– Да-да. Я лягу. Обязательно лягу. Сейчас же.
Она сумела взять себя в руки и дошла до подъезда собственного дома. Степан, наблюдавший за ней со стороны, дождался, пока женщина скроется в доме, и только после этого поспешил к себе. Разумеется, ничего выяснять и уж тем более никого предупреждать он не собирался. Лично для него арест Гурьянова вряд ли мог иметь какие-то негативные последствия, а потому и не слишком его взволновал.
Дома, на Гороховой, его поджидала записка от Цуревича. Однако текст записки показался Звонареву странным.
«Позвоните по номеру (номер прилагался тут же). Это очень срочно. Воспользуйтесь телефоном в кондитерской на углу Мучного и Садовой».
Прежде чем вновь выйти из дома, Звонарев внимательно изучил номер телефона. Вряд ли он мог принадлежать светлейшему князю или кому-либо из членов императорской семьи. Скорее всего, это номер самого Цуревича. Но почему он просит позвонить, а не назначает Степану встречу? К чему вдруг такая конспирация? Кто-то из них под подозрением? А если так, то кто – он или сотрудник охранки?
На всякий случай Звонарев решил несколько изменить внешность, налепив на лицо рыжие усы и бороду. Он надел другое пальто и только после этого явился в указанную кондитерскую на углу Мучного и Садовой. Ни за ним самим, ни за угловым зданием слежки вроде бы не наблюдалось. Помедлив секунду, Степан вошел внутрь.
– Тысяча извинений, любезный, – обратился он к хозяину, растягивая слова, – могу ли я воспользоваться вашим телефоном?
– Только за плату.
– Ну, разумеется.
Звонарев заплатил, и хозяин кондитерской проводил его в служебное помещение.
Дождавшись, когда кондитер оставит его одного, он снял трубку и по памяти набрал нужный номер. Ответил Цуревич. Объяснение сотрудника охранки оказалось до банальности простым и не подразумевало под собой ни тени конспирации.
– Известная вам особа не имеет сейчас возможности провести с вами личную встречу. Равно как и я. Много неотложных дел, знаете ли, накопилось. Деньги за последнюю работу, столь блестяще исполненную вами сегодня днем, я передам вам через надежного человека завтра утром. Надеюсь, вы не будете возражать?
– Нет, – спокойно ответил Звонарев, он, как и его собеседник, предпочел не обращаться по имени. – Я вполне могу подождать и до завтра. А что, собственно говоря, случилось? Зачем вы просили связаться с вами, да еще упомянули о срочности звонка?
– У нас для вас имеется новый заказ. И очень хотелось бы, чтобы вы выполнили его как можно быстрее.
– Кто на этот раз?
В глубине души Звонарев надеялся, что сегодняшний заказ будет последним. Его пребывание в России и так слишком затянулось. И вот теперь очередной заказ.
Цуревич помедлил с ответом.
– Профессор Шевельков. Вы с ним знакомы?
– Немного. – Степан оглянулся на дверь, за которой находился хозяин кондитерской, и понизил голос. – Как всегда, несчастный случай?
– Не обязательно, – на удивление небрежно бросил сотрудник охранки. – Вовсе не обязательно. На этот раз можете действовать так, как вам будет угодно. Никаких особых пожеланий на этот счет мы не имеем.
Звонарев был несколько удивлен. Что это означает? Почему вдруг такая спешка и неограниченная свобода действий? На ум приходило только одно. Очередной заказ каким-то образом должен быть связан с сегодняшним арестом Гурьянова. Похоже, планы Цуревича и стоящей за его спиной монолитной фигуры светлейшего князя рассыпались, подобно карточному домику. Моментально припомнился и утренний разговор с Беллой о личности неизвестного Звонареву господина Головацкого. Уж не хваленый ли частный сыщик умудрился поднять такую волну в рядах его заказчиков? Что же он за птица такая? Степан дал себе слово выяснить это как можно скорее. Опасный противник – все равно что спрятавшаяся под колодой гремучая змея.
– Вы меня слышали? – донесся до Степана голос сотрудника охранки.
– Да… Да, разумеется. Я вас прекрасно слышал. И поставленная вами задача мне в полной мере ясна. Можете передать известной нам особе, что причин для беспокойств нет. Я сделаю все в лучшем виде.
– Отрадно слышать, – Цуревич сухо откашлялся. – Мы очень рассчитываем на вас. Кстати, когда закончите ваше дело, дайте мне знать. Нам, возможно, потребуется личная встреча. На том же месте, где и всегда.
