Ивонна – вновь превратившись во француженку – пришла мне на помощь. Она смущенно запахнула костюм и улыбнулась Бетти.
– Прошу вас, не сердитесь. Все совсем не так, как вы думаете, дорогая. С тех пор как мистер Алоха избавил меня от ожидания на стоянке автомобилей, случилась масса неприятных вещей.
Бетти слишком хорошо меня знала.
– Вполне возможно, – сухо сказала она. – Я даже могу побиться об заклад, что Джонни наслаждался каждой из этих неприятных вещей. Что же все-таки случилось? Неужели вы напились до такой степени – вы, оба, – что вас выкинули из мотеля и вы даже не успели как следует одеться?
Как ни в чем не бывало Ивонна продолжала с улыбкой.
– Что вы, дорогая. Мы были... – Она даже выискала сногсшибательное выражение: – Мы были похищены киднепперами.
– Киднепперами? – Бетти раскрыла рот от удивления. Потом она посмотрела на меня повнимательнее и запричитала: – О, Джонни. Что они сделали с вашим лицом? Кто-то вас бил?
Я кивнул.
– Было дело.
– И кто это?
Я быстро рассказал ей обо всех событиях, за исключением нашей близости с Ивонной. Потом встал.
– Том Хэнсон сюда не звонил?
– Незадолго до вашего приезда. – И в голосе ее зазвучала ненависть. – Теперь я знаю – почему? – Сейчас она уже раскаивалась в своих словах. – Чем я могу вам помочь, Джонни?
– Можете поухаживать за мисс Сен-Жан, – ответил я. – Приготовьте ей ванну, дайте какую-нибудь одежду и вообще проявите гостеприимство, пока я не выясню, может ли она вернуться к себе домой. Если кто-нибудь позвонит и будет ею интересоваться, скажите, что ничего не знаете.
– Независимо от того, кто будет звонить?
– Независимо от этого.
– Как хотите, Джонни. – Бетти проводила меня до двери. – Я очень раскаиваюсь, что была так груба.
Я проявил великодушие.
– Я уже забыл об этом.
– А куда вы теперь?
– Мне нужно побывать в нескольких местах. Во-первых, я должен побывать в апартаментах Хаммера. Должен выяснить, что предпринял Хаммер, когда Амато показал ему фальшивое признание. Потом мне надо зайти в "Голден Четон".
– Зачем? – спросила Ивонна со своего кресла.
– Что "зачем"?
– Зачем вам надо в "Голден Четон"?
Чем больше я над этим раздумывал, тем больше нравилась мне эта мысль.
– Потому что все дело началось именно там. Там Томми познакомился с Мэй Арчер. После того как я со своим твердым лбом поударялся о целый ряд стен, да и какие-то подонки попытались пробить этот лоб пулей, я все-таки пришел, хоть и поздно, к выводу, что начинать надо с начала. "Голден Четон" принадлежит Тоду?
Ивонна кивнула.
– Да. И назван в мою честь.
– Что же означает этот "Четон"?
Ивонна положила руки на колени и смущенно опустила свои серо-зеленые глаза.
– Как это говорят на вашем языке? Молодая кошка и котенок.
Я покачал головой и посмотрел на Ивонну. Потом открыл дверь.
– Если позвонит Хэнсон – а он, видимо, это сделает, – то вы не знаете, где я. Но вы можете ему сказать, что я звонил, что завтра я появлюсь в его кабинете и постараюсь ответить на все его вопросы, которые он придумает к этому времени.
– Как хотите, – покорно согласилась Бетти.
Я был рад, что мне удалось одному вырваться из квартиры. Очутившись в тени, я начал приглядываться к прохожим, проверяя, не привез ли я сюда "хвост" с побережья. Хотя было уже за полночь, по Сансет-бульвару машины шли почти сплошной лентой. На бульваре было полно людей.
В конце концов, несмотря на все что случилось, день сегодня был такой же, как и всегда.
Я посмотрел на ночное небо. Теперь там сияло не солнце, а луна. За день погибли женщина и мужчина. Еще одна женщина погибла раньше. Один мужчина ожидал в тюрьме смертного часа в газовой камере, и кто-то неоднократно пытался меня убить.
Я подъехал к дому, на верхнем этаже которого находились апартаменты Тода Хаммера. Машину я оставил в нескольких сотнях ярдов от дома.
Уже когда я шел по газону, мне показалось, что я слышу музыку, доносящуюся откуда-то издали. Открытая терраса была ярко освещена. Я мог различить какое-то движение на ней, но поскольку это было высоко, разглядеть, кто там находился, я, естественно, не мог. Если Амато показал "признание", подписанное нами, Тоду Хаммеру, то должно было произойти одно из двух. Либо Хаммер вступил в жестокий бой с Амато, либо впал в глубокую печаль. А там, наверху, вместо этого, судя по всему, была какая-то вечеринка.
