— Умница. — похвалил Хью Барбер.
— Кстати, тебе записка от Свенсона, он в отъезде на несколько дней. — Ханна протянула Барберу конверт.
Хью откланялся и побежал в кабинет прочесть инструкцию шефа.
— Ханна, из кабинета крикнул он, — закажи мне приличный костюм в прокате.
Из записки следовало, что Юрген Бах поторапливает с выполнением контракта. Итак, ничего нового, как и ожидал Хью.
Глава 17. Как они непохожи!
Хью облачился в костюм из проката и остался доволен. Однако, мать не одобрила внешний вид сына, костюм ей категорически не понравился. Ткань была жёсткая, лощёная. Блестела новомодной искрой. Мать с присущим ей категоричностью высказалась: «Плечи словно киселём облитые!» Из этого Хью сделал вывод, что костюм в прокате взят Ханной именно тот, что нужно. Детектив не смог уделить матери должного внимания, так как сначала составил дневни- отчёт об истёкших событиях, а затем стал приводить себя в порядок для ответственной встречи. Он уже совершенно не помнил, с какой целью запланировал встречу с Мирандой Майер. И, сверившись с ранее составленным планом, увидел, что встреча планировалась для проверки версии о том, что Юджине кто- то помогал сбежать из родного дома, и этим «кем-то» могла быть и старшая сестра. Теперь же, когда Хью был уверен в том, что обнаружил Юю в лице Лауры, особого интереса во встрече он не испытывал. Однако, дело следовало довести до конца, и ему пришлось прибыть в «Полночь мира» не только заранее, но и при полном параде.
«Полночь мира» сверкала огнями зеркальных люстр, многократно отражавшихся в зеркалах. Бархатные чёрные и небесно-голубые портьеры обрамляли высокие окна. На потолке гостили белокурые посеребрённые ангелы. Роскошь и варварское великолепие этого места не смутили Хью Барбера, который выглядел весьма нелепо в костюме с чужого плеча. Присев по приглашению метрдотеля за столик в глубине зала, Хью заказал стакан минеральной воды и стал украдкой рассматривать публику. Играл ненавязчиво джаз-банд, как казалось Барберу, уже вышедшие из моды мелодии, да и сами посетители были как гости из прошлого. Фраки и бабочки мужчин, серебристые платья женщин. Словно попал в эпизод фильма «В джазе только девушки». Миранда Майер опоздала на пятнадцать минут, что вполне соответствовало представлению Хью о ней. Хью встретил её поклоном и лёгким пожатием руки, хотя и ломал голову, стоит ли поцеловать руку. Вообще, он никогда такого не делал, за исключением поцелуя руки Лауры. Миранда была ослепительна. И совершенно не походила на свою сестру. Её волосы были того пепельного оттенка, который выдаёт умелого стилиста, длинные локоны спадали на плечи и спину волнистым каскадом. Макияж был незаметный, украшения — напротив достаточно массивные с крупными жемчужинами. Платье до колен было простым, но очень элегантным. Миранда, как и все воспитанные девушки, сделала вид, что не замечает простоватого костюма Хью. Девушка была крупного телосложения, с хорошо развитой грудью и спортивными широкими плечами, в ней не было хрупкости Юджины Майер. Скорее старшая сестра была похожа на свою бабушку. Та же сильная фигура, полноватое лицо, упрямая линия губ, уверенный и властный взгляд женщины, умеющей покорять и подчинять.
— Мистер Петерс, — грудным голосом произнесла Миранда, чем тоже напомнила Хью бабушку, — я удивлена вашей просьбой о встрече. Не представляю, чем могла заинтересовать журналиста «Юнге Вельт». Я надеюсь, вы не собираетесь писать о моей предстоящей помолвке.
— Нет, не собираюсь, — Хью успокаивающе улыбнулся Миранде. Тем временем официант принёс меню. Миранда, не глядя, заказала:
— Бокал полусухого шато монтроз 1973 года и пару сортов зрелого сыра… на ваш вкус. Пожалуй, ещё паштет из гусиной печёнки.
Хью так себе и представлял, что миллионеры лопают паштеты из гусиной печени просто тоннами. Он облегчённо вздохнул про себя и заказал то же, что и его дама.
— Итак, о чём пойдёт речь? — улыбнулась Миранда, когда официант расторопно удалился.
