Ну и пошло-поехало: в неделю пара тренировок и один-два боя по выходным. Чаще выигрывал, но бывали и проигрыши. В марте, например, попался в соперники венгр Милош. Так он, гадский папа, внешность мою подпортил — шрам мне своей «тигровой лапой» от глаза до челюсти оставил на долгую память. Но тот бой он все равно проиграл. Позже, когда мы с ним крепко подружились, он признался, что после такого повреждения на лице никак не ожидал от русского столько злобы и ярости в атаке. А что мне делать — целовать его в задницу после того, как он испортил мою фотогеничность? И еще одну новость я от него узнал: оказывается, в том бою я победил одного из знаменитых «тигров» отряда спецподразделения наемников, дислоцирующихся в Боснии. Подготовку Милош и его соотрядники проходили — закачаешься! Он сам запросто выполнял заднее сальто из положения сидя на корточках...
И все-таки русская школа выживания и рукопашного боя оказалась на пункт выше. Хоть ножи он метал все-таки во много раз лучше меня. И в виде извинения за нанесенную «царапину» Милош подарил мне выбросной нож спецнаемников команды «Тигр», с которым, как он сам признался, не расставался никогда до того. Все мои возражения и отнекивания он решительно пресек, заявив, что если венгр что-нибудь дарит, то дарит от всей души, и это возврату не подлежит. Совсем как в наших комиссионках, подумалось тогда еще мне, с их идиотскими плакатами на полках «Купленная вещь обмену не подлежит». Шутки шутками, а растрогал он меня своим радушием до слез. Пришлось отдариваться классными часиками «Ролекс», которые я попутно с баксами «экспроприировал» в вечернем подъезде. В ответ Милош, узнав о моих проблемах с документами, неожиданно преподнес мне еще один поистине царский подарок — сделал через своих друзей мадьярский паспорт на имя Михая Дьердя — совершенно бесплатно.
В конце апреля 1991 года у меня накопилось три перелома кисти, сотрясение мозга и гематома надкостницы правой ноги. Зато я выжил, был свободен и имел в кармане аж два паспорта — второй, польский, на имя Войцеха Милашевича «подогнал» мне директор ресторана, как и договаривались. Еще в память о боях у меня скопилась кругленькая сумма в три с половиной тысячи баксов, с которой я, не медля и дня, укатил прямиком в Венгрию. Вы спросите — где в Венгрии можно отдохнуть? Любой мадьяр вам ответит — на Балатоне! Целых два месяца я бездельничал, смывая водичкой и выжигая солнцем все прошедшие проблемы и... придумывая себе новые: разработал детали поездки в гости к Саид-Беку. «Сжег» на отдыхе почти половину валюты и подучил за это время довольно сложный для меня язык венгров. А в конце июля стоял уже перед столом досмотра на таможенном контроле погранпоста в Чопе. Родные русские братки усердно искали что-то в моем новехоньком «дипломате», хотя там, кроме бланков коммерческих договоров и туалетных принадлежностей, ничего не было. А вот в кармане пиджака, в пачке «Данхилла», лежал единственный комплект пластиката «Мини». Ничего, провез без проблем! Перед вылетом в Ташкент проведал могилу Олега Калинина на московском кладбище, зарядился «добрейшими» чувствами к борцу с неверными и убыл...
В августе в столице Узбекистана появился представитель одной из венгерских фирм с целью заключения договоров о крупных поставках в Будапешт знаменитых среднеазиатских дынь. Солидный был «мэн», в костюмчике, с кейсом и при валюте. Ну сами посудите, к кому я мог попасть с такими выгодными сделками? Через пять дней меня пригласил к себе домой сам Саид-Бек. Для оказания восточного гостеприимства, ну и, само собой, подписания договора. Посиделки затянулись допоздна, и в конце концов иностранца, по восточному обычаю, оставили ночевать в доме национального лидера. На следующий день меня любезно, на машине хозяина, подвезли к зданию аэропорта на московский рейс. Для них я улетел в Шереметьево. Для себя же остался в Ташкенте — перед самым вылетом спустился по трапу, нанял такси — и к вечеру вновь был у дома Саид-Бека. А попозже, ночью, кровать, на которой он развлекался с очередной молодой женой, порхнула в воздух, подброшенная взрывом. Женщина получила легкое ранение и ошалело металась по двору, а вот Сайду не повезло — взрывом ему напрочь оторвало башку. Я гордился собой — мина была заложена удачно!
