- Двадцать два, - уточнил я. - Достаточно взрослый, чтобы наследовать имущество.
- Извини, - сказал он и, вызвав звонком служанку, попросил принести вина. - Может быть, ты присядешь? Вот здесь, так-то лучше. Поверь, я могу понять прозвучавшую в твоих словах горечь, Джонни. Для тебя это большая неудача, что твой отец снова женился за несколько месяцев до своей внезапной... кончины.
- На ком он женился? Кто его убил?
- Ты хочешь сказать, что еще не встречался со своей мачехой?
- Я о ней не слышал до сегодняшнего вечера. Она для меня чужая. В этом городе, кажется, все изменилось.
- Уверен, что ты сочтешь ее очаровательной леди. Я сталкивался с ней при разных обстоятельствах, деловых и иных, и всегда она была очаровательна.
- Как это приятно для вас обоих! Я слышал, она продала вам гостиницу.
- Действительно, она ее продала. Госпожа. Уэзер и ее менеджер, господин Керч, решили немного сократить количество принадлежащей ей недвижимости. У меня пока не было причин сожалеть о вложенном капитале.
- Странно слышать, как вы называете эту женщину "госпожа Уэзер". Моя мать умерла пять лет назад.
- Да, да, - поддакнул Сэнфорд. - Большое несчастье.
Служанка принесла коктейли из бренди со льдом в высоких стаканах, и Сэнфорд раскурил сигару.
- Твой отец пытался тебя разыскать, - продолжал он. - Что же все-таки произошло с тобой, Джонни?
- Я переезжал с места на место. В то время отец мне не нравился, и я заявил матери, что не вернусь к нему. Около двух лет я жил в разных уголках страны, а затем меня загребли в армию. Последний год или даже два мои чувства к отцу изменились.
- Разумеется. Нельзя думать плохо об умершем.
- Дело не в этом. Видите ли, до сегодняшнего вечера я не знал, что его уже нет в живых.
- Ты хочешь сказать, что тебе не сообщили об этом?
- Когда его убили?
- Почти два года назад. Кажется, это случилось в апреле сорок четвертого.
- В то время я был в Англии. Никто не побеспокоился сообщить мне об этом.
- Возмутительно!
- Кто его убил?
- Преступление так и не было раскрыто. Мы сделали все возможное. Ты должен знать, что в свое время я был очень близок с твоим отцом. Его смерть потрясла меня.
- Она принесла вам дом Уэзера. Теперь в городе мало что не принадлежит вам.
Он, потягивая свой коктейль, поверх очков холодно посмотрел на меня.
- Я уже сказал, что могу понять твою горечь, Джонни, поскольку твой отец в своем завещании лишил тебя всего, не оставил ни цента. И все же, думаю, неумно с твой стороны оскорблять своих потенциальных друзей. Я был настроен отнестись к тебе с большой симпатией.
- Ваше сочувствие не может стать предметом торга. Моему отцу оно не принесло большой пользы. Ваша плохо скрытая угроза не очень-то меня пугает. И вам не удастся сделать из меня холуя, пока я не приду к вам с какой-нибудь просьбой.
Он подался вперед, и его выцветшие старческие глаза посмотрели на меня пустым взглядом, которому он пытался придать видимость чистосердечности.
- Кажется, в твоей голове засели некоторые очень странные понятия. У меня было впечатление, что ты пришел ко мне как к старому другу твоего отца. - Он сделал паузу и стал разглядывать мои нечищеные рабочие ботинки и помятую одежду. - Может быть, даже с намерением обратиться ко мне за помощью.
- Я уже много лет никого ни о чем не просил.
- Вполне может быть. Но твое отношение поражает меня излишней агрессивностью.
- Это - суровый город, господин Сэнфорд. Вы знаете об этом, это ведь ваш город. Два года назад здесь был убит мой отец. Как происходило расследование обстоятельств, его смерти?
- Я сказал тебе, что преступление осталось нераскрытым. Его застрелили на улице, а нападавшего так и не арестовали.
- Дело все еще ведется или прекращено?
- Боюсь, что не смогу на это ответить. Почему тебе пришло в голову, что я имею какое-то отношение к расследованию?
- Важное дело вряд ли прекратят без вашего молчаливого одобрения.
Мы допили коктейли. Он опустил стакан на стол с каким-то повелительным ударом.
- У тебя забавное представление о функциях обеспеченного человека в современном демократическом муниципалитете. Мы все подчиняемся закону, господин Уэзер. Мы все должны стараться ладить с соседями.
- Дж. Д. пытался это сделать, но один из его соседей застрелил его на улице. Кто вел дело?
- Инспектор Хэнсон, кажется. Ральф Хэнсон. - Стэнфорд встал, взял книгу и надел очки для чтения. Теперь он стал особенно похож на умудренного старого ученого, который отказался от радостей окружающего мира.
