Я пробыл в Москве еще неделю, но вовсе не для отдыха — мотался по рынкам, толчкам, барахолкам, съездил даже по нескольким «темным» адресам в Солнцево и Люберцы — подкупал необходимую мне аппаратуру: три комплекта пластика с дистанционным управлением подрыва, пяток подслушивающих «жучков», диктофон... Оружие покупать не стал: кроме никелированного пистолета, подаренного в незапамятные времена еще Иваном Николаевичем, в тайнике вентиляционного колодца моей теперь уже квартиры хранился отлично смазанный «комбат магнум» 44-го калибра и сотня зарядов к нему. Где достал? «Экспроприировал» при «чистке» одной «малины» еще там, в Арцахе. А вот как провез оттуда — не расскажу, секрет не мой, им многие братки-спецназы пользуются...
Свой негласный приговор я вынес двоим — Тихонову и Саид-Беку — пусть «по-дружески» разделят одну смерть на двоих. Поездом со всем грузом вернулся в Адлер, где еще неделю отчаянно жарился на солнцепеке, чтобы по возвращении домой ни у кого из любопытных не возникало вопросов типа «В тени, что ли, браток загорал?», затем благополучно отъехал на родину и в середине июня вышел на службу в областное управление, к Тихонову «в команду». Шеф вызвал к себе, расспросил о ранении, отдыхе на море, затем перешел к объяснению моих новых служебных обязанностей с учетом уровня моей специальной подготовки и... преданности ему.
Дело было в следующем: у сынка генерала Сидоренко был сын Тимур — владелец двух казино, кикбоксер весом под 120 кг и... наркоман. А у этого Тимура была жена Анжела и сын Максим — двухлетний бутуз.
— Так вот, эта оборзевшая Анжела — неблагодарная тварь, в одно прекрасное утро собрала чемодан, прихватила с собой Максимку и хлопнула дверью генеральского дома. Теперь она сняла квартиру хрен знает где, в которой живет с каким-то мудаком и требует развода с Тимуром. Твоя задача: ее фраера отшить, устроиться в ту же фирму, куда влезла генеральская невестка, и выйти на уровень круглосуточного контроля за ее поведением. Прилипающих к ней придурков куда девать? Да куда хочешь, хоть кастрируй на месте! Но учти, Веснин, — мадам, поговаривают, башня любви. Так что смотри, как бы на этом деле свои яйца не потерять! — закончил «напутствие» Тихонов.
Уже через пяток дней тот мужчина, с которым крутила любовь Анжела, после двух моих ночных визитов к нему забыл, наверное, о том, что она вообще существует на свете: на первый раз я просто по-хорошему предложил ему (по телефону) сделать так, чтобы я его долго искал и не нашел. А когда это не сработало, нанес «визит вежливости» через две ночи на третью. Богатенький, конечно, Буратино был этот мужичок — из этих, которых сейчас «новыми русскими» называют: особняк на два этажа, забор кирпичный соответственно трехметровой высоты, две овчарки беспривязные по двору бегают, мордоворот в холле и всякие-разные причиндалы сигнализации в доме. Хорошо, в общем, жил — Анжела у него вроде второй запасной жены была. У нее тоже, наверное, к этому времени выветрились из головы детские идеалы типа Ассоль с алыми парусами залетного принца, и она предпочитала ездить в свободное от Тимура время в роскошном «кадиллаке», нежели испытывать романтическую любовь на продавленном матраце дешевой гостиницы. А может быть, там было совсем другое — черт их разберет, этих женщин!
Как бы там ни было, на третью ночь я к нему заявился. Для собачек специально купил на рынке импортного индюшиного фарша, добавил в него димедрола — двойную дозу на всякий случай, малого у входа хряснул по башке капроновым чулком с натрамбованным в него песком, а телефон и сигнализацию обесточил за забором, на вводе. До утра не вызовут, а мне всего-то полчаса нужно. Для жены этого чудака прихватил пузырек с эфиром, но он не понадобился — ночевали они в разных спальнях.
Да, так вот: когда я за связанные кисти рук подтянул его тушу на люстровом крюке, он что-то замычал сквозь пластырь, залепивший рот. В ответ я вежливо сообщил ему, что пластырь не сниму во имя сохранения тишины и спокойствия в его доме, и повторил просьбу оставить в покое Анжелу — то же, что говорил до этого по телефону. В ответ он отрицательно замотал башкой из стороны в сторону. Любовь, конечно, высокое чувство, но мне без положительного ответа уходить нельзя было — еще жить не надоело. Поэтому я стащил с него пижамные штаны, взял с ночного столика большую пепельницу, бросил в нее пару таблеток сухого горючего и, поджигая их, поинтересовался, какие из печеных яиц он больше всего уважает — всмятку или вкрутую? Так как мужик, естественно, не мог ничего ответить, то сделал большие глаза. Тогда я заверил его, что одно из двух недопеку, чтобы предоставить ему право выбора, и стал подсовывать пылающую пепельницу под его гениталии. Вы никогда не видели, как кивает китайский болванчик — статуэтка из фарфора? Вот так же закивал утвердительно и этот мужик, только раз в восемь чаще, так что я даже испугался за его голову — а ну отломится?
