— Следующее убийство — пристава Емельянова — скрыть было уже невозможно. На трупе опять была записка от «легиона смерти». Она тоже здесь, в конверте. В ней сказано, что русский сатрап нарочно убит в Благовещение, что это благая весть для поляков: борьба продолжается… Нарбутт спрятал и эту бумагу. Еще забрал с тела ротмистра ценности, чтобы подумали на ограбление… Именно тогда у него появились часы Емельянова. Потом он использовал их, чтобы создать ложный след. Когда погиб штабс-капитан Сергеев, Нарбутт решил увязать это с убийством пристава. И «раскрыть» оба преступления разом. У него почти получилось… Но ты не поверил и остался в Варшаве. Витольд понял, что земля под ним горит, что ты скоро найдешь труп Яшина и тогда ему конец. Одна была надежда — успеть поймать Млыну раньше. Вчера Витольд каким-то образом отыскал его убежище. Взял с собой Слепковского и отправился убивать террориста. Но вышло наоборот.
— Кто и где обнаружил трупы?
— Хозяин номеров на Железной Браме. Выстрелов не было, Ежи Пехур обошелся голыми руками. Что же он за сатана? Витольда убить непросто, да и Слепковскому опыта не занимать. А тут…
— Значит, нам известны его приметы.
— Да. Высокий, крепкого сложения. Очки в золотой оправе. Короткие черные волосы с небольшой проседью на висках, густые усы с офицерскими подусниками. Припадает на левую ногу.
— Припадает на ногу… Это можно выкинуть. Уж больно выпирающая особенность, как наклеенная на щеку бородавка. Да и очки могут быть с простыми стеклами, для маскировки.
— Думаешь?
— Допускаю. Надо срочно литографировать описание и раздать по всем участкам. На вокзалы людей послать. Поздно, конечно, но хоть для очистки совести.
Лыков начал отходить от той злости, что охватила его четверть часа назад. Да, Нарбутт изменил служебному долгу. Но пошел сам на опасный захват и поплатился жизнью. Надо примириться: с мертвого не спросишь.
— Как Нарбутт смог так быстро подставить нам Гришку? Штабс-капитана убили ночью, неожиданно. А на другой день уже все было готово: показания Эйсымонта и Папрочи-Дужи, Ян Касъер со своим притоном…
— На теле Сергеева тоже была записка про казнь… Эйсымонт нашел труп, обшарил его и забрал бумагу. Подумал-подумал и отнес ее дяде. Также вручил ему ценности, что насобирал с покойника. Старуха ни при чем, ее втянули для правдоподобия. Касъер сообразил и побежал к Нарбутту. Ты прав, надо было действовать быстро, чтобы к утру иметь легенду. И она появилась за полночи. Витольд был выдающийся человек. Все варшавские преступники считались с ним. Когда вожди решили списать Млыну, именно Нарбутта послали договариваться с «Иванами». Велки Эугениуш отнесся к просьбе с пониманием. Теперь Нарбутт опять направился прямо к нему. И угадал. Для каких-то своих целей Строба держал в городе четырех русских громил.
— Их было не жалко, — съязвил Алексей.
— Да. Этих было не жалко, и они подвернулись весьма кстати. Гришку с товарищами придумали подсунуть тебе. Дальше все пошло как по маслу. Особенно повезло, что ты застрелил главаря! О таком подарке никто и не мечтал.
— Тогда уже ты все это знал?
— Догадывался. Впервые заподозрил, когда допрашивали Эйсымонта Новца.
— Слишком легко тот согласился написать записку дяде?
— Да. Но потом было убедительно, и я успокоился. Однако когда мы с Витольдом остались один на один, я спросил его. Ну, дал понять, что подозреваю… Он резко меня оборвал, и я догадался.
— О чем?
— Что некие силы хотят, чтобы ты скорее покинул Варшаву. Например, в лаврах героя, который за два дня все распутал и научил нас, дураков, уму-разуму… Да не жалко! Поэтому я отодвинулся и не стал мешать. Но ты не уехал. А потом нашел труп Яшина. С этого момента скрывать обман было уже невозможно. Витольд отправился на Железную Браму — и его там задушили… Эхе-хе… Все! Ты прав: надо идти к людям.
Начальник отделения и его единственный теперь помощник вышли в общую комнату. Агенты уже разошлись и занимались каждый своим делом. Полицейский врач завершал осмотр тел.
— Что можете сказать, пан Мыщинский?
Доктор задумчиво протер салфеткой пенсне.
— М-да… Кем бы он ни был, но это чрезвычайно ловкий человек. Чрезвычайно! Пан Степковский однажды в одиночку задержал двух опасных уголовных. Да и пан Нарбутт никого не боялся. А этот Пехур разделался с ними за минуту. Причем висок старшему агенту проломил кулаком! Представляете, какой силы и точности был удар!