Звонарев аккуратно повесил трубку на аппарат, вернулся в зал кондитерской и, поблагодарив хозяина, вышел на улицу…
Поиски профессора Шевелькова и подготовительные действия для решения поставленной задачи не должны занять много времени. Степан был знаком с профессором, ему был известен его адрес, привычки, а сам он не раз бывал в доме у Шевельковых. Однако тут имелась и некоторая сложность. В свете последних событий Назар Илларионович мог затаиться, проявить чрезмерную осторожность, сменить место жительства, наконец. Звонарев посчитал необходимым подстраховаться. Следовало многое прояснить. И он знал, кто ему в этом поможет. Белла! А почему бы и нет?..
Однако встретиться с Беллой сегодня еще раз вряд ли получится. После недолгих размышлений Звонарев решил посвятить вечер решению другого вопроса. Взяв экипаж, он приказал доставить его к церкви Святой Анны. По дороге избавился от усов и бороды, аккуратно уложив их в малиновый саквояж.
Глава 7
Лучший сыщик Петербурга
Владимир Маронский, долгое время проживший в Париже, вернулся в Россию семь лет назад. Устроить личную жизнь во Франции у Владимира Всеволодовича не получилось, хотя к этому и было приложено много усилий как с его стороны, так и со стороны его хороших друзей. Пребывание в Париже оставило только неприятный осадок в душе Маронского. Однако пришедшее из России известие о безвременной кончине Маронского-старшего заставило его забыть обо всем. Владимир поспешил вернуться в родные пенаты, чтобы вступить в законное наследство. А отец, у которого не было иных отпрысков, оставил ему немало…
Это было, пожалуй, все, что знал о Владимире Всеволодовиче Звонарев. Хотя ничего более ему знать и не следовало. Ну, за исключением того, во что Маронский сам посчитал нужным посвятить Степана Германовича восемь лет назад, когда наемный убийца выполнял для него заказ в Париже. Теперь Звонарев намеревался обратиться к бывшему своему клиенту за содействием. А вернее, за некоторой интересующей его информацией.
Маронский принял его не слишком дружелюбно.
– А! Мсье Гаспар Д’Арвен! Вот уж, признаться, не думал, что нам с вами когда-либо придется встретиться снова. Давно ли в России?
Маронский грузно плюхнулся в глубокое кресло, сцепил руки на животе и небрежным кивком головы предложил гостю занять место напротив. Звонарев сел. За истекшие восемь лет Владимир Всеволодович сильно изменился. Он прибавил немало фунтов, в лице его появилась некоторая одутловатость, свойственная людям, ведущим исключительно праздный образ жизни, а густая шевелюра подернулась сединой. Но что самое главное, из его голубых глаз исчез тот живой огонек, который Звонареву приходилось наблюдать прежде.
– Около полугода, – Степан аккуратно поставил саквояж на пол.
– Очередная работа?
– В некотором роде.
– А ко мне что же? По делу?.. – Маронский вытянул было ноги, но неожиданно посетившая его мысль заставила хозяина моментально подобраться. – Надеюсь, вы ко мне не по долгу службы, мсье Д’Арвен? Я – не очередная ваша жертва?
– Нет, Владимир Всеволодович, – успокоил собеседника Звонарев. – Если бы это было так, я не явился бы к вам столь бесцеремонно.
– Право, не знаю, – Маронским все еще владели сомнения. – Наше с вами сотрудничество приучило меня к мысли, что вы большой оригинал, мсье Д’Арвен. Впрочем, оставим это… Хотелось бы знать, чем вызван ваш сегодняшний визит?
– Мне нужна кое-какая информация, Владимир Всеволодович, – Звонарев не видел смысла ходить вокруг да около. – Вы совершенно правильно заметили, я действительно нахожусь в России по делам…
– Хотите, чтобы я стал вашим соучастником? – испугался Маронский.
– Ни в коей мере. Вы же знаете, что я не пользуюсь услугами помощников. Привык, знаете ли, справляться в одиночку. – Звонарев выдержал небольшую паузу. – Меня интересует личность одного частного сыщика, который, возможно, идет сейчас по моему следу.
– И что же вы хотите от меня? Я по-прежнему не могу понять…
– Вы в России уже семь лет, Владимир Всеволодович, – проявил осведомленность убийца. – И я рискнул предположить, что сыщик этот может быть вам небезызвестен. Хотелось бы узнать, что он за человек.
Лицо Маронского сделалось еще более мрачным. Он поскреб указательным пальцем подбородок.
– И о ком же, осмелюсь спросить, идет речь?
– О господине Головацком, – не замедлил с ответом Звонарев.
– О Матвее Евграфовиче?
– Так я не ошибся, – губы гостя тронула едва заметная улыбка. – Вы его знаете?
