– И что? Ты прошел подземным ходом?
– Не нашел, – вздохнул Сергей. – То ли он действительно сразу уехал, то ли… Но он точно не мог уехать, Владимир Алексеевич.
– Почему?
– Когда я вернулся, то перерыл все его вещи. Понимаете, я нашел Борин паспорт и все деньги, которые у него были. А без них…
– Без них он не смог бы уехать в Ростов, – задумчиво закончил я. – Значит, он действительно собирался вернуться на Каланчевку.
Сережа кивнул.
– Поэтому я пришел к вам. Если его схватила охрана, меня просто туда не пустят. А вы – журналист, вы сможете помочь вытащить его оттуда. Ведь он не воровать пошел. Я вам расскажу зачем, только вы не поверите.
– Ты мне про ваш кружок хочешь рассказать и про Красного Призрака? – спросил я.
– Вы и об этом знаете? Вам Павел Ильич рассказал?
– Не только он. Не только. – Я достал из портмоне план подземных ходов, нарисованный профессором Мураховским. – Покажи, где вы проходили? По какому из тоннелей?
Сережа сразу указал на ход с противоположной стороны Козицкого переулка.
– Обычно вот этим. Он короче. К тому же там выход в дом находится в погребе с винными бочками. А вот этот заканчивается в зале с собаками. Там теперь пройти нельзя.
– Зал с собаками? – удивился я. – Это что такое?
Сережа пожал плечами:
– Не знаю, только там правда зал с собаками. Я когда сам ходил, слышал, как они лают прямо у самого выхода – много собак, честно!
– Понятно, – задумчиво сказал я. – В смысле, конечно, пока непонятно, но я разберусь. Повезло тебе, Сережа. Я как раз направляюсь к Елисееву. Поищу там твоего Бориса. Если его поймала охрана, вытащим, на беспокойся!
Парень с облегчением вздохнул.
Пока я шел к магазину, меня не оставляли мысли об этой печальной истории. Бедные дети! Мне показалось, что я понял, в чем была их ошибка. Борис считал, что Вера покончила с жизнью из-за его трусости, ведь, судя по словам Сергея, у него не хватило духу пройти своеобразный обряд посвящения в члены кружка – пробраться в магазин под видом Красного Призрака. А ведь Вера действительно пыталась на самом деле воззвать к храбрости жениха, устыдить его втайне ото всех – именно для этого она и вырядилась призраком и пошла в дом № 14 вместо Бориса. Где и нашла свою нелепую смерть. Но что же тогда случилось с самим Борисом? Он действительно попал в руки людей Теллера? Скоро я об этом узнаю – вон уже и забор стройки!
Дверь в заборе, о чудо, открылась еще до того, как я постучал. За ней стоял Теллер – как всегда напряженный, с кислым лицом. Его тонкогубый сухой рот под военными русыми усиками походил на поверженный полумесяц с церковных крестов. Впрочем, я заметил, что глаза у Теллера были красные, как будто он тер их от недосыпа.
– Здрасьте, Федор Иванович, – весело сказал я. – Что, разжаловали в привратники?
– Нет, – ответил Теллер, – вас встречаю. Довольны, Гиляровский?
– А раз уж вы меня встречаете, тогда скажите, этой ночью ничего не случалось?
Теллер остро взглянул на меня, потом поинтересовался:
– Что вы имеете в виду?
– Никаких новых призраков не появлялось?
– А должны были?
Я пожал плечами. Мне надоело играть в кошки-мышки, но и все карты открывать тоже не хотелось. Судя по всему, Боря так и не решился проникнуть ночью в дом. Все-таки испугался. И теперь он, возможно, бродит где-нибудь по улицам, пытаясь оправдать себя. Что займет у него ровно столько времени, чтобы успеть как следует проголодаться. Я невольно сравнил его с Колей, моим секретарем, и понял, что Коля ни за что бы не испугался.
– Григорий Григорьевич еще не приехал, желаете подождать его в конторе или тут, на улице?
– В мадерной.
– В мадерной? – удивился Теллер.
– Именно там.
– Зачем?
– Люблю мадеру! – весело сказал я. – Ну что, идем?
Главный охранник пожал плечами. Он пошел впереди, показывая мне дорогу. Так мы прошли через торговый зал. За ним в стене под злосчастной временной галереей справа был ход в следующий зал, а в его стене – незаметная дверь. Теллер открыл ее и начал спускаться по каменной лестнице.
– Это запасной вход. Им пользуются охранники и приказчики в случае нужды. Работники заходят с внешнего входа, рядом с желобом, по которому в подвал спускают бочки.
Мадерная представляла собой подвал с низким сводом, освещенный электрическими лампами, выходящими из трубки по центру свода. По обеим сторонам подвала стояли огромные бочки с мадерой. Прямо у входа в подвал – ящики с пустыми бутылками. Двое рабочих сидели – каждый у своей бочки – и разливали мадеру по бутылкам. Рядом с лестницей, по которой мы спустились, находилось какое-то устройство. Теллер сообщил, что это механический лифт, с помощью которого ящики с наполненными бутылками поднимают наверх, в технический коридор, а оттуда переносят в винный зал.
