него и принялся шарить на антресолях над входной дверью, откуда тут же начали валиться какие-то коробки и свертки.
– Марк Исаакович! Давайте я сам, мне удобнее, – предложил Виктор, залезая вместо Шульца на стул.
– У нас завелись новые родственники? – бодро спросила появившаяся из кухни женщина помоложе с выпачканными мукой руками.
Мать Шульца была такой же старушкой, как его жена «несчастной больной», и Гуров только помотал головой, но Шульцам действительно могла грозить реальная опасность, так что он ничего вслух не сказал, но мысленно поклялся припомнить Марку при случае все его причитания.
– Это не родственники! Просто Виктор поживет у нас несколько дней и будет нас охранять.
– Мама! Вы были правы, он точно во что-то вляпался! – всплеснула руками жена.
– Какое счастье, что бедный Исаак не дожил до этого дня! Он бы этого не вынес! – завелась старушка.
– Мадам Шульц! Не делайте трагедию! Ну, зачем нам эти народные напевы? – улыбнулся Виктор, слезая со стула с раскладушкой в руке, и Шульцы от удивления онемели, потому он говорил точно так же, как они, да и у Гурова от удивления только что челюсть не отвисла.
– Мальчик! Ты немножечко еврей? – первой пришла в себя старушка. – Но ты на него совсем не похож!
– Мадам Шульц! Как-то раз один еврей из России поехал в командировку в Японию. И вот, проходя в субботу по одной из токийских улиц, он увидел синагогу. Вошел, послушал раввина, помолился, а потом подошел к нему, чтобы выразить свое восхищение. А тот, глядя на него своими узкими японскими глазами, удивленно спросил: «Как? Вы еврей? Но вы совершенно не похожи на еврея!» Так вот, мадам Шульц, я не еврей. Но я всю жизнь прожил с ними на одной лестничной площадке, с детства дружил и вместе учился в школе. Кстати, именно у них я спасался от вполне заслуженной порки, и тогда дядя Фима шел к моему отцу, чтобы объяснить, что детей бить непедагогично.
– И где это было?
– Это было в Саратове.
– И как звали этих добрых людей?
– По паспорту они Сахаровы, но вообще-то Цукерманы. Отец дяди Фимы был еще ребенком, когда они во время войны эвакуировались из Витебска.
– Цукерманы из Саратова? – задумалась старушка. – Я знала там Иду Блюм, которая вышла замуж за Изю Цукермана.
– Все правильно! И у них было три сына. Дава, светлая ему память, который работал гинекологом, кстати, именно он меня и принимал. Наш сосед Фима, который до сих пор работает зубным врачом. И Мойша, дай бог ему здоровья.
– Все правильно! Ида говорила, что у нее с младшим такое несчастье приключилось! – горестно покивала старушка.
– Да, у Мойши ДЦП, и он не ходит, но работает на дому ювелиром и живет так, как дай бог нам всем.
– Мальчик! – решительно произнесла старушка. – Я вижу, что ты хочешь кушать! Пойдем, я буду тебя кормить! – а потом повернулась к сыну: – Марк! Прибери этот гармидер! От людей стыдно!
Она направилась на кухню, оставив обалдевших от всего этого Марка с женой в коридоре, и Виктор было двинулся за ней, но Гуров попридержал его и шепнул:
– Все это, конечно, замечательно, но ты все-таки не забывай, зачем ты здесь. Где у тебя моя визитка? – Когда Виктор ему ее дал, он написал на ней номер сотового телефона и пояснил: – Это генерала Орлова. Если что-то случится, немедленно звони ему!
– Не волнуйтесь, Лев Иванович, – ответил парень. – Я все помню, за всем прослежу, и все будет в порядке.
Успокоенный Гуров отправился дальше по своим делам и только временами посмеивался, вспоминая сцену в коридоре, но скоро перестал, потому что ему предстояла встреча с Шуршиком, иначе говоря, Шабаршиным, фактическим владельцем клуба «Чистилище». Льву за время его службы, да и просто в жизни, встречались подонки самых разных мастей, но этот стоял особняком, потому что по мерзости своей превосходил очень многих, вместе взятых. Офис Шабаршина находился в бизнес-центре на проспекте Мира, и Гуров, предъявив удостоверение, легко туда прошел. Поднявшись на нужный этаж, он не стал торопиться в гости к Шуршику, а, остановившись в залитом солнцем и заставленном цветами холле, набрал один номер и, дождавшись ответа, сказал:
– Я хотел бы поговорить с Джафаром Мусаевичем Мизоевым, это в его интересах.
Ему пришлось ждать довольно долго, пока наконец он не услышал голос с характерным кавказским акцентом.
– Я – Джафар Мизоев. Что ты хочешь мне сказать?
– Мы с вами встречались только один раз во время обыска на квартире вашего младшего брата Расула.
– Я понял, кто ты. Что тебе надо?
– Я сейчас буду говорить с человеком, который, пользуясь молодостью и неопытностью Расула, втянул его в историю, в результате которой он погиб. Вам это интересно?
Его собеседник немного помолчал, а потом с нажимом проговорил:
– Мне это очень интересно!
– Тогда не выключайте телефон и, как бы ни повернулся наш разговор, не вмешивайтесь в него.
– Я понял тебя, буду только слушать.
Вот так, с включенным на громкую связь телефоном Гуров и вошел в приемную Шабаршина. Секретарша, да такая, что на конкурс «Мисс мира» отправить не стыдно, вопросительно посмотрела на него, но Лев ей только лучезарно улыбнулся – ах, каким же обаятельным он мог быть когда надо! – и, кивнув на дверь, спросил:
– Один?
– Да, как о вас доложить?
– Не надо! Я хочу сделать ему сюрприз – мы так давно не виделись!
Сидевший на диване охранник дернулся было, чтобы проверить его, но Гуров, усмехнувшись, сказал ему:
– Не волнуйся! Я абсолютно безвреден! – и, ненароком продемонстрировав пистолет в наплечной кобуре, вошел в кабинет.
Охранник заскочил следом за ним, но Шабаршин, расхохотавшийся при виде Гурова, отправил его обратно в приемную:
– Ступай! Господин полковник слишком уважает законы, чтобы нарушать их! – и, когда охранник вышел, спросил: – Ну, и чего тебе, Гуров, в этот раз от меня надо? Неужели еще не убедился, что об меня ты только зубы обломать можешь, а вот доказать что-нибудь – нет?
– Шабаршин! Меня удручает твоя самоуверенность! – ответил Лев, садясь на стул напротив него и положив телефон на стол. – Да, то дело развалилось! Заказчик до сих пор за рубежом отсиживается и боится в Россию нос сунуть, а Расул Мизоев был убит при задержании. Но ты-то, сыгравший роль посредника, здесь! Деньги тебе на киллера заказчик выдал немалые и за границу уехал, чтобы его ничего с этим убийством не связывало. Да вот только ты решил скрысятничать и нашел для этого дела не профи, а молодого горячего кавказского парня, которому ужасно хотелось доказать всем вокруг, какой он крутой. Да! Человека он завалил! Вот только следы за собой оставил, а я по ним вышел на тебя и, когда прижал, ты сдал мне Расула как миленький! К сожалению, парень погиб при задержании, а у тебя адвокатов, как у сучки блох, вот ты и выкрутился!