Я прошел по плитам песчаника ко входу. Если тут и полагалось быть ночному портье, то его не было. Видимо, взял отгул. А лифтер, наверное, сделал перекур. Но лифт имел автоматическое устройство. Я нажал на нужную кнопку и поехал на верхний этаж.
Двери в апартаменты были открыты. Из них неслись оглушительные звуки музыки. Огромная гостиная была заполнена людьми.
Я сунул свой револьвер в карман куртки и вошел. Никто меня не остановил. Никто не обратил на меня внимания.
Среди танцующих было много молодых пар. Почти всех я встречал в ресторанах на бульваре. Некоторые пили. Некоторые уже напились.
Я огляделся. Миленькая темноволосая девушка из одного крупного ресторана – она там разносила сигареты – взобралась на стол и под бурные аплодисменты публики исполняла нечто вроде французского канкана. Никто из присутствующих не мог сомневаться, что ноги ее недостаточно длинны.
На открытой террасе вокруг бассейна толпились молодые люди в нижнем белье. Некоторые из них уже с визгом барахтались в воде.
Я даже и сам толком не знал, что я ожидал здесь увидеть. Но уж определенно не такой балаган. Я стал искать какое-нибудь знакомое лицо и наткнулся на Вирджила, который обходил гостей, неся поднос с напитками.
Когда он увидел меня, удивление его было столь велико, что поднос выпал у него из рук.
Обретя дар речи, он выдавил:
– Значит, Амато все-таки сдержал свое слово! Где девушка, Алоха? С мисс Сен-Жан ничего не случилось?
– С ней все в порядке. А где Тод?
Вирджил показал головой на закрытую дверь.
– Там... Будет очень рад вас видеть.
В этом я совсем не был уверен. Тем не менее я последовал за Вирджилом в большую, облицованную панелями комнату. Рядом с дверью, в которую я входил, справлялась какая-то оргия. В кабинете, наоборот, царила деловая обстановка. Мне даже почему-то показалось, что я попал на собрание бывших каторжников.
Это было сборище гангстеров всех возрастов и мастей – высоких, низких и среднего роста. Одни из них сидели в кожаных креслах, другие стояли, прислонясь к дорогой облицовке стен. При моем появлении все замолчали. И ни у кого на лице не дрогнул ни один мускул.
В центре собрания, за огромным письменным столом, сидел Тод Хаммер, подпирая голову руками. Он постарел, кажется, лет на десять. В обвисшие складки на его щеках можно было бы всунуть карандаш. Серые волосы почти не выделялись на его землистого цвета лице.
Вирджил рискнул нарушить молчание:
– Это – мистер Алоха, мистер Хаммер. И он говорит, что с Ивонной все в порядке.
Хаммер снял руки с лица и посмотрел на меня.
– Это верно, Алоха?
– Она чувствует себя отлично, – сказал я, и на мгновение мне показалось, что его нервы разобьются сейчас на мелкие кусочки.
– Слава богу, – сказал он спокойно. – Слава богу. Значит, он все-таки сдержал свое слово. – Он посмотрел на присутствующих. – Если бы он этого не сделал, я обрушился бы на него как лавина. – Он кивнул своим наемникам. – На сегодня хватит. Идите и смешайтесь с другими гостями. Я хотел бы поговорить с мистером Алоха наедине.
Все, включая и Вирджила, молча, гуськом потянулись к дверям, оставив нас с директором фирмы "Стартайм" наедине.
– Где она, Джонни? – спросил меня Хаммер.
Я замялся.
– Пока я не выясню ситуацию, я могу только сказать, что она находится в безопасности, и я моту доставить ее к вам в любое время за пять минут.
Как ни странно, но он удовлетворился моим ответом.
– Делайте так, как считаете нужным, Алоха. У вас и так уже достаточно неприятностей по моей вине. Поэтому я не корю вас за вашу осторожность. – Все это он проговорил очень серьезным тоном. – Но вы можете снять руку с револьвера, который находится в вашем кармане. Поверьте мне, здесь он вам не понадобится.
Я поверил ему и вынул руку из кармана.
– Итак, что вы хотите знать? – спросил он.
– Присутствие ваших людей я понять могу, но к чему эта вечеринка? – спросил я.
Его улыбка была почти естественной.
– Чтобы встретить Ивонну, если бы она вернулась. И чтобы у мальчиков было алиби, если бы она не вернулась. У меня на вечере пятьдесят человек, которые видели, как эти парни входили в кабинет, и которые готовы поклясться, что они не покидали его.
– Значит, Амато был здесь?
– Да, был.
– И вы видели признание, которое он заставил нас подписать?
– Да.
– И вы продали ему свою фирму?
– Точно.