— Речь о моей книге и об одной из её героинь, — сказал Хью, демонстрируя свою ответную улыбку. — И вы с ней знакомы, мисс Майер. Речь пойдёт о вашей сестре.
Миранда растерялась, но быстро собралась и переспросила:
— О сестре? Но вы же знаете, что она погибла…
— Я пишу книгу о детской и подростковой преступности. Получив консультации некоторых специалистов, в том числе и профессора Бреццеля, я подумал, что мог бы встретиться с кем-то из членов семьи Юджины Майер. Хотя сама Юджина будет только одним из персонажей моей книги.
— Профессор Бреццель? — непонимающе переспросила Миранда, — кто это?
— Этот психиатр лечил вашу сестру и давал заключение о состоянии её здоровья для полиции.
— Я этого не знала, — легкомысленно сообщила Миранда, — впрочем, я тогда сама была почти ребёнком. — Немного помолчав и потеребив локон, Миранда сказала — понимаете, я бы не хотела, чтобы теперь, в преддверии моей помолвки имя Майеров как-то негативно упоминалось в прессе или в книге. Мы так устали от сенсаций…
— Миранда, могу заверить вас, что все герои моей книги будут выведены под псевдонимами, я никоим образом не заинтересован в исках и судебных разбирательствах.
Миранда покивала головой. Официант принёс заказ, и беседа на время умолкла.
— Поймите, герр Петерс, — сказала Миранда, ловко расправляясь с паштетом, — я к своему стыду, ничего интересного сообщить вам не смогу. Когда Юю устроила весь этот кошмар, я была на учёбе, и узнала обо всём даже не от членов семьи, а от полиции. Бабушка была занята тем, что пыталась спрятать следы преступления Юджины. А потом, переживая смерть отца, я так сконцентрировалась на этой потере, что о своей сестре совершенно не думала.
Миранда отложила вилку и посмотрела в глаза мнимому журналисту.
— Поймите, — снова сказала она. — Я осталась со своим горем одна. Всё внимание было сконцентрировано на Юджине. Внимание психиатров, прессы, полиции, бабушки, слуг! Абсолютно всех, — Миранда говорила с горечью в голосе, однако, соблюдая приличия, и не повышая тона, — и потом, когда я узнала, что Юджина будет жить в клинике, я почти успокоилась. Я боялась её.
— Почему вы боялись её, Миранда? — удивился Хью.
— А вы бы не боялись? — усмехнулась девушка. — то, что я читала в газетах, и о чём бабушка говорила шёпотом со слугами меня пугало. Раньше я не замечала странностей в поведении Юю. Разве что избалована, окружена всеобщим вниманием… Но ведь она потеряла мать, и малышке было всего четыре года, неудивительно, что отец её разбаловал. Я даже не представляла себе, что она больна.
— А вы общались с сестрой после ее выписки домой? — спросил Барбер, уминая закуски.
— Почти нет, — Миранда отпила из бокала и облизнула губы, показав розовый язычок. — Врачи сказали, что Юджине это вредно, да и бабушка не хотела нашего общения. Я скучала по сестре, но … Всё в доме стала решать бабушка.
— Сменим тему, — предложил Хью.
— Давайте, — улыбнулась очаровательная собеседница.
— Скажите, у вашей сестры были задатки художницы? — спросил Хью.
— Странный вопрос, — покачала головой Миранда, — какое это имеет отношение к вашей книге о детской преступности?
— Собственно, никакого, — спохватился мнимый Петерс, — просто мне попадались на глаза рисунки Юю Майер, сделанные в клинике. Они очень необычные.
— Я читала где-то, что сумасшедшие часто проявляют таланты в стихосложении, музыке и живописи. Может быть, и у Юю был такой талант, но теперь это нам не суждено узнать, — печально покачала головой Миранда.
Она отложила вилку и кивком позвала официанта, Хью понял, что аудиенция завершена. Расплатившись, собеседники высказали друг другу уверения во взаимном уважении, а Барбер обещал прислать экземпляр книги Миранде. Прощаясь, он решил задать контрольный вопрос молодой богачке.
— Если бы вдруг, случайно, скажем, выяснилось, что Юджина Майер жива, то что бы вы на это сказали? — Хью пристально посмотрел в глаза собеседнице.