— Витольд Зенонович казался мне очень крепким, — осторожно вставил Лыков. — И опытным. Задушить такого человека крайне трудно. Нужно быть сильнее в разы.
— Не просто трудно, а почти невозможно, — подхватил доктор. — Пан Нарбутт ударил бы противника в пах или в горло. Или надавил бы на глазные яблоки. После такого душить сразу прекращают… Единственное, это если Пехур мгновенно пережал ему сонную артерию. Но тут нужна сверхъестественная ловкость!
Трехдневные, без сна и отдыха, поиски преступника результатов не принесли. Он или уехал из Варшавы, или лег на дно. Но в руки сыщиков стали приходить сведения о личности Млыны, и это давало надежду на успех розыска.
Первые данные Лыков получил из родного департамента. Он послал туда запрос, и быстро выяснились важные вещи.
Аркадиуш Млына происходил из чиншевой шляхты. Так называли мелких землевладельцев, проживавших в имениях магнатов и уплачивавших им чинш (оброк), всегда небольшой и неизменный. После аграрной реформы Николая Милютина чиншевики стали невыгодны магнатам. Начался массовый сгон людей с арендуемых чуть ли не веками участков. Это привело к разорению целых семейств. Большинство чиншевиков не сумели доказать свое дворянское происхождение и были записаны в крестьянство или мещанство. Тысячи униженных, лишенных куска хлеба людей пополнили в Январское восстание ряды мятежников.
Аркадиуш Млына попал в плен 9 января 1864 года. Тогда в Опатовском уезде Радомской губернии была разбита шайка известного Рембайло (кличка Карла Калиты). Хотя шестнадцатилетний подросток был захвачен с оружием в руках, его возраст вызвал сочувствие даже у русских офицеров. Мятеж к тому времени был уже на излете, и рядовых повстанцев часто просто отпускали по домам. Наказание вплоть до виселицы грозило лишь главарям. Мальчишку чуть было не освободили, как вдруг пленные дали на него страшные показания. За четыре дня до разгрома их шайка столкнулась на лесной дороге с отрядом русской пехоты. В коротком бою головной дозор наших был перебит, остальным пришлось отступить. Двое солдат, раненые, оказались в руках у повстанцев. И юный Аркадиуш лично убил их, причем с особенной жестокостью.
Изувера отделили от других пленных и под конвоем отправили в Варшаву. Каким-то образом ему удалось обмануть стражу и бежать. Парень исчез бесследно. Остались лишь протоколы его допросов и показания повстанцев. Тогда многие брали себе конспиративные имена. Кличка Млыны была Ежи Пехур.
В присланных бумагах оказались приметы беглеца. Рост два аршина десять вершков,[53] волосы русые прямые, глаза карие, не по годам крепкого сложения, держится очень уверенно. Скрытный, упорный, с сильной волей. Умеет подчинять окружающих себе. Командовал пехотным взводом, причем жовнеши[54] много старше его по возрасту боялись юнца и слушались его беспрекословно. Потом именно они в плену и свели с ним счеты…
Где был и что делал Млына с начала 1864-го и по конец 1886 года, оставалось неизвестным. Ясно только, что за это время из звереныша вырос зверь.
Алексей решил узнать, нет ли чего у жандармов. Он пошел не к губернским жандармам, а сразу в управление Варшавского жандармского округа, отвечающего за весь Привислинский край. Начальник, генерал-лейтенант Брок, не нашел времени на скромного коллежского асессора. Лыко ва принял старший адъютант ротмистр Маркграфский. Молодой, но уже непомерно важный, он строго осведомился о цели визита. Алексей стал рассказывать об идейном террористе, убившем трех офицеров, но жандарм быстро перебил его:
— По нашим сведениям, никаких террористов в Варшаве не существует. Это вымыслы.
— Чьи вымыслы? — не понял Лыков.
— Вероятно, ваши, — ответил Маркграфский, очень довольный своим сарказмом. И добавил, ухмыляясь: — Орденок за наш счет решили сорвать? Жандармы прошляпили, а вы нашли заговор? Не выйдет!
— Послушайте, ротмистр, — сдерживая раздражение, сказал коллежский асессор. — Террористы в городе уже имеются. Они существуют независимо от того, что вы пишете в отчетах. Но я не хочу сейчас об этом спорить. Варшавскую сыскную полицию интересует, есть ли у вас материалы на Аркадиуша Млыну, известного также как Ежи Пехур. Вот официальное отношение обер-полицмейстера на имя вашего начальника.
Ротмистр брезгливо отодвинул бумагу, даже не заглянув в нее, и кликнул ближайшего писаря:
