— Вы поняли, что я сказал, миссис Сэмпсон? Ваш муж умер. Его убили два часа назад.
— Слышу, слышу. Я чувствовала это, и я знала, что переживу его.
— Это все, что вы можете сказать?
— Что вы еще хотите от меня?
У нее был холодный монотонный голос прорицательницы, находящейся на грани сна и бытия…
— Я уже теряла близкого человека и знаю, что это такое. Когда убили Боба, я не могла прийти в себя четыре дня. Но я не собираюсь оплакивать его отца, я желала его смерти.
— В таком случае, ваше желание исполнилось.
— Он умер слишком рано. Каждый умирает слишком рано. Если бы Миранда вышла замуж за другого, Ральф изменил бы завещание, и я одна получила бы все деньги, — она лукаво посмотрела на меня. — Я знаю, что вы должны думать, Арчер. Вы думаете, что я злая женщина, но на самом деле я не злая. Просто я не очень-то богатая, разве вы не знаете? Мне нужно заботиться о том немногом, что я теперь имею.
— Это половина от пяти миллионов, — посочувствовал я.
— Дело не в деньгах, во власти, которую они дают. Мне она была так нужна. Теперь Миранда уедет, а я останусь совсем одна. Подойдите ко мне и присядьте на минутку. Мне ужасно страшно. Как вы думаете, буду ли я видеть его лицо каждую ночь?
— Не знаю, миссис Сэмпсон.
Мне стало жалко ее, но другие чувства были сильнее. Я подошел к двери и открыл ее. Миссис Кромберг все еще находилась в холле.
— Я слышала, как вы сказали, что мистер Сэмпсон умер.
— Да… Где сейчас Миранда?
— Где-то внизу.
Я нашел ее в гостиной, сидящей перед камином. Когда я вошел, она взглянула на меня, но не поднялась для приветствия.
— Это вы, Арчер?
— Да. Мне надо вам кое-что сказать.
— Вы нашли отца?
Вспыхнувшее в камине дерево осветило ее голову и шею розовым светом. Глаза ее были широко открыты и бездонно глубоки.
— Да, нашел. Он мертв.
— Я знала, что это случится. Его убили сразу же, да?
— Хотелось, чтобы это было так.
— Что вы имеете в виду?
Я не стал объяснять ей.
— Мне удалось обнаружить деньги.
— Деньги?
— Вот они, — я поставил сумку к ее ногам. — Сто тысяч долларов.
— Они меня не интересуют. Где вы их нашли?
— Послушайте, Миранда, теперь вы остались одна.
— Не совсем, — возразила она. — Сегодня я вышла замуж за Берта.
— Знаю, он сообщил мне. Тем не менее, вам нужно уехать из этого дома и самой позаботиться о себе. Первым делом вам следует спрятать деньги. Я испытал немало приключений, прежде, чем они вернулись к вам, а они могут вам понадобиться.
— Извините. Куда мне их положить?
— В сейф. А потом положите их в банк.
— Ладно.
Она встала и решительно направилась в кабинет. Ее руки были напряжены, плечи приподняты так, будто она сопротивлялась какому-то давлению. Когда она открывала сейф, я услышал шум отъезжающей машины.
— Кто это был? — поинтересовалась она.
— Грэйвс. Он привез меня сюда.
— Почему же он не зашел?
Собрав остатки храбрости, я сказал:
— Сегодня вечером он убил вашего отца.
Ее губы шевельнулись, и она с трудом проговорила:
— Вы шутите, да? Он не мог этого сделать.
— Мог. Днем я выяснил, где держат вашего отца. Я позвонил Грэйвсу из Лос-Анджелеса и попросил его как можно скорее приехать туда вместе с шерифом и врачом. Когда я добрался туда, там никого не оказалось. Грэйвс где-то спрятал свою машину и укрылся в здании. Когда я вошел в помещение, он подкрался ко мне сзади и ударил чем-то по голове. После того как я пришел в себя, он сделал вид, что только что приехал. Ваш отец был мертв, еще теплый.
— Не могу поверить, что Берт мог сделать это.
— Вам придется поверить.
— У вас есть доказательства?
— Это дело полиции. У меня не было времени их искать. Это сделают полицейские.
Миранда присела в низенькое кресло.
— Как много людей умерло! Отец, Алан…
— Их обоих убил Грэйвс.
— Но Алана он застрелил, чтобы спасти вас. Вы говорили мне…
— Все не так просто, — перебил я ее. — Убийство юридически оправданное, но не было никакой необходимости совершать его. Грэйвс — великолепный стрелок и мог только ранить Тэггерта. Но он умышленно убил его, и у него были на это причины.
— Какие же?
Она подняла голову. Мне показалось, что вместо нерешительности на ее лице появилась отвага.
— Да, я была любовницей Алана.
— Но вы собирались выйти замуж за Грэйвса.
