Барабанов погасил окурок в чашке с остывшим кофе и выбросил его в корзину.
– Роман Мирославович, – сказал он, – а ведь если это и правда колдун? Ведь он способен на подобное?
– Вполне, – горько усмехнувшись, ответил Муромцев. – Короче, поручаю тебе все тщательно проверить! Так, теперь что касается вас, отец Глеб.
Отец Глеб достал блокнот, карандаш и приготовился записывать. Муромцев улыбнулся и продолжил:
– Вам поручаю провести операцию по устранению из полицейского участка мешающего нам Рафикова. Мне необходимо встретиться с полицмейстером с глазу на глаз. Справитесь?
Отец Глеб прокашлялся в кулак и хитро улыбнулся в ответ.
– Что ж, есть у меня один козырь в рукаве, думаю, сработает, Роман Мирославович.
Муромцев поднялся со словами:
– Что ж, коллеги, тогда не будем терять времени! Отец Глеб, я жду от вас вестей в первую очередь. Нестор, а ты не торопись, в твоем случае важна каждая мелочь! Вот, возьми деньги на бричку и суточные.
Роман отсчитал несколько купюр и протянул их Барабанову. Тот сунул их в карман, поблагодарил и вышел из комнаты. За дверью было слышно, как он громко вышагивает, насвистывая что-то по привычке. Отец Глеб тоже попрощался и пошел в номер. Порывшись в своем саквояже, он бережно достал сверток, перевязанный бечевкой. С ним под мышкой он вскоре уже быстро шагал по направлению к местной мечети.
Вода с улиц сошла, оставив лишь узкие ручейки и неглубокие лужи. Отец Глеб остановился возле домика, примыкающего к невысокой мечети. Здесь жил местный мулла Омар, с которым он уже успел познакомиться. Во дворе играли дети. Увидев священника, они побежали к дому с веселыми криками: «Ата! Ата! Там русский поп пришел!» Отец Глеб остановился возле деревянной калитки, улыбаясь.
На шум во дворе вышел хозяин дома. Мулла Омар был невысокого роста, полный, с окладистой рыжей бородой, обрамлявшей круглое лицо с узкими смеющимися глазами. Увидев отца Глеба, он заулыбался и поспешил к калитке со словами:
– Какого гостя нам послал сегодня Аллах! Добро пожаловать, уважаемый! Проходите!
– Салам алейкум, – поздоровался по-арабски отец Глеб.
– Алейкум ассалам! – радостно ответил мулла, приглашая гостя под навес в глубине двора.
Здесь, в ажурной тени стояла большая тахта, застеленная коврами и стегаными разноцветными одеялами. После витиеватого обмена любезностями Омар жестом пригласил отца Глеба садиться, а сам, смешно подпрыгивая, побежал в дом.
– Сейчас распоряжусь насчет чая и лепешек!
Смущенный таким теплым приемом отец Глеб сел на тахту, положив сверток рядом с собой. Детвора с любопытством смотрела на гостя из-за угла дома.
Через некоторое время мулла вернулся с дымящимся самоваром, поставил его на землю, а сам уселся на небольшую подушку.
– Пока несут чайник и лепешки, – начал он, – позвольте узнать, дорогой батюшка, что привело вас ко мне?
Отец Глеб развязал бечевку и развернул сверток – внутри оказался Коран в роскошном золоченом переплете. Увидев священную книгу, мулла оцепенел.
– Уважаемый Омар, – начал отец Глеб, – в знак моего глубокого уважения и в надежде на долгую дружбу между нами и нашими конфессиями прошу вас принять вот этот скромный подарок!
Мулла провел ладонями по лицу и прошептал:
– Альхамдулилляхи!
– Прошу вас, – отец Глеб протянул Коран мулле.
Тот принял подарок дрожащими руками и проговорил, не отрывая взгляда от книги:
– У меня нет слов, отец Глеб, чтобы выразить мою благодарность! И все же чем я могу отблагодарить вас?
– Ну что вы, мне от вас ничего не нужно! Ну, разве что…
– Говорите! Все, что в моих силах, сделаю! – с готовностью выпалил мулла.
– Есть одна просьба, уважаемый Омар. Вы ведь знаете, что я здесь нахожусь по одному полицейскому делу?
Омар кивнул – в маленьком городке новости разносятся быстро, а мечеть как раз была тем местом, куда стекаются все новости и слухи.
