— Перекрываю остатком! Можете открыть свои карты! — предложил, улыбаясь, Козырь.
— Сопляк! Ты даже правил игры толком не знаешь! — вспыхнул «мастер». — Ну что ж, любуйся! — и с торжеством выложил свой набор.
— Еще не вечер! — Санька спокойно разложил на сукне три дамы.
— Повезло дураку! — фыркнул насмешливо чиновник... Больше он ни разу не выиграл. Проиграл все имеющиеся в наличии деньги, затем то, что лежало у него в сейфе — доверенное лицо смоталось домой, а под конец поставил на кон... свою жену.
— Вы соображаете, на ком хотите меня женить? — теперь уже пришел черед Сашки улыбнуться издевательски, смерив взглядом пятидесятишестилетнюю тушу чиновника. — Я ведь еще мальчик!
Трясущейся от бешенства и азарта рукой тот буквально вырвал из опустевшего бумажника фотографию и швырнул ее в банк. Козырь поднял, вгляделся и вздрогнул: с цветного фото на него смотрело юное, до жути красивое создание.
— Это ваша... внучка?
— Это моя жена, черт тебя побери, а она всегда, всю жизнь приносит мне счастье! — заорал, брызжа слюной, чиновник. — Я выиграю!
— Ты проиграешь, старый козел! — спокойно ответил Сашка, тасуя карты. — Хоть я и ставлю против нее все, что имею — весь выигрыш плюс свои деньги и часы! Оставляю себе только свой имидж — свое лицо, потому что я, в конце концов, его и не проигрывал. Но ты — все равно проиграешь. Бог не допустит, чтобы того, кто приносит счастье, ставили на карту!
И он, конечно же, проиграл, ибо Сашка не постеснялся подмастить себе три чистых туза — для полной гарантии. Он знал, что это его ошибка — власть предержащие не прощают публичных оскорблений. Но ничего не мог с собой поделать — он уже до глубины души ненавидел этого жирного игрока человеческими телами и душами, ему хотелось наказать его. И наказал... Едва успел дома отдать жене «получку», как дверь вышибли дюжие омоновцы, и через пару часов по наспех состряпанному обвинению в ограблении всеми уважаемого человека он уже сидел в СИЗО. Затем режим — особый. Освободился по амнистии через три года уже с кличкой Козырь, некоей выигранной на зоне суммой и шикарным костюмом. Все быстро спустил после того, как его выперли супруга с тещей, заявив, что если он выиграл чужую жену — с таким же успехом может проиграть свою. Что же, она по-своему была права. Не будет же Козырь ей доказывать, что еще в лагере решил по выходе на волю окончательно «завязать» с картами. Бесполезно... В одной из попоек он познакомился со Змеем. И стал тем, кем стал...
Федя и Санька открыли гараж, выкатили из него сияющий свежей краской микроавтобус и принялись дозаправлять бак горючим из стоявших в углу канистр. Внезапно Федя, бросив Козырю «я сейчас», скрылся в доме. У него всегда имелось в запасе несколько незаполненных бланков доверенностей на передачу автомобиля другому лицу — с соответствующими печатями и подписями. При их нынешней профессии они были необходимы, как воздух, поэтому и купил он их, не постоял за ценой. Заполнив один из бланков на свое имя, а второй на Козыря, Федя пояснил ему:
— Будем гнать по очереди!
Они были готовы в дорогу.
А в это время в квартире Ивана шли свои приготовления. Вернувшись из похода в морг, Игорь, дед Федя и Гек постучали в квартиру этажом ниже — к бабе Зине. Та открыла, молча впустила их, но, закрыв дверь, затараторила:
— Были, были ироды, те, что давеча приходили! — она имела в виду тот день, когда квартира оказалась заминированной.
— Да, шлялись вечером двое в кожанках, обнюхивали! — подтвердила сидевшая здесь же Женя. — И, знаете, мне кажется, они снова придут.
— Несомненно! — подтвердил Гек. — А мы подготовимся! Игорь, ты в квартире, а я снаружи!..
Вскоре Игорь вернулся в квартиру бабы Зины через лоджию, разматывая за собой тонкий капроновый шнурок.
— Теть Зин, вы знаете, кто эти двое, что приходили тогда и сегодня? — спросил он.
— Ворюги какие-нито, их же теперь везде полно.
— Убийцы это, теть Зин! Это они убили Ивана. И Владислава тоже, — безжалостно добавил он.
— Ой! — обе женщины вскрикнули, затем Женя вгляделась в лицо Игоря. — Ты же говорил — он уехал!
— Не уехал он — не успел, — коротко вздохнул Игорь. — Вам, тетя Зина, легкое задание: как только услышите, что они вошли в Иванову квартиру, потяните за шнурок, а когда он ослабнет — смотайте! И все — можете ложиться спать. Сделаете?
