— Будет сделано. У вас все в порядке?
Я увидел, как Роза нетерпеливо постукивает по часам, и сказал:
— Кое-что вырисовывается. Я перезвоню.
— Понял, конец связи. — И Арт отключился.
Я выключил питание, сошел с нужной частоты и спрятал передатчик на прежнее место.
Снаружи я вновь почуял этот запах. Опасность притаилась поблизости. Когда мы вошли в дом, я закрыл дверь и обернулся к Розе.
— Хуан Фусилла? — спросил я.
— Через несколько минут, — ответила она. — Это было трудно устроить, но все-таки он придет.
— Точно?
— Наверняка. Он чует, когда ему светят деньги.
— Что ты ему сказала?
Роза посмотрела на меня с легкой понимающей улыбкой:
— Деньги, разумеется. В любви к которым коренится все зло.
— Кто я такой для него?
— Один из многих, кто заинтересован в том, чтобы передать кое-что запрещенное обитателям Роуз-Касл. Здесь это процветающий бизнес, сеньор.
— Что именно?
— Все как обычно. Табак, алкоголь, наркотики. Записки. Это выгодное занятие для охранников.
— Их ловят?
— Никто не дает себе труда расследовать подобные вещи. Это принятый порядок. Коррупция порождает коррупцию. Так как в нее вовлечены все, вряд ли им на руку менять сложившуюся систему. — Роза опять нетерпеливо взглянула на часы. — Он должен уже быть здесь.
Словно услышав ее слова, в дверь тяжело постучали. Роза опять погасила свет, впустила посетителя и тогда зажгла лампу.
Хуан Фусилла оказался коротким, полным человечком, которому перевалило далеко за сорок, с подвижными складками вокруг глаз, придававшими ему хищное выражение. Он представился с налетом официальной надменности и сел на стул, тщательно игнорируя меня, вытащил из кармана серебряную коробочку, зажал в тонких губах черную зловещую сигару и закурил.
— А теперь, сеньор, — начал он, — Роза сказала, что у вас есть ко мне дело, которое вы хотели бы обсудить.
Я намеренно секунд на десять задержался с ответом. Фусилла нервно облизывал губы и теребил свою сигару. Наконец я сказал:
— Если мне придется подыскать кого-нибудь другого, забудь об этом.
Его убеждающая улыбка была столь же быстрой, сколь и фальшивой.
— Вам не придется больше никого искать, сеньор. Я могу все устроить...
— Какова оплата?
Он было красноречиво приподнял плечи, но я резко оборвал его:
— Не тяни время, приятель. Мне некогда торговаться по мелочам. Просто выкладывай как есть. Если меня устроит, может, я соглашусь. Если нет... имеются и другие способы.
Его высокомерие как рукой сняло. Он смиренно качнул головой:
— Обычно пятьдесят на пятьдесят, сеньор...
— На этот раз пусть будет шестьдесят на сорок, я, разумеется, получаю большую часть.
— Но, сеньор...
— Когда я рискую, то знаю зачем. Если после сделки кто-то попытается надуть меня, гарантирую, что он от меня не уйдет. Это не любительский спектакль. Ну что, по рукам?
Фусилла закряхтел в облаке сигаретного дыма и кивнул.
— Условия тяжелые, но, может, сделка окажется выгодной. — Он посмотрел на меня прищурившись. — Вы можете достать то, что необходимо?
— Что угодно, — ответил я. — Что нужно?
— Сейчас в дефиците кое-какой... наркотик. На других рынках цены на него возросли, здесь его, понятно, не хватает. Вот если бы вы могли устроить...
— Откуда берутся деньги?
Плутовская улыбка этого типа была донельзя многозначительной.
— Большинство заключенных в Роуз-Касл политические, сеньор. Естественно, они вышли из богатых семей, которые живут далеко отсюда, но все же платят за привычки своих членов, которые... скажем так, остались за бортом.
— Картина ясна. Еще кое-что. Каким образом они пристрастились к наркотикам?
Он не пытался юлить и, пожав плечами, ответил:
— Как обычно. Они полагают, что это лекарство, которое им прописано. Требовалось сделать все, чтобы они не могли больше вести активную политическую деятельность.
— О'кей, — сказал я. — А теперь перечисли мне клиентов и распределение.
Фусилла не стал утруждать себя анализом вопроса. Вместо этого он забарабанил имена, которые ничего не значили для меня, пока он не упомянул Виктора Сейбла. По его словам, распределением занимается охрана, плату делят высшие офицеры, большая ее часть идет в карман Руссо Сабину. Оплата будет произведена после доставки товара, все бумаги будут оформлены через офис Руссо Сабина, так что никаких вопросов ни у кого не возникнет. За посредничество Фусилла берет себе пять процентов моей доли.
Я не торопился с ответом.