- "Теория класса неработающих людей" - вы читаете довольно забавную книгу.
Он улыбнулся своей осторожной, помятой улыбкой.
- Ты действительно так думаешь? Веблен довольно компетентно анализирует иллюзии моего класса. Он помогает мне освободиться от этих иллюзий.
- Но есть одна, с которой вы не расстанетесь. Каждый человек, рождающийся богатым, впитывает ее с молоком матери и не расстается с ней до конца жизни - с иллюзией своего превосходства.
- У тебя была куча денег, когда ты был еще мальчишкой, не так ли? - заметил он. - И я не замечал, чтобы ты страдал от комплекса неполноценности.
Он позвонил, появилась служанка, чтобы проводить меня.
- Еще один вопрос, - сказал я. - Эта госпожа Уэзер получила все достояние моего отца. Кто является следующим за ней наследником?
- Думаю, что ты. Но госпожа Уэзер молода и, как я слышал, здорова.
Теперь он не подал мне руки. Когда я уходил, он сидел, заложив пальцем страницу книги Веблена, создавая видимость полной поглощенности чтением.
Инспектор Ральф Хэнсон жил в новом районе восточной части города, в одном из домов массовой застройки. Это был невысокий дом, он содержался в хорошем состоянии. Радовали глаз тщательно подстриженный кустарник и гладкая зеленая лужайка. Я поднялся по ступеням веранды и постучал в дверь разукрашенным железным молоточком.
Женщина средних лет, чья фигура так и не восстановилась после беременности, открыла дверь и неуверенно улыбнулась мне. Я заметил трехколесный велосипед возле двери и коляску для куклы в прихожей. Я спросил, дома ли инспектор Хэнсон.
- Ральф в мастерской, в подвале. Если хотите, можете пройти туда.
- Я пришел по делу. Может быть, лучше позвать его сюда?
Звук строгания доски, который доносился из-под пола, прекратился, когда она крикнула, подойдя к лестнице:
- Ральф, к тебе пришел молодой человек.
Хэнсон опускал закатанные рукава рубашки, поднимаясь по лестнице; к его волосатым рукам прилипли мелкие стружки. Это был высокий мужчина с продолговатым, мрачным лицом и живыми зелеными глазами. На минуту он остановился в прихожей и отряхнул руки.
- О, Ральф, - пропела его жена капризным голоском, - я просила тебя, чтобы ты не таскал сюда сор.
- Это не сор, - резко заметил тот. - Это хорошее, чистое дерево.
- Но его так же трудно выметать, как и сор, - заявила она и исчезла во внутренней части дома.
Он смерил меня взглядом и про себя дал мне оценку, о которой я мог догадаться по его резкому вопросу:
- Что я могу для вас сделать, сэр?
- Пару лет назад вы вели расследование убийства Дж. Д. Уэзера, так? - спросил я.
- Верно. Мне было поручено это дело.
- Известно ли вам, кто его убил?
- Нет. Я оказался в тупике. Нам не удалось поймать убийцу.
- Вы не смогли этого сделать? Или не стали?
Он посмотрел на меня враждебно. Тонкие губы раздвинулись в невольной гримасе, обнажив желтые зубы, длинные, как у гончих.
- Мне не нравится этот сарказм. Почему, собственно, вас интересует это дело?
- Я его сын.
- Что же вы сразу не сказали. Входите и садитесь.
Он жестом пригласил меня пройти первым в гостиную и включил верхний свет. Мы оказались в небольшой комнате, загроможденной мягкой мебелью, с двумя окнами французского типа и газовым камином у третьей стены. Он усадил меня на обитый мохером диван, а сам устроился в таком же кресле напротив меня. Комната была не более уютной, чем выставка в витрине мебельного магазина, но зато теперь хозяин пытался вести себя более дружелюбно. Его удлиненное лицо изобразило улыбку, которую легко было принять за гримасу боли.
- Итак, вы - Джон? Я помню, вы вечно ходили за Дж. Д., когда были малышом. Я тогда работал на мотоцикле.
- У вас неплохо шли дела, - заметил я.
Он окинул комнату взглядом, в котором сквозило мрачное самодовольство.
- Да, в прошлом году я получил повышение и стал инспектором.
- Кому вы обязаны этим?
- Руководству полицейского управления. А кому, вы думали?
- Я так понимаю, что вас повысили не за работу по расследованию убийства моего отца.
Он подался вперед и быстро выпалил, горячо, как одержимый:
- Вы ничего не добьетесь, околачиваясь тут и бросая мне в лицо такие намеки. Мне нравился Дж. Д. Я всеми силами старался раскрыть это дело.