— Да я им за Ивана!.. — баба Зина сжала сухонькие кулачки, затем внезапно попросила. — Слышь, Игорь, дай мне ентот... трахтомат!
— Не нужен вам автомат, теть Зин! Вы их и так накажете! Только очень прошу — не забудьте смотать шнур.
— Да как же я могу забыть такую нужную в хозяйстве вещь! — бабка намотала шнурок на ручку окна.
Игорь огляделся, будто впервые увидел бабкину квартиру. Голые побеленные стены, старенькая кровать и такой же комод, этажерка с журналами и газетами... Сердце сжималось от жалости при виде этой убогой обстановки. А сколько их сейчас, не имеющих жилья вообще: выгнанных бессердечными родственниками, обманутых аферистами-«кормильцами» и облапошенных приватсистемой? Вклады, которые они копили десятилетиями, в один день обратились в ничто, и теперь им, чтобы помереть по-человечески, надо искать богатого спонсора.
— Бабушка, — он взял ее за сухонькие, костлявые пальчики и чуть сжал их, глядя прямо в старческие выцветшие глаза, — у нас сейчас есть деньги, которые мы должны отдать. Но поверьте мне — пройдет совсем немного времени — у вас будет все для обеспеченной сытой старости... — он махнул рукой, отвернулся.
— Да я ж разве за деньги, сынок! — тихо проговорила баба Зина, и мутные слезинки покатились из ее глаз, застревая на морщинках. — Ивана жалко мне — такой хороший, работящий мужик, а вот гляди ж ты, не повезло ни в жизни, ни в смерти.
— Поехали! — Гек вошел в прихожую. — Машина у подъезда. Снаружи все в порядке, — успокоил он Игоря, — у меня тоже все готово!
Быстро упаковали вещи, сумку, оружие в мешке — загрузили в «рафик». Дед Федор подошел к бабке Зине.
— Ну, Зинуля, прощевай! Не болей и жди перевода! А может, еще в гости наведаемся!..
Баба Зина перекрестила удаляющиеся к трассе красные огоньки стоп-сигналов...
«Гости» появились под самое утро. Двое вошли в подъезд, а третий, с «дипломатом» в руке, обошел дом и двинулся к стоящему метрах в двухстах цоколю строящегося дома. Возле него на временных путях стоял башенный кран, кабинку которого и наметил для себя третий «гость». Вскарабкавшись по лесенке на пятнадцатиметровую высоту, он вошел в будку управления, уселся на широкое дерматиновое сиденье и первым делом высадил локтем боковое окошко. Затем пристроил в углу кабины ручной фонарик и открыл «дипломат». Тускло блеснули части какого-то механизма. «Гость» наклонился над «дипломатом», раздалось три щелчка, и в руках у него появилась маленькая винтовка с оптикой. Он повозился, устраиваясь поудобнее, и, выставив ствол в боковое окошко, приник глазом к окуляру. Ночь сразу же превратилась в оранжево-красные сумерки, но два окна на третьем этаже дома напротив прорисовались в перекрестке прицела резко и отчетливо. «Гость» замер в ожидании. Он мог выдержать в таком положении несколько часов подряд: не двигаясь, даже, кажется, не дыша. Ему за это платили. Очень хорошо платили — долларами. И в Афгане, и в Карабахе, даже в Чечне успел побывать... Чудом уцелев, этот «дикий гусь» скопил немало баксов для будущего отъезда за рубеж. У него не было Родины — хоть родился в России. Он был наемником-профессионалом, классным снайпером. И для него было все равно, кого убить: азербайджанца, армянина, чеченца, русского... Лишь бы платили. Сейчас платили за русских — двоих он уже убрал, и обоих в больнице: красивую бабу и мужика. Завтра ему обещали заплатить за четверых. Авансом. Неважно, за сколько времени он их убьет. А что убьет — это однозначно — задание он привык выполнять безукоризненно...
Если бы он догадался заглянуть под сиденье — в инструментальный ящик — постарался бы, пожалуй, как можно быстрее оказаться отсюда подальше. Не заметил «гость» и еще одного: тонкого капронового шнурочка, натянутого поперек входа в кабину крана. Гек допустил ошибку — слишком низко натянул его, и наемник, входя, просто перешагнул через него — ему повезло еще раз в жизни. И теперь он ждал...
Те двое, что вошли в подъезд, бесшумно поднялись на третий этаж и встали по обе стороны двери. Но это им казалось, что они ступали бесшумно — баба Зина была начеку, хоть и не спала всю ночь. Она подошла к окну и, смотав шнур с ручки, крепко зажала его в ладони...
Висту и тому, второму, тоже была обещана плата за этих четверых. Те, кто их посылал, перестраховались — лучше заплатить вдвойне, зато быть полностью уверенными в успехе. Эти были вооружены пистолетами с глушителями — оружием ночных убийц. Вист прошептал напарнику:
