– Откуда? – завистливо спросил Матвей, пытаясь забрать из рук товарища смертельную игрушку.
– Хасан подарил, в знак особого расположения. Это тебе не китайский «ТТ», Glok-17 – современная модель с системой полного отката затвора, девятнадцать патронов, может стрелять даже под водой!
– Вещь! – восхитился Матвей и выщелкнул из рукоятки обойму, до отказа набитую тупорылыми тельцами девяти миллиметровых патронов «Люггер».
– Вот сегодня в бою и опробуем, – солидно произнёс Фархад и, забрав у Матвея пистолет, лихо вставил обойму в рукоять.
– Будет бой? Сегодня? – с тоской переспросил Матвей, чувствуя, в животе неприятный холодок.
– Хасан задумал провести «мастер-класс», хочет поразить моё воображение, а заодно доказать, что деньги моего отца используются по назначению. К вечеру мы выйдем на трассу, по которой должен пройти американский конвой. Хасан на карте показал мне одно местечко, где дорога делает крутой поворот и втягивается в узкое ущелье между двух гор. «Непримиримые» намерены действовать по классической проверенной схеме: как только конвой втянется в ущелье, одновременно подбивают первую и последнюю машину конвоя. Вся колона оказывается надёжно «закупоренной» в узком пространстве. После этого в течение пятнадцати-двадцати минут транспорт, как в тире, расстреливается с обоих склонов ущелья. Вырваться из такой ловушки невозможно. Особенность сегодняшней операции в том, что она проводится глубокой ночью. Представляешь, брат, что такое ночной бой? Стрельба, грохот, вспышки разрывов гранат, паника и неразбериха. Противник будет подавлен морально в самом начале боя. Для этого Хасан каждому воину выдал ПНД.
– Чего выдал? – не понял Матвей.
– Прибор ночного виденья! – с видом превосходства пояснил Фархад.
Оставшуюся до привала часть пути друзья проехали молча. На привале подручные Хасана, не мешкая, выставили боевое охранение и лишь после приступили к приготовлению пищи.
Дисциплина в отряде была на высоком уровне, поэтому назначенный в охранение молодой моджахед по имени Исса не стал ограничиваться обзором прилегающей местности, а решил лично проверить безопасность порученного ему участка. С этой целью он отошёл метров на пятьдесят в сторону, к небольшой россыпи крупных валунов, за которой вполне могли укрыться вражеские лазутчики. Однако дальше Исса повёл себя более чем странно: убедившись, что его никто не видит, он достал из складок одежды предмет, напоминавший по форме сотовый телефон, и нажал одну из кнопок. В это мгновенье кодированное сообщение «выстрелило» в эфир, где его тут же принял американский спутник, «висевший» над гористой местностью на геостационарной орбите. Спутник автоматически переадресовал полученный импульс наземному корреспонденту, и через десять минут в штабе американских оккупационных войск уже знали место и предполагаемое время нападения на транспорт.
К вечеру на горизонте в сиреневом мареве показалась горная цепь, и колонна сначала сбавила скорость, а потом и вовсе остановилась. Фархад наклонился вперёд и негромко спросил у водителя о причинах остановки. Водитель, яростно жестикулируя, стал что-то пояснять гостю и в завершение зачем-то трижды мигнул фарами.
– Сейчас в ущелье выдвинется разведывательный дозор, – перевёл Фархад, и если всё будет нормально, они трижды мигнут нам фарами. Нам останется спрятать машины и рассредоточиться по склонам ущелья.
– А где же мы столько машин спрячем? – удивился Матвей.
– Водитель говорит, что на выходе из ущелья есть небольшая площадка, заросшая кустарником. Вот за этим кустарником мы весь «автопарк» и укроем!
В этот момент из темноты трижды призывно мигнули фары.
– Да поможет нам аллах! – напыщенно произнёс Фархад и тронул водителя за плечо.
Если кто-то считает, что в бою победит тот, у кого перевес в вооружении и живой силе, то ошибается. Победит тот, кто владеет информацией. О том, что Хасан собирается нанести удар по оккупационным американским войскам, в штабе этих войск знали, но не знали главного: место и время удара. Накануне агент, внедрённый в отряд Хасана, сообщил, что к командиру «непримиримых» прибыли гости. Американцев это сразу насторожило. Отряд Хасана – совсем не то место, где можно проводить уикенд.
В дело включились мастера штабных игр и аналитики. Полученная со спутника информация, подтверждала, что отряд Хасана выдвинулся в сторону небольшой горной гряды, через которую проходил маршрут гуманитарного конвоя. Настораживало то, что Хасан должен был подойти к месту предполагаемой засады поздно вечером. Раньше моджахеды избегали ночного боя, предпочитая дневное время суток, когда противник не так насторожён.
