Матвей повернулся и в неестественно ярком освещении увидел бледное лицо Фархада, который, прижимая обе руки к груди, с ужасом наблюдал, как между пальцами сочится кровь. Он что-то хотел сказать, но в это время в правую ступицу переднего колёса ударила граната. От взрыва «уазик» подбросило и завалило на левый бок.
Бой продолжался ещё четверть часа, но Матвей ничего этого не видел: контуженный, он без сознания пролежал до конца боя между валуном и опрокинутым на него автомобилем. Кровь мёртвого товарища, тело которого было зажато на заднем сиденье джипа, обильно сочилась на его лицо, поэтому американский солдат, осматривавший после боя ущелье, принял его за убитого. Спецназовец подобрал валявшиеся рядом с трупом «АК-47» и новенький «Glok-17», из которых не было сделано ни одного выстрела.
Лейтенант Гейтц был доволен: операция прошла без потерь. Примяв о каменистый грунт недокуренную сигарету, он по спутниковому телефону связался со штабом.
– Так точно, сэр! Всё прошло, как и планировали, сэр! – отрывисто бросал в телефонную трубку лейтенант. – Потерь нет, сэр! … Благодарю Вас господин полковник! Так точно, сэр, мы предоставили им шанс, но они отказались сдаваться и даже обстреляли парламентёров. Ребята чудом уцелели. К сожалению, сэр, выживших нет, поэтому допрашивать некого. Что прикажете дела с трупами, сэр?
– Пусть мёртвые сами хоронят своих мертвецов! – напыщенно ответил бравый полковник. – А Вы, лейтенант, подключайтесь к сопровождению конвоя, он на подходе.
– Так точно, сэр! – рявкнул в трубку лейтенант и отключил связь.
– Сержант Хопкинс! – бросил в темноту лейтенант.
– Я здесь, сэр! – ответила темнота, и в лунном свете проявилась коренастая фигура в защитном комбинезоне песочного цвета.
– Хопкинс, по прибытию на базу, Вы и рядовой Браун подадите официальный рапорт о том, что, выполняя обязанности парламентёров, подверглись нападению со стороны противника. Эти «штабные крысы» настаивают, чтобы я перед боем вёл с этой сволочью переговоры. Вам всё понятно?
– Так точно, сэр!
– Может быть, Вас ещё и наградят, только держите язык за зубами.
– Непременно, сэр!
Лейтенант две недели назад потерял закадычного друга, который, проводя разминирование шоссе, подорвался на радиоуправляемой мине. С тех пор Гейтц в каждом бородатом афганце видел личного врага и воевал не «по правилам».
– Знаете, Хопкинс! Мне кажется, я начинаю понимать русских, которые были в Афганистане до нас.
– Согласен с Вами, сэр. Дай бог только, чтобы мы не увязли в этой стране, как русские.
Лейтенант ничего не ответил. Он напряжённо вслушивался в доносившийся издалека рокот моторов. Это приближался гуманитарный конвой, которому этой ночью крупно повезло.
Линза знала, что слежка не может длиться бесконечно. По большому счету, у тех, кто за ней следил, не так уж много времени. По её расчётам, преследователи должны приступить к более активным действиям. Какой смысл таскаться за ней по узким улочкам маленького австрийского городка?
«Рано или поздно они должны выйти со мной на контакт, – убеждала она себя. – Возможно, это будет сегодня. Надо их подтолкнуть!»
Чтобы спровоцировать преследователей, она сознательно выбрала укромное кафе на окраине города, куда направилась пешком, игнорируя городской транспорт. «Хвост» в облике двоих сумрачных парней спортивного телосложения и ярко выраженной славянской внешности, неотступно следовал на расстоянии, не позволяющем оторваться от преследователей.
«Всё по инструкции! – усмехнулась Линза. – Господи, до чего же лица-то родные! Вон конопушки рыжие, как у девушки, прямо не сотрудник ФСБ, а Ванька рязанский. Ладно, ребята, не хмурьтесь, утренняя прогулка ещё никому не вредила! Скоро передохнёте, а вот и моё любимое кафе. Всё – привал!»
Мысленно закончив монолог, Линза толкнула стеклянную дверь и вошла в помещение кафе. Её сразу обступили вкусные запахи сдобы и сваренного кофе.
На освещённой витрине соблазнительно выставляли напоказ румяные бока свежие булочки, матово отсвечивали кремовыми розочками десятка два различных пирожных и тортов, а в самом центре, на почётном месте, находился знаменитый венский штрудель.[95]
– Прощай, талия! – притворно вздохнула Линза и с удовольствием заказала себе большую чашку кофе и солидный кусок шоколадного торта.
Её преследователи расположились за дальним столиком и заказали по бутылочке минеральной воды.
