– Ясно. Как называется предприятие?
– «Гольденмахер и компания», – ответил Самсон Африканыч. – А, каково?
– Иного названия вы, конечно, придумать не смогли? – совершенно без иронии поинтересовался Всеволод Аркадьевич.
– Так «ярлыка» иного не было, – быстро отозвался Неофитов. – А тут все честь по чести: у одного из нас оказался настоящий пашпорт на имя Самуила Янкелевича Гольденмахера, купца второй гильдии и коммерции советника, имеющего патент на международные торговые операции. А рисовать новый ярлык время нужно. И еще тогда нужно привлекать дополнительных людей, специалистов, а это лишние уши, глаза…
– Пусть будет так, – согласился с названием подставной фирмы Долгоруков. – Ну, и кто у нас Гольденмахер?
Взоры присутствующих переместились на Огонь-Догановского. Тот кашлянул в кулак, встал с кресла и, слегка картавя, произнес, глядя на Севу глазами с наполовину прикрытыми веками:
– Позвольте пгедставиться, молодой человек: коммегции советник Самуил Янкелевич Гольденмахег. Можно-таки обгащаться ко мне Семен Яковлевич, обижаться и гоптать не стану, да-с. В настоящее вгемя пгедставляю собой тогговую фигму «Гольденмахег и компания», в котогой имею честь состоять дигектогом.
Огонь-Догановский был совершенно не похож на себя. Если же его малость загримировать и приклеить, скажем, бороду и усы, то это будет совершенно иной человек, чего от него и требовалось на данном этапе аферы. В общем, Сева остался доволен перевоплощением.
– Очень пгиятно познакомиться, – тоже скартавил в ответ на приветствие «Гольденмахера» Всеволод Аркадьевич. – А откуда у тебя такой славный купеческий документик?
– Достался по случаю, – не стал детально распространяться насчет появления у себя паспорта на имя Самуила Янкелевича Огонь-Догановский. Потому как это было не в его правилах.
– Хорошо, – констатировал Долгоруков и добавил: – Самуил Янкелевич…
– Можно Семен Яковлевич, – мягко напомнил «Гольденмахер».
– Семен Яковлевич, – поправился Всеволод Аркадьевич, – вот новый компаньон, – он сделал несколько театральный жест рукой в сторону Луки. – Введи его в состав правления, чтобы его присутствие у тебя в конторе и в банке было оправданным.
– Понял, – кивнул головой Огонь-Догановский и уселся в свое кресло.
– Так что, дело, выходит, только за концессией? – после короткого молчания спросил Сева, обращаясь ко всем присутствующим на «совещании».
– Да, – ответил Давыдовский.
– Не забывайте, что у нас на все про все десять дней, – весьма тревожно заявил Долгоруков.
– Этого мало, – подал голос Огонь-Догановский. – Почему хотя бы не две недели?
– Этот вопрос адресуйте не ко мне, – развел руками Всеволод Аркадьевич. – А вот, к господину Луке.
Все обернулись в сторону плотного человека в очках с золотой оправой. Тот, помолчав немного, произнес:
– Так сказал Густав.
У Огонь-Догановского, Африканыча, Давыдовского и даже Ленчика хватило ума не спрашивать у Луки, кто таков этот Густав. И так было понятно – кто…
Глава 8
ПРЕДАТЕЛЬСТВО ДЕМБО, или ОХРАННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ НЕ ДРЕМЛЕТ
Ежели вы полагаете, что Охранное отделение ни хрена не делает и только ловит мух, напуская при этом на себя важный вид, то вы глубоко заблуждаетесь. Иначе бы трупы государя императора, великих князей, директора Департамента полиции, его помощников, начальников охранных и сыскных отделений, обер– и просто полицеймейстеров, частных приставов, филеров, топтунов и раскрытых секретных агентов просто валялись бы на улицах, и через них были бы вынуждены перешагивать рядовые прохожие, что непременно затрудняло бы общее движение. Если, конечно, они осмеливались бы выходить на улицы в подобной ситуации, что маловероятно… Но трупы на улицах не валялись, государь император Александр Александрович преспокойно здравствовал и не вел ни одной войны в Европе, желая поступать так и впредь; директор Департамента полиции Петр Николаевич Дурново даже не кашлял и не чихал (он вообще славился недюжинным здоровьем) и слал рапорты и докладные записки министру внутренних дел графу Толстому; начальник Охранного отделения Санкт-Петербурга полковник Петр Васильевич Секеринский и его товарищ, или, как иногда стали называть таковых, «заместитель» подполковник Степан Яковлевич Голубовский, – все были живы и невредимы. Правда, жертвы, конечно, имелись, но ведь и на старуху бывает проруха. А в ситуации, которая сложилась в империи, пять удачных покушений в год