Я сбросил скорость и снова чуть приотстал. Через пару километров она остановилась у обочины. Я свернул направо, остановился вне зоны ее видимости и, выбравшись из машины, пошел ей навстречу. Она как раз заходила в большой белый дом справа от дороги.
Я подошел поближе. Дом оказался двухэтажным, на две семьи. Парадная дверь была открыта, внутри виднелись еще две двери. Одна вела наверх, другая — вниз. Я приложил ухо к той, что вела вниз. Было слышно, что работает телевизор и плачет младенец. Нет, Джакомин явно живет не здесь. Если девица, конечно, пришла к нему, а не к своей престарелой тетке, чтобы сыграть в карты.
Я потрогал ручку двери, ведущей наверх. Ручка поворачивалась, но дверь не открывалась. Над ручкой была круглая замочная скважина пружинного замка. Если косяк не слишком плотно прилегает к двери, то открыть такой замок — плевое дело. Я вынул из кармана куртки тонкую пластиковую полоску и попробовал. Дверь прилегала неплотно. Я чуть притопил язычок и открыл дверь. Ступеньки вели прямо на лестничную площадку и поворачивали направо вверх. Я поднялся по лестнице. Наверху была еще одна дверь. Я приложил к ней ухо. Изнутри доносились звуки радио и приглушенный разговор.
Я тихо повернул дверную ручку. Дверь оказалась не заперта. Я беззвучно открыл ее и вошел в прихожую. Впереди находилась столовая, справа — арочный вход в гостиную. В гостиной в красном бархатном кресле сидела Элейн Брукс и, наклонясь вперед, о чем-то говорила с плотным мужчиной с длинным носом, маленькими глазками и висячими усами. Это элементарно, дорогой Ватсон, просто элементарно.
Женщина сидела спиной, мужчина же сразу заметил меня. Он стоял перед ней со стаканом в руке и, когда я открыл дверь, оказался прямо напротив меня. Для подобной ситуации у меня не было отработанной схемы действий. Можно было отважно вскрикнуть “Ага!” или просто уставиться на него с видом обвинителя. Но он опередил меня.
Он знал, что именно надо заорать:
— Что вам здесь надо, черт бы вас подрал?
— Блестяще, — сказал я, — как удачно вы подобрали фразу.
Элейн Брукс обернулась. Глаза расширились.
— Это он, Мэл! — воскликнула она. — Тот самый, что принес сверток.
На Джакомине был желтый пуловер фирмы “Бан-Лон” и зеленые полиэстеровые брюки без шлевок для ремня. На мизинце правой руки поблескивало кольцо в форме змеи, кусающей свой хвост. На мизинце левой — серебряное кольцо с аметистом. Пуловер от “Бан-Лон” ему не шел. Слишком жирный живот.
— Я задал вопрос, — настойчиво продолжал Мэл. — И жду ответа немедленно.
— Знаете, — примирительно сказал я, — если хотите кого-нибудь напугать, не надевайте свитер от “Бан-Лон”. Он не в масть. Кэрри Грант, что снимается в ролях громил, его бы не надел.
— Зачем вы принесли ей этот подарок? — не унимался он. — И какого черта забрались в мой дом?
Я заметил, что он немного втянул живот, но, когда пьешь много пива, это не очень удается.
— Моя фамилия Спенсер, — представился я. — Может это звучит банально, но я — частный детектив. Меня наняла ваша жена, чтобы я нашел ее сына.
— Моя бывшая жена, — поправил он. — Она уже предложила вам переспать с ней?
— Нет. Меня и самого это удивило. Большинство женщин обычно сразу предлагают, — я посмотрел на Элейн Брукс. — Может, возраст сказывается? Уже двое на меня сегодня никак не среагировали.
— Слушайте, как вас там, — безапелляционно заявил Джакомин. — Если вы сказали все, что хотели, можете выматываться отсюда.
— Не пойдет, — я покачал головой. — Мне еще надо поговорить с вами по поводу мальчишки. Давайте начнем. Представим, что я сюда не вламывался, что вы не кричали на меня. Представим, что я не умничал тут. Плохая привычка, но иногда просто не могу сдержаться.
— Мальчишки здесь нет. А теперь убирайтесь отсюда к чертовой матери или я спущу вас с лестницы.
— Я же сказал, нам надо поговорить, — повторил я. — А я очень упрямый. Может сексуальная привлекательность у меня уже и не та, что раньше, но упрямства не убавилось. Я найду мальчишку и уверен, что вы мне поможете.
Джакомин продолжал сверлить меня глазами. Он был здоровяк, когда-то играл в футбол и, вероятно, привык быть крутым парнем. Но также вероятно и то, что со времен своей спортивной карьеры он уяснил себе кое-что и о физических возможностях других. Мне показалось, что он начал немного сомневаться в том, удастся ли ему спустить меня с лестницы.
— Я не знаю, где он, — со злостью повторил Джакомин.
— А вас не беспокоит, что его мать тоже не знает, где он? — спросил я.
