— Все может быть, — вздохнул я.
— Говоришь, может быть? — Она в изнеможении откинулась на спинку кресла. — Ладно, пусть будет по-твоему. Я сдаюсь. Но подумай, чем ты рискуешь? Такой малостью, как здоровье девушки, которую любишь, шансом жениться на ней и разделить с ней богатое наследство. Конечно, абсолютно банально и в порядке вещей, что ты ставишь все на карту только затем, чтобы не упустить восхитительного шанса — выяснить, упал Кевин сам или его столкнули!
— Послушай, это уж слишком! Мало того, что судьба одарила тебя таким великолепным телом, она умудрилась еще в придачу наградить эту головку логическим мышлением. Разве это справедливо по отношению к остальным? — пожаловался я.
В первый раз ее улыбка смягчилась.
— Я думаю только о Марсии, Дэнни, — тихо сказала Соня. — Если она не получит наследства из-за того, что не выйдет замуж до своего двадцатипятилетия, будет, конечно, жаль. Но произойдет непоправимая трагедия, если она лишится рассудка!
— Марсия говорила, что Джонни Фэйерхэм связан по бизнесу с Майком Буржессом.
— Ты никогда не успокоишься, да? — Она вздохнула беспомощно. — Ну ладно. После того как мать Марсии умерла, Майку снова надо было доказывать свою респектабельность. Он купил несколько заведений, вполне легальных, в черте города. Но ему нужен был кристально честный человек, который присматривал бы за ними и не допускал там ничего незаконного. И он нашел Джонни, сделав его управляющим всеми вновь приобретенными точками.
— Он просто неправдоподобен, этот Джонни, настолько правилен и честен. Таких в жизни не бывает, ты не находишь?
— Не надо волноваться за Джонни. — Терпение Сони, похоже, истощилось. — Если я права насчет него, ты спокойно доживешь до свадьбы, женишься и отпразднуешь с Марсией ее юбилей и получение наследства. Но если ты прав — то берегись! Все время будь начеку, не забывай каждую ночь закрывать на цепочку дверь, потому что Джонни попытается тебя убить и будет пытаться это делать до последней минуты, даже когда ты пойдешь к алтарю!
— Мне показалось вдруг, что ты права.
— Значит, нас двое. Как насчет того, чтобы теперь выпить?
— Великолепное тело, аналитический ум и редкая способность угадывать горячие желания других, — я поднял глаза к потолку, — все это слишком много для одного создания!
— Может быть, поможешь мне на кухне?
Я охотно последовал за волнующим покачиванием бедер, обтянутых оранжевым бикини. К сожалению, путь был слишком короток.
— Знаешь что? — сказал я деликатно. — Раньше я считал, что зад у Марсии уникален. Он не только имеет идеально округлую форму, но и приподнят, что бывает крайне редко.
— Как мило! — Соня достала стаканы и с ненужной резкостью хлопнула ими по столу.
— Идя сейчас следом за тобой, — продолжал я неумолимо, — я вдруг обнаружил, что твой зад точно такой же. Если их поставить вместе, то я даже не смогу отличить, кому какой принадлежит, пока не загляну в лицо владелице.
— По-моему, ты все усложняешь, отличить весьма просто.
— Не скажи. А ведь я эксперт в этом деле. Один из редких иностранцев, которые могут быть награждены занесением в книгу почетных членов клуба «Ценители женских задов».
— Ты меня сразил. Так и быть, все равно скажу. На самом деле очень легко отличить задницу Марсии от моей. — Говоря со мной, она стояла спиной, перебирая бутылки.
— Как? — Я потребовал разъяснений.
— Надо знать, что искать и на что смотреть.
И после этих слов она проделала фокус, от которого мои глаза полезли на лоб. Просунув большие пальцы рук под тугую резинку эластичного бикини, она спустила их до середины бедер. Обнажившиеся округлости являли собой само совершенство, и я был бесконечно благодарен за прекрасный вид, но все еще не видел существенной разницы. Потом указательный палец Сониной руки повис в воздухе над правой половинкой.
— Если ты посмотришь внимательнее, увидишь здесь маленькое родимое пятнышко, — доверительно сообщила она. — Послушай, у меня, оказывается, есть только джин. Ты будешь его с тоником или неразбавленным?
— С тоником, — вырвалось у меня нечто похожее на кваканье.
Она была права! Там, куда указывал палец, действительно имело место малюсенькое пятнышко, но разглядеть его можно было только на близком расстоянии. Пришлось наклониться, изучая знак различия.
— Ты нашел его? — спросила Соня.