«Вам ребята, наверное, пивка до смерти хочется? По лицу вижу, как вам, болезным, после вчерашнего тяжело, – мысленно обратилась она к филёрам, продолжая отламывать ложечкой маленькие кусочки торта. – Наверное, начальства опасаются», – решила она.
В это время звякнул дверной колокольчик, и в кафе уверенно вошла жгучая брюнетка с большой грудью и чёрными, слегка раскосыми глазами.
– А вот и начальство! Ба, да это же Роза! Вот уж не думала, что она захочет пообщаться со мной лично.
Роза, покачивая бёдрами, направилась к столику, за которым Линза с показным усердием поглощала шоколадный торт. Парни и глазом не повели, словно и не было никого.
– Ведут себя неестественно! – машинально отметила Линза. – На такую женщину мужчина не может не среагировать, а эти два истукана даже не дёрнулись!
– Привет, подруга! Не возражаешь, если я тебе составлю компанию?
– Здравствуй, Розочка! – приветливо поздоровалась Линза, словно они расстались пару дней назад. – Закажи себе что-нибудь. Я так понимаю, нам есть о чём поболтать! Мы так давно не виделись.
– С тех пор, как ты благополучно утонула в Истре. Вот уж не думала, что эта подмосковная речушка впадает в Дунай, а иначе как бы ты оказалась в Австрии?
– Я здесь проездом, а ты, я вижу, путешествуешь с эскортом? Твои ребята? – кивнула Линза в сторону парочки хмурых филёров.
– Мои, – равнодушно ответила Роза и даже не посмотрела в сторону подчинённых.
– Ничего, симпатичные! Хотя твой первый куратор был лучше! – с невинным видом произнесла Линза, заведомо зная, что причиняет бывшей подруге боль.
– Злая ты стала, Маша! Раньше я за тобой этого не замечала, – после небольшой паузы задумчиво произнесла Роза, закуривая длинную сигарету с золотым обрезом. – О кураторе моём откуда знаешь? Хотя можешь не отвечать! Я начинаю догадываться: сегодняшняя встреча – не экспромт? Ты заранее навела обо мне справки и всё спланировала? То-то я смотрю, ты не удивилась моему появлению. А я думала, что подловлю тебя. Постой! Так это что получается? Ты знала, что я в Австрии?
– Знала! А также знала состав твоей группы, место базирования, и то, что ты охотишься за нашим сотрудником, известным тебе под именем Людвиг Вестфаль. Я видела каждый кадр, который вы отсняли и вывели на дисплей, слышала каждое произнесённое вами слово. Роза, квартирка, которую перед твоим приездом арендовали твои коллеги, давно оборудована нами последними техническими новинками, которые не так просто обнаружить. Так что я и моё руководство в курсе всех ваших дел.
– Как? Ты знала заранее о моём приезде?
– Вообще-то нет. Просто вы не первые, кто проявляет оперативный интерес к нашему лицею. А домик расположен очень удобно, чтобы вести наблюдение. Вот мы и выкупили парочку квартир. Когда прошёл сигнал о том, что в квартире гости, мы просто включили аппаратуру и вот тут-то я тебя и увидела. Надо признать, ты хорошо выглядишь. От мужиков, наверное, отбою нет?
– А ты завидуешь? Нет, Машка, не в одних мужиках счастье!
– А в чём ещё?
– Спроси, подруга, что-нибудь полегче! Помнишь, как Пушкин глаголил: «На свете счастья нет, но есть покой и воля»! Так вот воля – это прерогатива начальства, а покой…
– Покой нам только снится!
– Угадала! Ты всегда была смышлёной.
– Да не угадывала я: сама, как белка в колесе, кручусь!
– Верю, только колесо не в моей телеге. Ну что, подруга, комплементами обменялись, теперь поговорил о деле?
– Давай поговорим. Я так понимаю, что ты и твои начальники мечтают вернуть золото партии на историческую родину?
– Правильно понимаешь, и, наверное, догадываешься, что я так просто от тебя и твоего Людвига… как там его?
– Вестфаль!
– Да, да Вестфаль! Так вот от Людвига Вестфаль, германского барона и советского генерала, я так просто не отстану.
– Открою тебе, Розочка, маленькую тайну: Людвиг Вестфаль беден, как церковная мышь! Это раньше в его руках были сконцентрированы значительные капиталы…
– Миллиарда полтора, если я не ошибаюсь.
– Примерно так. Повторяю: это всё в прошлом. Мы не идиоты, чтобы на одни и те же грабли наступать дважды: нынче все полтора миллиарда марок рассредоточены по счетам. Суммы на этих счетах не крупные, и внимание привлечь не могут. У нас достаточно людей, которым мы можем доверять. Именно они сегодня и являются владельцами этого огромного капитала.