относительно пятидесяти сорванных – неплохая статистика, не правда ли? Ибо задачей Отделения по охранению общественной безопасности и порядка было не раскрывать преступления с политической подоплекой, а предупреждать их, – арестовывать преступников еще до свершения законопротивного деяния, как это, к примеру, случилось 1 марта 1887 года с «Террористической фракцией» Ульянова – Шевырева. Трое метальщиков и трое сигнальщиков из этой фракции были задержаны в тот день на Невском проспекте, причем в то самое время, когда государь император Александр Третий должен был ехать из Аничкова дворца в собор Петропавловской крепости, для того чтобы присутствовать на заказанной им заупокойной службе по своему убиенному батюшке Александру Второму. Слава богу и Охранному отделению, все шестеро террористов были задержаны с поличным: с метательными разрывными снарядами в руках, иначе – бомбами. А затем двое из сигнальщиков выдали и всех остальных, в том числе Исаака Дембо и Ульянова с Шевыревым…
Задача предупреждать преступления, прямо следует сказать, трудная. Необходим большой штат филеров, тайных агентов и просто добровольных помощников, которые могли бы вовремя сообщать о намечающемся богопротивном деянии или о неблагонадежных личностях. Без них Охранное отделение со своими задачами никогда не справилось бы, и всех тамошних служащих, во главе с начальником, надо было бы гнать с должностей и окладов поганой метлой. Но их не гнали. Стало быть, Отделение по охранению общественной безопасности и порядка имело достаточное количество штатных и добровольных помощников, чтобы владеть ситуацией в Северной столице империи. И оно владело, поскольку штатные и добровольные (нештатные) помощники также не дремали…
Так вот, числах в двадцатых месяца июля одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года некто Перикл, что, несомненно, являлось псевдонимом звонившего, телефонировал из Меднопрокатного трубного завода Розенкранца в Охранное отделение. Он сообщил о том, что видел на берегу Невы недалеко от завода Исаака Вульфовича Дембо, революционера-народника, входящего в состав «Террористической фракции Народной воли» и каким-то нелепым образом избежавшего заслуженного наказания за участие в покушении на государя императора – каторги. Телефонный звонок принял подполковник Степан Яковлевич Голубовский, сгибаясь в три погибели, поскольку микрофон находился на нижней панели аппарата. Он поблагодарил Перикла за информацию, завершил телефонный разговор и разогнулся. Затем Голубовский «поднял» дело Исаака Дембо. Оно было приостановлено в связи с отбытием обвиняемого за границу, в Швейцарию. Но на Дембо все еще висело обвинение в причастности к покушению первого марта восемьдесят седьмого года на жизнь государя императора Александра Александровича. И определено наказание – каторжные работы «без срока».
Степан Яковлевич доложил о звонке Перикла своему начальнику Секеринскому, тот – директору Департамента полиции генералу Дурново. И его превосходительство Петр Николаевич отдал распоряжение: объявившегося в городе Дембо покудова не арестовывать, но установить за ним негласное наблюдение все двадцать четыре часа в сутки.
– Даже если он пойдет в ретирадную справить малую нужду, – добавил строго Дурново, – вы должны знать, сколько это заняло у него времени и как он это делал: снимая штаны или только расстегивая гульфик.
Так Дембо попал в поле зрения санкт-петербургской жандармерии. Его вели несколько дней, раскрыли две квартиры, куда он заходил, и как-то заметили рядом с ним девицу «восточной» наружности. Выяснилось, что эта девица в картотеке Жандармского управления не числится, равно как и в картотеке Департамента полиции.
– Выяснить, кто такая, – отдал приказ начальник Охранного отделения Секеринский.
За ней тоже был установлен негласный надзор, ничего покуда не давший. Девица сия была крайне осторожна и соблюдала все законы конспирации: грамотно проверялась и нередко уходила от слежки дворами, хотя было видно, что город она знает не очень хорошо. Было ясно, что барышня весьма подготовлена, что само по себе вызывало немалое подозрение, только вот какой организацией и для каких целей, неизвестно.
Эта «восточная» гражданка весьма заинтересовала полковника Секеринского. Он удвоил количество топтунов, за ней следовавших, но и это ничего не выявило. А потом Голубовский имел аудиенцию со своим начальником. И предложил ему завербовать Дембо.
