— Спасибо, Джонни. — Мне показалось, что такой ответ будет вполне уместен.
— То, что хорошо для Марсии, хорошо и для меня, — настаивал он, — я хочу, чтобы вы считали меня своим другом, Дэнни. В любое время я к вашим услугам. Только попросите, и я все сделаю для вас. Идет?
— Идет. — Я помрачнел и стоически вытерпел еще одно камнедробительное рукопожатие.
Наблюдая, как он отошел и присоединился к кучке гостей, дрейфующих к прихожей, я жадно прикончил виски двумя большими глотками.
Бармен уже поставил на место бутылки, когда я с выжидающим видом подвинул ему свой стакан.
— Мне надо уходить, — сказал он, — может быть, сами теперь похозяйничаете в баре?
— Лучшее предложение за весь день.
— Я видывал много способных людей по этому делу, — он смотрел на меня восхищенным взором, пока мы менялись местами, — но теперь просто не дождусь, чтобы рассказать ребятам в пабе о янки из Дарлинг-Пойнта!
Исход гостей длился около десяти минут, и я медленно и благополучно запивал это радостное событие виски, пока не вернулась в гостиную Марсия.
— Тебе необходимо выпить, — сказал я, когда она подбежала ко мне.
— Мне всегда необходимо выпить! — Она влезла на стул, поерзала и поморщилась. — Мне больно! Все же ты жестокий садист!
— Все горит и пылает! — сказал я мечтательно. — Я бы поместил это в рамку, как картину, и любовался.
— Прекрати немедленно, ты, отвратительный развратник! Где мой стакан?
Я налил ей скотч, бросил в стакан лед. Поскольку Марсия выпила одним духом, я тут же повторил.
— У меня завтра свидание, — сказал я, — с твоим отцом.
— Я так и предполагала. — Она, кажется, расстроилась. — Послушай, что ты сделал с Соней на балконе? Когда она вышла оттуда в гостиную, у нее был такой вид, как будто она увидела привидение. Прямиком устремилась в холл и убежала домой.
— Надеюсь, она добралась без неприятностей.
— Это нетрудно, — ревниво сказала Марсия, — она живет в двух кварталах отсюда. Но ты не ответил на мой вопрос!
— Мне кажется, ей не понравилось, когда я вспомнил ту ночь, когда Кевин вывалился с балкона.
— И это все? — Марсия казалась разочарованной. — Я готова поспорить, что она пыталась тебя соблазнить.
— Попытки были, — честно признался я, — но это все из-за моего профиля, он просто неотразим, и тут я ничего не могу поделать.
— Смотри, Дэнни, — вдруг угрожающе произнесла она, — если узнаю о твоих шашнях с ней, подкрадусь ночью с ножом. Один взмах — и ты будешь говорить фальцетом до конца дней, Дэнни Бойд!
— Удивительно прекрасный был прием; мне кажется, я постарел не больше чем на каких-то пять лет за последние несколько часов, — сказал я, — надо бы хорошенько отлежаться теперь пару дней.
— Бедный мальчик, — она сочувственно улыбнулась, — вся эта затея была для тебя действительно ужасна. Почему бы тебе и в самом деле не отдохнуть? Мне сейчас надо уйти из дому на некоторое время.
— Куда?
Она слегка приподняла брови.
— Знаешь, не слишком-то входи в образ и не принимай за правду наши отношения, Бойд! Наша помолвка не настоящая, разве ты забыл?
Я пожал плечами:
— Ладно. Но можно спросить, когда ты вернешься? Или задавать такие вопросы тоже запрещено?
— Примерно в семь. Ничего серьезного, но будет выглядеть странно, если я не появлюсь там в назначенное время. А ты пока отдохни как следует и перезаряди батарейки, ладно? — Она медленно, с плотоядным видом, кончиком языка облизала нижнюю губу. — Я имею в виду, что теперь, когда у меня все горит и пылает, я хочу оставаться в таком состоянии всегда. Постоянно. Обещаешь?
— Обещаю, — сказал я, — и многое другое, если ты будешь и дальше стараться в том же духе.
— Садист! — Она перегнулась через стойку и, просунув руку мне под рубашку, больно дернула за волосы на груди, потом спросила: — Который час?
— Какого дьявола, кому это интересно? — хрипло выдавил я разочарованно.
— Так поздно? Я должна бежать!
Она выпустила меня из коготков и, спрыгнув со стула, бегом устремилась в прихожую. Торопливое «прощай» все еще висело в воздухе пару секунд после того, как входная дверь захлопнулась. Я неторопливо допивал свое виски, когда зазвонил телефон, стоявший неподалеку на стойке.
— Дэнни? — услышал я в трубке волнующий хрипловатый голос. — Марсия там?