— Она так сказала?
— Не совсем так. Она сказала, что он с вами.
— Его здесь нет. Так вы уберетесь, или мне вызвать полицию?
— Лучше вызвать полицию, — выбрал я.
— Думаете, не вызову?
— Думаю, не вызовете.
— Думаете, сможете мне помешать?
— Зачем? Даже не собираюсь. Я люблю встречаться с полицией. Иногда, если хорошо себя ведешь, они дают поиграть с наручниками.
Он продолжал смотреть на меня. Элейн Брукс тоже посмотрела на меня. Будь в комнате зеркало, я бы тоже посмотрел на себя. Но зеркала не было. Поэтому я смотрел на них.
В наступившей тишине я услышал звук работающего телевизора. Он доносился не снизу.
— Слушайте, как вас там, вы мне уже надоели, — устало сказал он. — Ну чего вам еще надо?
— Хочу забрать парнишку назад к матери, — настаивал я. — Я ведь уже сказал.
— А я сказал, что его здесь нет.
— Так почему бы мне не поискать его и не убедиться в этом самому? — предложил я.
— У вас есть ордер на обыск?
— Ордер на обыск? По-моему, вы смотрите слишком много фильмов про полицию, — улыбнулся я. — Я не полицейский. Мне ордера на обыск не положены.
— Но вы же не можете просто войти сюда и обыскать мой дом? — растерянно спросил он.
— А почему бы и нет?
Мы еще некоторое время смотрели друг на друга. Я был почти уверен, что мальчишка здесь. Если его нет, то что мешает вызвать полицию? Нужно оставаться. Они сломаются. Больше ничего не смогут придумать.
Джакомин перевел взгляд на подружку. Она пожала плечами.
— Ну все, — выдохнул он. — С меня достаточно. Или вы выметаетесь отсюда, или я вас выпру пинком под зад.
— Лучше не надо, — участливо сказал я. — Вы не в форме. Могу зашибить.
Джакомин посмотрел на меня и отвернулся. Я понял, что он сломался.
— К черту, — выдохнул он и махнул рукой. — Было бы из-за чего драться. Забирай. Он в столовой.
Но мальчик был не в столовой. Он стоял у входа в гостиную и теперь шагнул в проем арки.
— Ну что ж, замечательно ты боролся за меня, дорогой папочка, — сказал он.
Это был маленький тощий паренек. Голос слегка всхлипывал. На нем была безрукавка с вертикальными полосами, темно-малиновые вельветовые брюки и кроссовки. Зашнурована была только одна.
— Не забывай, с кем разговариваешь, малыш, — натужно выдавил Джакомин.
— Я знаю, — холодно улыбнулся мальчик. — Я знаю, с кем я разговариваю, папа.
Джакомин отвернулся и замолчал.
— Моя фамилия Спенсер, — сказал я. — Твоя мать послала меня сюда, чтобы я забрал тебя к ней.
Малыш равнодушно пожал плечами. Я заметил, что брюки были ему великоваты.
— Ты хочешь пойти со мной? — спросил я обескураженно.
Он снова пожал плечами.
— Может ты хочешь остаться здесь?
— С ним? — всхлипывающий голос мальчика был полон отвращения.
— С ним. Или ты предпочитаешь жить с матерью?
— Мне все равно.
— А вам? — спросил я у Джакомина. — Вам не все равно?
— Все остальное у этой суки есть, — бросил он. — Пусть и его забирает. Сейчас.
— Хорошо. Пол, — обратился я к мальчику, — у тебя есть вещи, которые нужно собрать?
Он пожал плечами. Универсальный жест. На все случаи жизни. Может и мне перенять?
— Ему нечего собирать, — сказал Джакомин. — Все, что здесь есть, принадлежит мне. Она ничего не получит.
— Умно, — сказал я. — Умно. Люблю, когда мужчина расторгает брак с достоинством.
— Что вы имеете в виду? — спросил Джакомин.
— Вам не понять, — ответил я. — У мальчика есть куртка? На улице холодно. Я позабочусь, чтобы вам ее вернули, если вы так хотите.
— Надень куртку, — сказал Джакомин сыну.
Мальчик вышел и вернулся в помятом военно-морском бушлате, как будто он валялся на полу, а не висел на вешалке. Я открыл дверь на лестницу. Пол вышел. Я посмотрел на Джакомина.
— Вы заработали здесь много неприятностей, не забывайте этого, — процедил он.
— Моя фамилия Спенсер, — сказал я. — Поэт еще такой есть. Если что, найдете меня в бостонском телефонном справочнике. — Я переступил через порог и закрыл дверь. Затем снова открыл ее и добавил:
— В разделе “Самые крутые парни нашего города”.
Мальчишка сидел рядом со мной на переднем сиденье и смотрел в окно машины. Сцепленные руки лежали на коленях, пальцы постоянно беспокойно шевелились. Ногти с заусеницами коротко обгрызены. Я повернул налево и направился на юг.
