— Для начала нужно найти повод для нападения, — робко вмешался Ролан. — Составить правдоподобное обвинение.
— Помните, в июне 1791 года Робеспьер занял должность общественного обвинителя? — сказала Мадлен.
— Ну и что? — спросил Бриссо. — Не берет он взяток!
— Я не об этом! Он мне сказал, что хочет оставить эту должность, чтобы целиком посвятить себя политике. Этот поступок можно использовать как обвинение в дезертирстве и предательстве. Сказать, что он покидает пост в такой тяжелый для отечества момент, что он струсил и так далее…
— Мадам, ваше предложение мне кажется подходящим, — одобрил мсье Ролан. — Что скажешь, Манон?
— Да, — кивнула она. — То, что нам надо. Победа нам обеспечена!
— Мадлен, а вам не жаль его? — спросил Бриссо. — Вы же его любите!
— Жаль? — усмехнулась Мадлен. — Этот человек не пропадет! Пусть он бросит политику и продолжит юридическую карьеру. Замечу, у него это неплохо получалось.
— Правильно, — хохотнул Бриссо, — пусть проваливает в свою деревню!.. Мы обвиним его во всех грехах! Главное начать!
— Нужно действовать осторожно, — возразил Ролан. — Грубые нападки могут принести нам только вред! Тут, главное, не перестараться.
Но Манон уже не слушала его. Чувство женской мести оказалось сильнее.
Бенедикт Годар ждал встречи с Жаклин в кафе. Он пришел на час раньше и ругал себя за нетерпение.
— Она не придет, — говорил он себе. — Слишком горда… А если придет, то только для того, чтобы высказать нелестные замечания в мой адрес!
— Вы уже здесь! — услышал он знакомый голос.
Это была Жаклин, она смущенно опустила глаза. Девушка была удивлена, что он как и она пришел так рано.
— Похоже, мы оба нетерпеливы… Я жду объяснений…
Ее голос звучал спокойно, но с волнением.
— Объяснений! Поймите, мне не повезло родиться обычным человеком! Вы отвергли меня именно из-за этого. Поэтому мне пришлось лгать, притворяться, чтобы быть с вами! Вы обвиняете меня в подлости…
Жаклин замотала головой.
— Нет-нет, Бенедикт! Я имела в виду не эти объяснения!
— Но какие!?
Она, улыбаясь, взяла его за руку.
— Вы про объяснения в любви!? — радостно спросил юноша. — И вы назвали меня Бенедикт! Значит, вы не сердитесь на мою ложь! Значит, вас не пугают мои таланты и богатство!
— Сердиться? — кокетливо переспросила она. — Смешной вы человек! Как можно сердиться на истинное подтверждение чувств! Вы доказали на деле, что вы стоящий человек, что вы любите меня! Ради меня вы стали простым адвокатом, выиграли дело моей подруги, пытались отвести от меня подозрения в убийстве, готовы были пожертвовать жизнью! Как тут можно сердиться!?
Бенедикт не ожидал такого поворота. Его лицо расплылось в улыбке.
— Я потерял все свое красноречие! — произнес он.
Жаклин засмеялась.
— А вы не знаете, кто написал мне анонимное письмо про подкуп судьи? — весело поинтересовалась она.
— Вы правы, это я. Хотел, чтобы вы спросили у Мулена откуда у него деньги и узнали о моем благородстве!
— Вот фантазер!.. Взгляните, судья Бюсьер и Филиппа!
Жаклин и Бенедикт сидели возле окна и могли отчетливо видеть прохожих на улице.
— Она улыбается! — воскликнула Жаклин. — Смеется! Нет, это не притворство. Это ее настоящая улыбка! Давно я ее такой не видела!
— Да, — согласился Бенедикт. — А улыбку на лице судьи я вижу впервые. Хм, его страшное лицо стало обыкновенным. Да, счастье украшает людей!
©Руденко Елена, май 2002 г.