— Кто это?
— Соня Шеппард. — Голос был настойчив. — Марсия там?
— Ушла минут пять назад.
— Замечательно! — Она явно обрадовалась. — Послушай, я все думаю о нашем разговоре на балконе. Более того — я не могу больше думать ни о чем другом, черт бы тебя побрал!
— И что же? — с надеждой произнес я.
— Это очень важно, нам просто необходимо поговорить еще, Дэнни. Не знаешь, надолго ушла Марсия?
— Сказала, что вернется к семи.
— Тогда у нас еще масса времени. Не можешь прийти ко мне, скажем, минут через тридцать?
— Конечно. Где ты живешь?
— Когда выйдешь из подъезда, сразу пойдешь налево, дойдешь до второго перекрестка и, не переходя улицы, повернешь направо. Дом называется «Темпл Корт», ты увидишь его сразу. Восьмой этаж, номер 83, запомнил?
— Через полчаса буду у тебя, Соня.
— Зачем только ты сказал об убийстве? — В голосе ее вдруг зазвучали панические ноты. — Мне бы никогда в жизни не пришло в голову такое! Что ты наделал!
И она бросила трубку. Громкий щелчок неприятно отозвался у меня в барабанной перепонке.
Не успел я отнять руки от кнопки звонка, как дверь распахнулась. Белокурая Соня успела сменить свой кружевной брючный костюм на бикини кричащего оранжевого цвета.
— Простишь, что я так «закутана»? Эта проклятая квартира без кондиционера, и сейчас в ней немыслимая жара, градусов тридцать, не меньше. Ну, входи же, что ты встал?
Она провела меня в уютную гостиную, обставленную в неопределенном японско-гавайском стиле, и показала на когда-то белую кожаную кушетку.
— Почему бы тебе не присесть, Дэнни?
— Благодарю.
Сама уселась в низкое кресло напротив, скрестила длинные стройные ноги и откинула белокурую прядь, падавшую на глаза.
— Я все еще не решила, кто из нас сошел с ума, но прихожу к выводу, что мы оба сумасшедшие, — объявила она.
— Разве тебе ни разу не приходило в голову, что Кевина могли убить той ночью?
— Никогда! — Она потрясла головой. — Пока ты не намекнул об этом сегодня на балконе. У меня до сих пор бегают мурашки по коже, по всему телу, даже в тех местах, о которых не принято упоминать.
— Почему?
— Потому что, судя по тому, что ты высказал об убийстве Кевина, убить его могли только два человека — Марсия или я, верно?
— Верно. — Я надеялся, что это прозвучало у меня с уверенностью, которой я на самом деле не чувствовал.
— Понимаешь, почему я в таком состоянии, Дэнни? — спросила она слабым голоском. — Ведь я-то знаю, что не убивала Кевина.
— Значит, остается Марсия?
— Есть еще один вариант — непредумышленное убийство. Может быть, они дрались на балконе, Марсия в пылу борьбы сильно его толкнула, он отлетел на перила так неудачно, что перевернулся и свалился вниз.
— Ну да. Сложность нашего дела состоит в том, что если начать предполагать, то появляется масса вариантов. А если предположить, что кто-то ударил Кевина по голове тяжелым предметом сзади, потом, перевалив через перила, пока тот был в бессознательном состоянии, сбросил вниз? Как тебе нравится такой вариант?
Она озадаченно моргнула несколько раз своими фиалковыми глазами, потом криво улыбнулась.
— Ну и негодяй же ты, Дэнни. Неужели у тебя нет ни капли любви к Марсии, несмотря на то, что ты собираешься на ней жениться? Мне казалось, что ты хочешь помочь ей, а ты пытаешься ее уничтожить!
— Что за парень был этот Кевин? — Я не ответил на ее выпад.
— Что? — Она медленно покачала головой. — Какое это теперь имеет значение?
— Очень большое. Если его убили, то убийца должен был иметь на это вескую причину.
— Я его знала не настолько хорошо, — неуверенно заговорила она, — по правде говоря, встречала два-три раза, и только после того, как он был уже помолвлен с Марсией.
— А соблазняла его в тот вечер, чтобы повеселиться от нечего делать, набирая очки и продолжая старую игру?
— Да, — вид у Сони стал вызывающий, — и не думай, что Марсия не делала того же! — Она неохотно улыбнулась. — Я тебе кое-что должна сказать, Дэнни. Первые две встречи я изо всех сил старалась соблазнить Кевина, но он вел себя так, будто меня не существовало. Поэтому я и притащила то крепленое розовое вино на вечеринку. Я знала, что единственная возможность набрать свои пять очков представится только тогда, когда он порядочно выпьет и потеряет осторожность.