В общем, договорились мы с ним полюбовно. Как он там объяснился с Анжелой — его личное дело, но «кадиллак» больше не появлялся не то что у оплачиваемой квартиры, но даже в пределах трех кварталов от нее. А я принялся собирать информацию о мамочке генеральского внука, ну и заодно о всей семейке. А параллельно со всем этим и о своем шефе — его распорядке дня, привязанностях...
Вскоре я уже все знал о невестке генерала Сидоренко: полуузбечка-полурусская молодая женщина прошла путь от танцовщицы ночного варьете Ташкента в четырнадцать лет до матери его внука в шестнадцать, а затем и жены Тимура в семнадцать. А через год она сбежала из дома генерала, бросив даже документы — не выдержала издевательств постоянно «обдолбанного» кикбоксера. Его воспаленный наркотой ум подсовывал все новые «развлечения» для молодой жены: от «велосипеда» — вставленных между пальцев ног зажженных спичек во время сна до фантастически извращенных половых контактов. Все это уж никак не походило на поведение принца из феерии Грина. И Анжела сбежала от этого кошмара. Но если она думала, что на этом ее мучения прекратились, — глубоко ошиблась. Генеральскому сынку она вовсе не нужна была — папочка заставил его жениться на беременной девушке, спасая свой престиж. И выгони Тимур Анжелу сам — на этом бы все и закончилось — моя вещь, поигрался и выбросил. Но когда «кинули» его... Короче, покоя Анжела не получила. Постоянные, два-три раза в месяц наезды Тимура, издевательства, плевки в лицо, газетные и людские сплетни... Однажды вечером ее затащили в темный подъезд и «пропустили по кругу», в Подвале дома человек восемь парней с пустыми глазами. Закон? Он был в руках Сидоренко, а значит, — на их стороне... В августе по «нелегалке» я устроился в фирму «Интер-Вольво» начальником охраны. Там же секретарем директора работала Анжела Сидоренко. Мой предшественник — старый отставной полковник вдруг куда-то исчез. Тихонов выразился о нем так:
— Пошел похезать и не вернулся. Двинулся мозгами старпер, поэтому и «запечатали» так срочно в психушку. Что поделаешь — в жизни всякое бывает.
В городе к тому времени организованная преступность была полностью побеждена. Вернее... подчинена. А начальник УВД стал претендовать на депутатство в Верховном Совете Украины — ни больше ни меньше!
В сентябре у меня — день рождения. И подарочек я себе готовил отменный — «отработка» Тихонова. Уложился в срок...
Ночью того дня после трудов праведных Тихонов со своим холуем Вольваком на всю катушку «отдыхали» в кафе «Шок». Естественно, присутствовали дамочки из варьете. Их машины и вход в кафе «пасли» трое «быков» Ореха. Около часа ночи какой-то чокнутый минуты три обстреливал вход в «кайфовальню», загнав охрану по лестнице вниз почти до входа в зал, не давая высунуть головы наружу. Выстрелы по громкости не уступали дуплету из ружья, а пули были разрывные. Затем весь этот тарарам резко оборвался. Один из охранников, стискивая ТТ, осторожно спустя пару минут высунул голову из подвала. И никого не увидел. Минут через пять вокруг кафе уже полно было людей в форме, «брониках» и спецкасках: и ОМОН, и наша «шестерка» — все собрались «на войну». А воевать-то было не с кем!
Появился и командир Тихонов, направляясь к своей «Ладе» и на ходу застегивая рубашку.
— Сейчас мы отловим этого полудурка! Оцепить и прочесать ближайший район! — приказал он. — Чтобы таракан не просочился.
Ширинку на брюках он так и не успел застегнуть. Да и не понадобится она ему уже в том месте, куда попал. По крайней мере — я так надеюсь! Когда его тачка рванула с места, «таракан», о котором он распространялся, то бишь — я, стоял уже в толпе грузившихся по машинам «оперов» и поглаживал в кармане куртки дистанционный передатчик. Подождав, пока «шеф» чуть отъедет (чтобы людей не зацепить), я даванул кнопку «подрыв». Пластикат у бензобака, установленный на магните, — классная штука, хоть и страшно дорогая! Я уверен — Тихонов не мучился: «Ладу» и его полтела сразу разнесло на куски. Остальное догорело потом...