Однако это не помешало американцам перебросить на вертолётах к горной гряде специальное подразделение численностью около роты, которое заняло места на обоих склонах ущелья, как раз там, где планировал разместить своих «воинов аллаха» полевой командир Хасан.
Командир спецподразделения, лейтенант Гейтц, за свою короткую службу дважды побывал в «горячих точках» и тактикой владел не хуже командира «непримиримых», поэтому когда передовой пост по рации доложил, что в направлении горной гряды выдвинулся «разведдозор», он принял единственно правильное решение: взять «языка». Изменчивое военное счастье в этот раз было на стороне американцев: разведдозор моджахедов въехал в узкое горное ущелье на открытой машине, что упростило процедуру захвата.
Американские налогоплательщики не зря расстаются со своими деньгами: весь личный состав спецподразделения солёным потом и кровавыми мозолями отработал в учебном центре каждый вложенный в них доллар, поэтому захват противника произошёл без единого выстрела. Впрочем, один выстрел всё-таки был: негромкий одиночный выстрел, напоминавший хлопок откупоренной бутылки с шампанским, после которого автомобиль моджахедов накрыла прочная сеть. Через мгновенье на головы «воинов аллаха» откуда-то сверху свалились четыре дюжих спецназовца. Четыре армейских ножа тускло блеснув в лунном свете матовыми клинками, разорвав сеть, упёрлись в давно небритые гортани моджахедов. Незадачливые разведчики без переводчика поняли, что кричать и тем более стрелять не рекомендуется. Пленных быстро разоружили и растащили по сторонам.
Экспресс-допрос пленного на чужой территории значительно отличается от допроса в кабинете следователя: вам никто не будет зачитывать ваши права и склонять к чистосердечному раскаянью. Альтернатива, предложенная «языку» на первой же минуте допроса, проста и незамысловата: сотрудничество означает жизнь, молчание – смерть. Пленный обычно «цепляется за соломинку» и выбирает жизнь, не подозревая, что при любом раскладе его ожидает смерть.
Пленённый водитель джипа не торопился в рай на встречу со сладострастными гуриями, поэтому выбрал жизнь. Он рассказал всё, после чего его смерть была лёгкой и быстрой, как и смерть его двоих братьев по вере. Четвёртый моджахед умер в начале допроса, потому что был невоздержан и плюнул в лицо спецназовцу.
Захват и допрос пленных занял не более пяти минут. Через шесть минут после начала операции лейтенант Гейтц получил три совпадающих между собой доклада: отряд Хасана численностью около сотни «штыков» движется на перехват гуманитарного конвоя. Место перехвата – то самое ущелье, где расположился спецназ. Сигнал, означающий «всё в порядке» – троекратное мигание фарами автомобиля.
По приказу лейтенанта солдаты развернули трофейный джип и трижды мигнули фарами в чернильную темноту южной ночи.
Когда вереница автомобилей полностью втянулась в ущелье, Матвею показалось, что захлопали праздничные петарды. Неожиданно над ущельем повисли десятка полтора осветительных ракет, и стало светло, как днём. Через мгновенье ярким факелом вспыхнул головной автомобиль, ещё через минуту такая же судьба постигла замыкающую машину. Американцы, как и моджахеды, действовали по старой проверенной схеме: надёжно «закупорив» ущелье, они, словно на ученьях, расстреливали угодившего в ловушку противника. Осветительные ракеты делали применение приборов ночного виденья бесполезным: яркий свет ракет ослеплял прибор, и в окулярах была видна только бледно-зеленоватая муть.
Ущелье наполнилось треском автоматных очередей, и с обоих склонов ущелья к машинам потянулись разноцветные пунктиры трассирующих пуль. Чуть позже в смертельную симфонию вплелись уханье гранатомётов и дробный звук крупнокалиберных пулемётов. Спецназовцы профессионально разделывали отряд Хасана «под орех», и патронов не жалели!
Уже полыхала большая часть автомобилей «непримиримых», когда над ухом Матвея сквозь какофонию боя прорезался испуганный крик.
Матвей повернулся и в неестественно ярком освещении увидел бледное лицо Фархада, который, прижимая обе руки к груди, с ужасом наблюдал, как между пальцами сочится кровь. Он что-то хотел сказать, но в это время в правую ступицу переднего колёса ударила граната. От взрыва «уазик» подбросило и завалило на левый бок.