— Условия не слишком выгодные. Неудивительно, что у вас недостаток в наркотиках. Не многие согласятся участвовать в такой сделке.
Его маленькие глазки сверкнули.
— Если только источник поставок у них не совсем обычный, — его пальцы поглаживали и крутили сигару, — может, у вас именно такой.
— Меня трудно удивить.
— Ага, значит, наша сделка может состояться, — приятным тоном заметил он.
— Может быть.
— Что-нибудь еще?
Я кивнул.
— Я не хотел бы превращаться в мишень. Если за этими парнями в Роуз-Касл большие деньги и кто-нибудь из них отдаст душу, найдутся средства, чтобы заказать фоб и мне. Темпераментные латинские ребята с крепкими семейными связями долго помнят обиды. Они смогут узнать мое имя и найти меня, а это мне совсем не подходит.
Фусилла нахмурился, внимательно рассматривая меня:
— Ну так что же?
— А то, что я должен лично увидеть этих клиентов. Если ваши наркоманы здоровы, я иду на сделку, но если готовы откинуть копыта, забудем обо всем.
— Я могу вас уверить, — ощетинился он.
— Чушь, — отмахнулся я, — я должен увидеть сам, или мы распрощаемся. Я не поленюсь попробовать удачу где-нибудь еще. Так случилось, что я попал сюда и могу неплохо заработать, но мне хотелось бы остаться в живых, чтобы успеть потратить заработанное. Бегать от наемных убийц, которых вполне могут нанять эти семьи, — не совсем моя стихия.
Фусилла подумал, затем встряхнул головой:
— В таком случае мы тоже потребуем гарантии.
— Какие же?
— Что вы действительно достанете необходимый товар, а также гарантии его качества.
— Отлично, — кивнул я, — я предоставлю вам образец для пробы и весь товар, имеющийся в наличии, немедленно после того, как увижу, для кого он предназначен. — Я сделал паузу и добавил: — Могу ли я ввезти товар открыто или мне воспользоваться собственными каналами?
В его улыбке появился шутливый оттенок.
— Я предлагаю вам, сеньор, рассчитывать на собственные методы. Наше правительство, образно выражаясь, может встать на дыбы; формально оно против поставки наркотиков и может конфисковать всю партию, чтобы сделать себе рекламу. Тем не менее, должен заметить: там крайне нерасторопны в том, что касается предотвращения подобных инцидентов.
— Я должен полагаться на удачу, так, что ли?
Он выразительно поднял глаза к потолку:
— Мы все надеемся на удачу, сеньор, — и жизнерадостно добавил: — Но, кажется, пока все еще живы, разве не так?
— До поры до времени, — уточнил я.
— Значит, по рукам? Когда мы... как бы сказать? Встретимся?
— Мне нужно два дня.
— Место встречи?
— Бар в отеле «Регис».
Фусилла кивнул и перевел взгляд на Розу Ли:
— Ровно в шесть. Я заступаю на дежурство через час. А как насчет ее?
— Я заплачу ей сам за посредничество. Она не получает проценты.
— Ну что ж, отлично. — Фусилла встал, снова напустив на себя официальную важность. Церемонно поклонившись Розе и быстро пожав мою руку, он сказал: — Был рад знакомству, сеньор.
Роза снова затемнила дом, выпустила Фусиллу и следила в окно, пока он не скрылся в темноте. Не поворачиваясь, она проговорила:
— Вы играете в опасную игру, сеньор Морган. Они будут ждать поставок.
— Они получат свой товар.
Она медленно развернулась, в сумраке ее лицо светилось бледным овалом.
— Морган... — На этот раз ее тон был другим, и я понял почему.
Я сказал:
— Только образец, Роза. Это мой пропуск в Роуз-Касл. Как ты и говорила... запах денег. Они сделают все за это.
— Таким образом вы сумеете вытащить Виктора Сейбла из тюрьмы?
— Надеюсь.
— Я смогу еще что-нибудь сделать для вас?
— Да. Свяжись с Артом Кифером и передай ему, что его друг нуждается в одобрении.
— Но...
— Он поймет. Это означает две унции чистого героина. Это пошло с тех пор, когда мы использовали его вместо денег в кое-каких занятных местах, куда нас забрасывала судьба.
Я смутно увидел ее улыбку.
— Вы очень странный человек, сеньор Морган.
Она подошла ко мне, и я уловил аромат ее духов, которые пахли экзотическими цветами, так шедший ей. Очень осторожно Роза положила обе руки мне на грудь.
— Когда-нибудь я захочу узнать вас поближе.
— Может быть... — Я замолчал: ее руки быстро задвигались и сделали кое-что так неожиданно, что слова застряли у меня в горле. Ее лицо расплылось у меня перед глазами, мягкие движения пальцев бросали в дрожь. Это не было похоже на поцелуй, ее язык метнулся подобно жалу, затем она отступила назад.
