Когда князь и Еремей остались одни, разговор пошел о строительстве лесной базы.
— Как продвигаются наши дела?
— Срубили около сотни изб, которые сразу заселяют работающие беженцы и желающие горожане.
— Не случиться ли так, что в случае набега монгол, там негде будет спрятать людей?
— Строителям тоже надо где-то жить. На случай беды, потеснятся.
— Сотня изб — это мало.
— Времени прошло тоже мало.
— Набирай людей, надо ускорить работу, сними мужиков со строительства церкви.
— Меня отец Тихон загрызет, истинный бог загрызет.
— Дело в том, что если наше посольство, даст Бог, будет успешным, то приехавшим проверять нас монголам покажем, что строим храм, а не крепость. Если это будет не очень убедительно, покажем старый частокол, который скоро развалиться, лишив защиты город. Бог нам поможет.
* * *
Выполняя поручение князя, Гаврила дал задание своим помощникам, расспросить Тули о его избиении.
Обрадованный тем, что его не дают в обиду, Тули рассказал, что один из напавших на него крикнул: «Карась, хватит, убьешь, пусть сначала дом построят».
В большой комнате, перед Гаврилой на полу лежит человек, лет двадцати пяти, с рыжими, местами красноватыми волосами. Он шмыгает разбитым носом. «Рыбьи глаза» взирали на своего властителина со страхом и готовностью рассказать все.
«Правда, похож на карася». — Подумал Гаврила и тихим вкрадчивым баритоном спросил:
— Расскажи, мил человек, зачем избивали монгола? Только без вранья! Повешу!
Испуганные глаза заметались, ища защиты, но бревна, уложенные в стены, подсказали ему, что сбежать не удастся.
— Я все скажу.
— Слушаю.
— Мы избили его за то, что он монгол, сколько они наших людей положили.
— Зачем дом разрушали?
— За то же! — Карась держался все увереннее, размышляя: «За такое в яму не посадят и не убьют, поколотят и отпустят».
— Я знаю, что после того как монголы построят дом, вы их хотели убить, чтобы завладеть строением.
— Зачем нам их убивать? У нас есть землянка.
— Вы эту землянку рыли сами?
— Там жил мужичок, но умер, землянка досталась нам.
Гаврила внимательно смотрел в лицо Карася. Тот заметно нервничал, глаза стали матово-белыми, от чего он стал еще более походить на рыбу.
— Умер или вы его убили?
— Умер, умер. — Взгляд рыбьих глаз метнулся в сторону.
Гаврила понимал, что Карась врет, но доказать обратное не мог. Тогда он решил прибегнуть к хитрости.
— Люди видели, как вы, что-то закапывали. Сейчас пойдем, откопаем, если там тот мужичок, то я тебя повешу.
— Мы его закопали, но не убивали.
— Опять ты говоришь не правду. Гаврила поставил последний капкан.
— Отчего же у могилы была кровь на траве?
Карась скис. Его голова опустилась на грудь
— Я не хотел, меня Ведун заставил.
— Рассказывай все за ваши похождения с Ведуном.
Довольный Гаврила откинулся на стену, у которой стояла лавка, капкан сработал.
Карась торопливо говорил, будто поскорее хотел избавиться от скверны.
— Приведите второго.
— А этого куда? — спросил помощник.
— Пусть полежит здесь.
Ведун уверенной походкой вошел в комнату. Его умные глаза не выражали никакого беспокойства.
— Ведун, — задумчиво произнес Гаврила, — ведаешь все или с нечистой силой знаешься?
Ведун не удостоил соперника ответом.
— Не хочешь говорить, на дыбе доскажешь.
— Я ни в чем не виноват. За что меня на дыбу?
— Расскажи, откуда пришел? Ведун мельком взглянул на Карася, который в ужасе отползал к стене.
— Карась, наверное, наврал с три короба. Сам, небось, натворил, а на меня сваливает. Шесть дней я защищал Рязань, до тех пор, пока не увидел голову воеводы на копье у монгола.
— Как звали рязанского воеводу? — попытался поймать Ведуна Гаврила.
— Вадим Кафу. Его гибель во многом предопределила падение Рязани.
— Ты молодец! Умно подготовился! Знаешь, как пала Рязань, но ты убежал оттуда значительно раньше, чем началась осада.
— Это сбежал Карась, я был на стенах.
— Назови ратников, которые сражались рядом с тобой? — задал безнадежный вопрос Гаврила, так как имена эти проверить нельзя.
Ведун не был готов к такому вопросу. Он сделал вид, что вспоминает, но все имена как-то вылетали из головы. Ответ на такой вопрос он явно не заготовил. Он называл имена, но не было в нем прежней уверенности. Он еще называл имена, когда последовал еще более коварный вопрос.