– Так вот, – продолжил Глеб, – я был бы очень вам признателен, если бы вы организовали в вашем медресе лекцию о правопорядке для прихожан. Это возможно?
Мулла на секунду задумался и ответил:
– Что ж, дело хорошее, я считаю! Но кто будет читать лекцию? Неужели вы?
– Нет, лучше, если ее прочитает кто-то из вашей среды и при том сотрудник местной полиции. Что вы скажете насчет господина Рафикова? Мне кажется, он вполне достойный кандидат!
Со стороны дома послышались шаги – к мужчинам подошла женщина с подносом. Лицо ее было прикрыто легким платком. Она быстро поставила поднос с чайником, кружками и лепешками и так же быстро удалилась. Мулла разлил чай по кружкам, передал одну отцу Глебу и, усевшись по-турецки, принялся дуть на чай. Отец Глеб терпеливо ждал ответа, размешивая в чашке серебряной ложкой крепкий кусок белого рафинада.
Наконец Омар ответил:
– Да, думаю, Рафиков подойдет. Я с ним хорошо знаком. Когда надо провести эту… ммм… лекцию?
– Чем скорее, тем лучше, уважаемый Омар! Вопросы общественной безопасности и правопорядка весьма важны! Ваше участие я обязательно упомяну в отчете своему начальству в Петербурге!
Мулла оживился и поставил кружку на поднос.
– Что ж, – сказал он деловым тоном, – тогда я сейчас же отправлю за Рафиковым и попрошу прихожан собраться в медресе после обеденного намаза!
– Обеденный намаз в полдень?
– Сегодня в половине первого, дорогой отец Глеб, – с улыбкой ответил Омар.
Священник достал часы-луковицу на цепочке, открыл крышку и сказал:
– Отлично, спасибо вам огромное! А теперь прошу меня простить, надо идти! Дела, знаете ли!
– Конечно, конечно, – проговорил Омар, поднимаясь, – очень рад встрече! Еще раз благодарю за роскошный подарок!
Отец Глеб попрощался с муллой и направился прямиком в гостиницу к Муромцеву. Он с удовлетворением подумал, что не зря захватил с собой Коран, зная, что едет в губернию с мусульманским населением.
Роман с улыбкой выслушал рассказ отца Глеба о его визите к местному мулле.
– Вы блестяще справились с задачей, отец Глеб, – сказал он, когда тот закончил. – Сейчас почти полдень. Ждите меня здесь, а я пойду, поговорю наконец с полицмейстером.
Муромцев вышел из гостиницы. Солнце светило вовсю, было влажно и душно. Роман направился прямиком на главную площадь, где располагалось здание полиции. Остановившись на углу, возле тумбы с афишами местного театра, он стал наблюдать за входом в управление. Через какое-то время у дверей остановился экипаж, в который сел человек в полицейском мундире. Роман узнал в нем Рафикова. Как только экипаж исчез за углом, сыщик зашел в управление.
На входе дежурный пристав, выслушав просьбу Муромцева о немедленной встрече с начальником, сначала стал задавать вопросы: «А с какой целью?», «А ждет ли вас господин начальник?». Но Роман без лишних разговоров сунул ему под нос свое предписание с печатями и сказал, чтобы тот немедля вел его к полицмейстеру. Пристав притих и повел Романа по коридорам. Вскоре они остановились возле двери, на медной табличке которой красивым курсивом было написано: «Городской полицмейстер г-н Баширов К. К.».
Пристав постучал и, приоткрыв дверь, сказал:
– Ваше высокоблагородие, тут к вам господин Муромцев из Петербурга! Без доклада, так сказать! Говорит, дело срочное.
– Пусть войдет, Рахимов. А ты ступай, сам разберусь! – послышался голос из глубины кабинета.
– Прошу, проходите, – пробасил пристав и ушел, тяжело топая подкованными сапогами.
Муромцев вошел в кабинет и прикрыл дверь. Начальник городской полиции Керим Кербалаевич Баширов сидел за столом и изучал какой-то документ через огромную лупу. Увидев вошедшего, он болезненно скривился, но все же состроил на лице подобие улыбки.
– А, Роман Мирославович! Здравствуйте! Проходите, присаживайтесь! Чем могу быть полезен?
– Добрый день, Керим Кербалаевич. Мне нужно с вами поговорить по нашему, точнее, по вашему делу.
Муромцев посмотрел на огромные часы, что стояли в углу кабинета – они показывали начало второго, времени до возвращения Рафикова оставалось все меньше, и надо было торопиться.