— Удивительно! — Я быстро выпрямился.
— Теперь ты меня поставил перед дилеммой, Дэнни. Как я должна поступить? Дело в том, что бикини очень трудно натягивать, оно из плотного эластика. Придется приложить немалое усилие, чтобы водворить его на место. А может быть, так и оставить в ожидании тех прекрасных вещей, которые могут произойти между нами?
— Лучше будет, — я тяжело сглотнул, — водворить на место. — Я почувствовал, как меня заполнило горячей лавой, внутренности разрывало спазмами острой боли.
— У меня сейчас заняты обе руки, — весело произнесла она, — будь любезен, сделай одолжение, натяни его сам, Дэнни.
— Конечно. — Слово прозвучало как паровозный свисток.
Это было нелегкое задание, и я подошел к нему со всей деликатностью и тут же понял проблемы, связанные с эластичным джерси. Первые робкие попытки не принесли успеха. Пришлось применить грубую силу. И тут моя рука сорвалась. Соня, вскрикнув, высоко подпрыгнула.
— Я нечаянно! — выдохнул я.
— Наверно, придется сделать это самой, — холодно сказала она, — еще такая попытка, и потом бедной девушке придется лечиться шесть месяцев.
Одно движение опытных рук, и бикини тут же оказалось на месте. Соня повернулась, держа в руках стаканы, на губах играла насмешливая улыбка, и она окинула меня равнодушным взглядом.
— Я буду разочарована, если ты окажешься голубым, — услышал я.
— Ни в коем случае. — Голос мой предательски дрожал.
— Тогда первый раз в жизни встречаю мужчину с абсолютно железными нервами и неимоверным самоконтролем. — Она вдруг глубоко вздохнула. — Я просто сгораю от зависти, думая об этих длинных бессонных ночах, которые достанутся Марсии после свадьбы.
— Правда?
— Дэнни! — Голос ее волнующе дрогнул. — Я просто не могу не думать об этом. О таком мужчине, обладающем фантастической силой воли, можно только мечтать. Он сможет заниматься любовью сутки напролет, без перерыва, отрываясь разве только затем, чтобы подкрепиться.
Меня ждали в гостиной, когда я вернулся от Сони в пентхаус. На часах было шесть тридцать. Марсия окинула меня холодным пристальным взглядом, вставая навстречу из кресла.
— Как мило, что ты заглянул сюда, Дэнни, — ехидно сказала она, — я хочу познакомить тебя с доктором Полем Лэйтоном. Он не только блестящий психиатр, но и мой старый преданный друг.
Мужчине, находившемуся в гостиной с Марсией, было на вид лет сорок с небольшим. Самодовольное горделивое выражение говорило о том, что он сам нуждается в помощи психиатра. Густые черные волосы, начинающие седеть на висках, очки в тяжелой оправе, за стеклами которых скрывались холодные, по-рыбьи выпуклые, светло-голубые глаза. Фигура доктора, который был среднего роста и средней упитанности, упакована в элегантный ржаво-коричневый костюм, который мог бы вызвать одобрительный кивок у самих «Братьев Брукс».
— Рад познакомиться с вами, мистер Бойд. — В голосе послышались отдаленные металлические нотки. Он подержал мои пальцы в своих и тут же отпустил, не пожав. — Марсия много рассказывала о вас. Любовь с первого взгляда, а? — Тонкие губы искривились, что надо было истолковывать как ироническую улыбку. — Напрасно говорят, что романтическая любовь теперь не имеет смысла и устарела лет на сорок. Не помните, кто это сказал?
— Держу пари, что вы сами.
Бледно-голубые глаза предостерегающе блеснули, губы снова сжались в тонкую линию, но доктор сдержался.
— Не сомневаюсь, вы наслаждаетесь пребыванием в Австралии, мистер Бойд. Единственное на земле место, где американцев еще терпят — не ненавидят и не презирают.
— Дайте мне еще две недели, доктор, — весело сказал я, — я исправлю этот пробел.
— Дэнни! — Глаза Марсии засверкали гневом. — Может быть, ты будешь настолько любезен и принесешь нам выпить? Мы с Полем решили, что не мешает пропустить по стаканчику, прежде чем мы отправимся ужинать.
— Мы? — удивился я.
— У Поля сегодня свободный вечер, и он может составить нам компанию. — Она ласково взглянула на доктора. — Правда, замечательно?
Лэйтон растянул тонкие губы, видимо в знак восхищения собственным самоотверженным благородством, и откашлялся.
— Мне немного сухого шерри, если можно, мистер Бойд.
Я оскалил зубы в сторону Марсии.