Через несколько дней я довольно спокойно, без проблем, добрался до Москвы. А тут — на тебе! 19 августа, ГКЧП, страсти-мордасти! Во блин, влип! Насмотрелся я этого «кино» на улицах столицы! Ну прям тебе — натуральный боевик в лучших традициях Голливуда! Но права русская народная пословица: нет худа без добра! Во время этого невеселого кинофильма повстречался я с братками-ребятами из Союза ветеранов Афганистана. Когда окончился весь тот бардак в Москве, я им представился как бывший пленный с 1983 года, в конце всех своих мытарств осевший в Венгрии. И предложил многим членам их «конторы» организовать отличный и недорогой пансион в Мадьярщине, на Балатоне. Хоть круглосуточно!
Ну и закрутился: начал возить, обустраивать на месте, сопровождать группы отдыхающих парней, в свое время хлебнувших горюшка через край. И венгры молодцы! Когда увидели и узнали, кого я к ним вожу, — процент для меня сбросили до сорока.
В сентябре я познакомился с воронежским «афганцем» Костей Думенко — он в 1986-м командовал взводом десанта и в одном из выходов потерял ступню — на мину напоролся. Поговорив с ним, мы решили попробовать «сделать» свою коммерцию — под зимний сезон подбросить мадьярским модницам хоперские пуховые платки. Такой товар Венгрия еще не видела — получилось о-бал-ден-но!!! До рождества 1992 года чистая прибыль составила около двенадцати тысяч долларов на двоих. На праздники я решил съездить в Союз: отвезти очередную сумму «капусты» Косте в Воронеж и встретить Новый год на развалинах Родины.
В поезде по дороге в Москву я и познакомился с Юдит — симпатичной венгеркой, во времена не столь отдаленные учившейся в столице. Она ехала встречать праздник на... Красной площади в кругу своих бывших однокурсников. Оригинальная идея, не правда ли? Но моя оказалась «круче» — к Костиной родне, в глубинку Воронежской области, в русский снег, морозы, бревенчатый дом и парную баньку! Уговаривал Юдит до самой Москвы. Согласилась! И не пожалела об этом, ну а я — тем более. Боже ж ты мой, как классно мы провели это время! Прошел Новый год, затем старый... И только к 20 января мы засобирались обратно в Будапешт. Юдит пищала от счастья — бабушка Кости подарила интересной венгерке несколько пуховых платков на память. Это была как бы своеобразная плата за ту помощь, которую Юдит оказывала бабуле по дому, не брезгуя никакой работой. Той зимой Юдит исполнилось двадцать пять — к этому времени женщины уже не имеют никаких комплексов по отношению к мужчинам. Мы жили с ней без особых объяснений, как муж и жена. Да что там, главное — нам было хорошо, а время — мудрый старик — все рассудит и расставит по своим местам. В Воронеже я взял очередной груз платков, отдал Косте «зеленые», и мы с Юдит уехали, погостив еще пару дней в семье Думенко с Костей, его женой Лидой и парой близняшек-очаровашек трехлетнего возраста — девчонок.
В Будапеште все шло о'кей, и в апреле мы с Юдит решили обвенчаться, а в середине марта я собирался отвезти Косте валюту. Но выехать в Воронеж пришлось на пять дней раньше. Костю убили...
Ничего не сказав Юдит о его смерти, я пообещал ей скоро обернуться и собрал, на всякий случай, всю свободную валюту и дорожный набор бизнесмена —- «дипломат» с бланками договоров. Затем самолетом вылетел в Россию.
А в Воронеже случилось следующее: 8 Марта Костя решил «погудеть круто» с друзьями-афганцами. Ну а какой женский праздник без цветов? Обратились к поставщикам этого товара с юга, торгашам-азерам. Заплатили им и получили груз вечером 7-го, как и договорились. Все было в порядке, безо всяких там ля-ля. Международный женский день отмечали супервесело в кафе — женщины буквально купались в цветах... А утром 9-го марта Лиде, Костиной жене, показалось подозрительным слишком уж частое шатание «черных» возле их дома. Но дозвониться ему на фирму она не смогла — Костя уехал за платками в область. А поздно вечером сосед нашел тело «афганца» возле их дома: горло перерезано от уха до уха, глазницы пустые, нет ушей, а в открытом рту отрезанный половой член... В милиции завели уголовное дело. Первоначальная версия была — работа какого-то маньяка.
А после Костиных похорон «афганцы» устроили свой сход. Почерк убийцы был очень хорошо знаком всем побывавшим на той проклятой войне. Оставалось лишь принять решение — что делать? В горячке было решено идти на рынок и «мочить» всех мусульман подряд. Глупое решение с непредсказуемыми последствиями. Так я им и заявил, добавив, что «гражданка» — это далеко не Афган. Здесь свои понятия о законности и праве. В конце напомнил об их семьях. Тогда меня попросили предложить что-нибудь посущественнее. В конце концов сошлись на том, что я попытаюсь «раскрутить» сам эту бодягу — один ведь незаметнее, чем куча, но если понадобится помощь — зову их сразу всех.