– Скажите, Федор Иванович, – обратился я к Теллеру. – Во время ремонта под помещение для магазина все в этом подвале было переделано? Или что-то осталось с прежних времен?
– Все было переделано, – кивнул Теллер и коротко зевнул, сразу прикрыв рот рукой.
– И вот это? – указал я на люк, через который в мадерную со двора закатывали бочки. – Это отверстие пришлось пробивать в стене?
Теллер снова кивнул.
– Нет, – вдруг подал голос один из рабочих, не отрываясь от монотонного процесса наполнения бутылок. – Это так тут и было.
Теллер резко повернулся к говорившему.
– Разве, Петраков? – спросил он строго.
– Точно так, – ответил рабочий. – Тут раньше угольный подвал был, а там, – он мотнул головой в сторону стены подвала, – топочные.
– Не помню никакого люка! – раздраженно рявкнул Теллер.
– Тут такое дело, – невозмутимо продолжил рабочий Петраков. – Мы когда мальцами были, то ходили сюда уголь подбирать. Дворник ссыпал уголь вот через этот люк по пандусу, а мы сторожили. Вот кусок упадет, а он не заметит. Только за другой мешок возьмется, ты стрелой беги, уголь хватай и наутек. Чисто воробьи!
– Так не было же люка! – упрямо настаивал на своем Теллер. – Я сам лично проверял перед началом работ!
– Тогда уже не было, – согласился разливальщик мадеры. – Его кирпичом заложили при прежних хозяевах. Очень дорого такую-то махину обогревать. Арендаторов было мало, вот хозяин и сказал – пусть каждый сам себя греет, как может. Печки пусть строят и врезаются в общие дымоходы.
– А ты откуда знаешь? – спросил я.
– Так мы рядом жили, лет десять.
Я подошел к пандусу.
– Значит, рабочие просто разобрали кирпичи и восстановили старый люк, когда наткнулись на него, сняв штукатурку? Поэтому вы, Федор Иванович, и не видели его до начала работ. Так ведь?
Теллер пожал плечами.
– Судя по цвету кирпичей, – сказал я, нагнувшись и заглядывая под деревянный настил, – этот пандус тут существует еще со старых времен. Просто без люка он воспринимался как выступ стены. Помогите-ка мне, господин Теллер, давайте попробуем снять эти доски сверху и посмотрим, что под ними.
Теллер, заинтригованный моим предложением, взялся за другой конец настила, и вместе мы с легкостью сняли сбитые доски.
– Вот он, путь Красного Призрака, – удовлетворенно сказал я, отряхивая руки.
Проход был там – под досками. Вероятно, когда заделали угольный люк, его засыпали землей, а потом юные революционеры, получив план подземных ходов, раскопали его со своей стороны.
– Надо спуститься и проверить, куда он ведет, – озабоченно сказал Теллер, но когда оглянулся и увидел, что оба рабочих и мастер бросили свои занятия и, остановившись за его спиной, заглядывают в отверстие, крикнул: – Это что такое! Ну-ка, по местам! Нечего тут смотреть! Сейчас пришлю своих ребят, они тут все быстро замуруют. А вы – ни слова никому! Поняли? Тебя это особо касается, Петраков. – Он ткнул пальцем в того рабочего, который рассказал про угольный подвал. – А то живо вылетишь у меня на улицу!
Я молчал, глядя на подземный ход. Мне не было нужды лезть в эту дыру, чтобы найти ее другой конец. Из схемы, нарисованной Мураховским, я и так знал, что он находится в подвале соседнего дома и проходит под Козицким переулком. Но помогать Теллеру вовсе не входило в мои планы – я так до сих пор и не понял, обманывал он меня, говоря, что не знал о люке, или нет.
Вдруг по ступенькам простучали чьи-то каблуки. Спустившийся в мадерную Елисеев остановился, глядя на нашу выразительно замершую группу, и спросил коротко:
– Что?
Рабочие моментально разошлись по местам, причем с самым равнодушным видом, как будто происшествие их ровным счетом не касалось. Теллер указал рукой на ход:
– Прошу, Григорий Григорьевич. Вот что мы тут обнаружили. Целиком благодаря господину Гиляровскому!
Я чуть не поперхнулся от неожиданности. Скорее Теллер должен был бы приписать всю заслугу обнаружения подземного хода себе, подчеркивая как раз мою ненужность в роли расследователя. Это было бы логично. Какая любезная муха его укусила? Впрочем, скорее всего на старшего цербера повлияло появление хозяина, подумал я. Вероятно, вчера Елисеев как следует поговорил со своим охранником. А это значит, что пока мы с Теллером будем оставаться с глазу на глаз, он будет плевать ядом, словно пресловутая индийская змея. Но стоит ему увидеть Елисеева, как он тут же обратится в милого и безвредного «ужика».