— Ты говоришь, что Карась убежал раньше на шесть дней, до штурма, но тогда как вы оказались опять вместе?
Ведун взглянул на Карася, он понял, что уйти от ответа ему не удастся.
— Надо было прибить его, пожалел дурак! — жестко ругнул себя Ведун.
— На все вопросы ответов заготовить нельзя.
— Расскажи мне, как вы убивали беженцев за еду и одежду.
— Ничего рассказывать не стану! Все равно повесите.
— Ты сам себе выбрал смерть в петле. Повесить!
— А c этим что делать? — помощник указал рукой на Карася.
— В яму его! — Гаврила устало выпрямился.
Ведуна увели, но через некоторое время во дворе послышались шум и крики: «Держи вора! Держи!»
Гаврила вышел на свежий воздух. Виселица была пуста. Подбежавший помощник выпалил: «Сбежал вор!» Неизвестно, чего в его голосе было больше — восхищения или вины.
— Как ему удалось?
— Видимо, подрезал веревку, не досмотрели нож.
— К умному вору, нужна умная стража. — Гаврила больше укорял себя, чем помощников.
Вор в надежде подрезать петлю, подсказал ему вид казни, а он и повелся. Он заслужил, чтобы его посадили на кол. С кола бы не сбежал …
Недавний узник петлял между избами и кустами. Ему все же удалось уйти от погони. Забившись в чащобу кустов, он мог считать себя, некоторое время, в безопасности. Постепенно волнение улеглось, теперь надо ему спокойно осмыслить свое положение. Смерть опять только погрозила Ведуну костлявым пальцем и прошла мимо. Но так ли далеко она ушла? Сколько можно просидеть в кустах без воды и пищи? Бежать на пустой желудок, — тоже верная смерть. Поразмыслив, Ведун решил «обчистить» богатый дом и в бега. Оставалось определиться с домом. Три дня питаясь дарами леса и огородов, он вел наблюдение за выбранными домами, но не приблизился к цели ни на шаг. На четвертый день ему повезло.
Сидя в кустах, Ведун видел, как семья собирается в дорогу, укладывая узлы, и, наконец, поудобнее усевшись, тронулись в путь.
У Ведуна от такой удачи, вспотели ладони. Его урчащий желудок гнал его к дому, но нужно осмотреться, необходимо точно знать, есть ли в доме охрана и прислуга. Он еще некоторое время наблюдал за домом, но ничего не высмотрел. Он решил рискнуть: «Убегу, в крайнем случае».
С окном справился быстро. В темной комнате он почти ничего не видел, пришлось открыть ставню. Его опытный глаз быстро находил дорогие вещи. Собрав их в какое-то покрывало, хотел пройти в другие комнаты, но дверь оказалась заперта снаружи.
Дорогих вещей оказалось мало, что заставило Ведуна задуматься. В это время в комнате стало темно. Кто-то закрыл ставню.
«Возможно — это ветер», — подумал Ведун, но звук, закрываемого засова подсказал ему, что он в западне. Мысли метались в голове вора, но отыскать путь к спасению не удавалось:
— Если сидеть и ничего не делать, то голод приведет его к «костлявой», попытаться кричать — убьют.
Он осторожно надавил не створки ставни, но они не поддались.
Остался единственный путь, используя лавку как таран, выбить ставню и бежать. Решение принято, но в проеме двери стоит хозяин. Его рука держит лампаду, дрожащий свет которой мерцает на лезвии меча. Ведун метнулся напролом, но удар бросил его на пол. Огонек лампады, в его глазах, превратился в целый рой светлячков, который метнулся в сторону и канул в темноту.
Он открыл глаза, но не мог вспомнить, что с ним произошло. Увидев в мрачном свете лампады человека, все вспомнил, стремление бежать, вернулось к нему. Ведун рванулся, но сыромятные ремни из воловьей кожи, еще сильнее сдавили руки и ноги.
— Кажется, «костлявая» вернулась за мной. Что-то она вьется около моей жизни. Но почему он не убил меня? Не захотел марать моей кровью светлицу, — уныло и покорно думал Ведун…., -зачем он меня связал? Я ему нужен. — Последние мысли подбрасывали ему надежду.
— Не надо напрягаться, ремни крепкие. Ты хотел обворовать мой дом, я тебя могу за это убить. Но ты ответишь на мои вопросы. Если будешь говорить кривду, то она окажется последней в твоей поганой жизни. Понял?
Последнее слово хозяин сказал твердо, от него повеяло смертью. Все же Ведун приободрился. «Если будет задавать вопросы, то я ему нужен!»
— Я слушаю тебя, хозяин, — покорно согласился он.
— Это тебя ищет Гаврила?