— До прошлой ночи я еще не сделала свой выбор. Я собиралась замуж, и Альберт был одним из претендентов. Лучше выйти замуж, чем оставаться в этом склепе.
— Грэйвс делал на вас ставку и выиграл. Но кроме этого, он поставил на кое-что еще. Сообщники Тэггерта не смогли убить вашего отца, поэтому Грэйвс задушил его сам.
Она прикрыла лицо руками. Жилки у нее на висках были нежно-голубые.
— Это ужасно, — прошептала она. — Не могу понять, зачем он это сделал.
— Ради денег.
— Но он никогда не интересовался деньгами. Меня восхищала эта черта Грэйвса.
Миранда опустила руки, и я увидел ее горькую улыбку. Она печально промолвила:
— Не очень-то удачно я выбрала предмет для восхищения.
— Было время, когда Грэйвса не интересовали деньги. Живи он в другом месте, он бы таким и остался. Тут деньги — жизненная сила. Ему осточертело работать на миллионеров, иметь дело с их деньгами, а самому оставаться бедняком. И вдруг он обнаружил, что есть шанс сделаться миллионером. Тогда он понял, что жаждет денег больше всего на свете.
— Знаете, чего мне сейчас хотелось бы? Мне бы хотелось не иметь ни денег, ни секса. От них одни неприятности: слишком мало радости и много горя.
— Нельзя винить деньги за то, что они делают с людьми. Зло сидит в людях, а деньги лишь способствуют его проявлению. Люди теряют из-за них рассудок и собственное достоинство, как и случилось с Бертом.
— Я поражена тому, что с ним произошло.
— Никто не мог этого предвидеть, даже он сам. Главное, что с ним будет теперь.
— Вы заявили в полицию?
— Собираюсь. Мне будет легче, если вы дадите свое согласие. И вам тоже станет легче.
— Вы просите моего согласия, не спрашивая моего мнения. Если хотите, пожалуйста, заявляйте. Только учтите, что у вас нет доказательств.
Она беспокойно зашевелилась в кресле.
— Он не станет отпираться, Миранда, если его обвинят. Вы знаете его лучше меня.
— Я полагала, что хорошо знала, но теперь я ни в чем не могу быть уверена.
— Вот поэтому-то вы и должны дать согласие. Вы не решаетесь, но ведь надо же обрести уверенность.
— Я вообще не уверена, что смогу жить.
— Не надо преувеличивать, — резко сказал я. — Самоубийство — не выход из положения. Конечно, все это ужасно, но я думаю, вы достаточно сильная девушка и сможете пережить. Я рассказал вам все в надежде, что вы одолеете все трудности и займетесь устройством своей жизни.
Миранда наклонилась в мою сторону. Ее груди, нежные и влекущие, приблизились ко мне, и она прошептала своими мягкими губами:
— Я не знаю с чего начать. Что мне делать?
— Ехать со мной.
— С вами? Вы хотите, чтобы я поехала вместе с вами?
— Не пытайтесь переложить свой груз на меня. Миранда. Вы красивая девушка, и очень мне нравитесь, но вы же не ребенок. Поедем со мной к окружному прокурору. Пусть он решает.
— Ладно, поедем к Хэмфри. Они с Альбертом были дружны.
Мы направились в город. Когда она затормозила перед одноэтажным домиком окружного прокурора, там уже стояла чья-то машина.
— Это автомобиль Альберта, — произнесла она. — Я не могу его видеть, пойдите сами, пожалуйста.
Оставив ее в машине, я поднялся по ступенькам на веранду. Хэмфри отворил дверь прежде, чем я взялся за ручку. Его лицо более чем когда-либо напоминало череп.
— Грэйвс здесь, — сообщил Хэмфри. — Он приехал несколько минут назад и заявил, что убил Сэмпсона.
— Что вы собираетесь делать?
— Я вызвал шерифа. Он уже едет.
Хэмфри взъерошил пальцами волосы. Его голос и жесты были сдержаны.
— Это удивительно и ужасно. Я считал Альберта достойным человеком и не мог даже предположить ничего подобного.
— Достойные люди тоже совершают преступления, — заметил я. — Это как эпидемия. Вам, наверное, приходилось сталкиваться с подобными случаями.
— Только не в кругу моих друзей, — после короткой паузы он продолжил: — Минуту назад он рассуждал о высшей справедливости. Цитировал что-то насчет невиновности, говорил, что она подобна пропасти: нельзя в нее заглянуть и не упасть. Заглянув в ее глубину, человек становится грешен. Берт сказал, что он заглянул в пропасть и стал грешен еще до убийства Сэмпсона.
— Он не разобрался в себе, — возразил я. — Он заглянул не вниз, а вверх. Вверх, на дома, стоявшие на холмах, в которых властвуют большие деньги. Он сам намеревался получить крупную сумму — четвертую часть сэмпсонских миллионов.
