— Я же говорил, — торжествующе шепнул Угаров Рухнову, — Тоннер — убийца!
— Что с ними? — с ужасом оглядел товарищей по ночной вылазке Киросиров.
— Ничего, — ответил Порфирий, — дубинками двинули…
— Зачем? — вскричал урядник.
— Идем по лесу, слышим крик: «Помогите, убивают», — начал обстоятельно рассказывать Степан. — Мы ноги в руки — и вперед.
— Дубинки в руки, а не ноги! — поправил Порфирий, не понимавший образной речи.
— Прибегаем, — не стал спорить Степан, — а тут молния бац! Видим ваше тело у дерева, а эти двое мешок в линейку грузят.
— Мешок?
— Ага, — подтвердил Степан, — большой такой мешок. Мы этих двоих по башке, потом закинули в линейку, а затем и вас погрузили.
— Где мешок? — Киросиров даже привстал от волнения. План он помнил.
— В линейке, — сообщил Степан.
— Принести немедленно!
Исправникам не хотелось идти снова под дождь, но ничего не попишешь, служба! Кряхтя, снова двинулись по анфиладе.
— Что с доктором? — спросил Киросиров Глазьева.
— Живой, сейчас ссадину на голове обработаю и нашатыря дам понюхать.
С Сочиным возился Угаров. Половина лица смотрителя была синей, глаз заплыл, но старик дышал.
Исправники, ежась под непрекращающимся дождем, добежали до линейки. Мешка не было.
— И что делать? — спросил Порфирий.
Тут даже смекалистый Степан развел руками. Кто знал, что этот мешок понадобится? Пока возились с Киросировым, его, наверное, украли. А может, выпал по дороге. И зачем уряднику мешок? Не дай Бог, искать погонит…
Степан пошарил по линейке и, неожиданно найдя другой, пустой мешок, радостно показал его Порфирию. Тот пожал плечами.
— Ну и чего? Тот полный был.
— Мы в него что-нибудь положим, тоже полным станет, — предложил Степан.
— Что, например? Там много лежало, эти двое еле подняли.
— А давай бревно! И шишек сверху напихаем.
Порфирий постучал Степе по голове.
— Это в твое чучело шишек напихают…
Степан обиделся:
— Лучше признаться, что потеряли? А ну пошел шишки собирать!
Поразмыслив, Порфирий согласился, что принести набитый мешок лучше, чем прийти совсем без него, и углубился в парк. Дождь внезапно прекратился, из-за туч появилась луна. В ее свете Порфирий и увидел в десяти шагах от себя мешок. Тот изо всех сил куда-то полз, но ему мешали веревки, которыми он был крепко стянут.
— Глянь, Степка, не наш?
Толстый находке обрадовался, а вопрос напарника его насмешил.
— Ты, Порфирий, часто ползущие мешки встречаешь? А ну хватай!
Полное отсутствие у Порфирия ума Степу не печалило. Напарник обладал множеством других полезных качеств, одно из которых тут же и проявил. Схваченный мешок начал лягаться, но Порфирий ударом кулака вмиг его успокоил. Через несколько минут очередная добыча была брошена к ногам Киросирова. Тот уже пересел на диван и готовился к триумфу. Преступник пойман. Ай да Киросиров, молодец!
— Усадите в кресло и разрежьте мешок, — распорядился он.
Гришка про себя обозвал дворецкого скотом. Их вражда продолжалась не один год, и всегда, будучи подчиненным, страдал лакей. Это же надо! Второй вечер подряд вся дворня пьет, вчера за свадьбу, сегодня за упокой, а он тут один кучу господ обслуживает.
Горестные размышления прервал заглянувший в буфетную Терлецкий. Он не просто промок, с него текло ручьями.
— Налей, — приказал Федор Максимович.
По запаху Гришка понял, что Терлецкий нетрезв.
— Где все? — быстро опрокинув рюмку, поинтересовался Федор Максимович.
— Где обычно. — Лакей тоже выпил. К развернутым ответам душа не лежала.
— А ну хватит водку жрать! — разозлился Терлецкий. — Ступай, лошадей привяжи. — Отдав распоряжение, Федор Максимович направился в трофейную.
Гришка показал ему вслед похабный жест, обозначавший его однозначное отношение к поручению. «Конюха от лакея отличить не может! Где, кстати, Савелий?»
— Что тут происходит? — спросил Федор Максимович.
Картина перед ним предстала живописная. На одной оттоманке сидел Киросиров с опухшей щекой, на другой лежал Тоннер с мокрой повязкой на голове. На стуле покачивался синелицый Сочин, в кресле сидел связанный человек в холщовом мешке. К нему, достав из-за голенища длинный острый нож, подошел толстый исправник.
«Не вовремя он объявился, — подумал Киросиров про Терлецкого. — Я всю грязную работу сделал, а теперь этот гад к виктории примажется».
Дальнейшее урядника удивило. Степан, завидев Терлецкого, решил повременить с мешком и радостно бросился обниматься:
— Максимыч, дорогой! Куда ты пропал?
— Это вы куда пропали? — спросил Федор Максимович, обнявшись не только со Степаном, но и с Порфирием.
О связях исправников в Третьем отделении Киросиров не подозревал.
— Лошадей-то догадался привезти? — спросил Степка.
— Догадался, — успокоил Федор Максимович. — Бросили меня, черти, под березой…
— Служба! Зато убийцу поймали, — похвастался толстый.
— Убийцу? Какого убийцу? — Терлецкий удивленно посмотрел на Киросирова.
Тот тоже разглядывал Федора Максимовича, вспоминая трехголосый хор у развилки.
— Давно моих исправников знаете?
— Да нет, сегодня познакомились.
— Позвольте поинтересоваться, где?
Степан делал отчаянные знаки, чтобы Терлецкий не болтал лишнего. Но тот, не заметив, ответил простодушно:
— На почтовой станции. Я, если помните, княгиню отправился искать по тракту…
Киросиров его перебил, обратившись к подчиненным:
— А вы там что делали?
— Кушали, — спокойно ответил Порфирий.
— Выпивали, то есть? — угрожающе спросил урядник.
— Я всухомятку есть не могу, всегда запиваю, — с вызовом объяснил Порфирий и уставил на Киросирова свои немигающие глаза.
— Я же вам дезертира поручил ловить у Кусманской. — напомнил урядник.
— А Кусманской поручили исправников кормить? — задал встречный вопрос Порфирий. — Я, ежели не жравши, даже мух ловить не могу!
— Мы к тому времени, Павсикакий Павсикакиевич, получили ваш новый приказ: выдвигаться к Северским, ловить убийц, — пояснил Степка. — Зашли подкрепиться, а тут Максимыч, познакомились, подружились, вместе решили ехать.
Терлецкий на первой же станции встретил этих охламонов, которые заверили, что пьют здесь с утра и никакие княгини мимо не проезжали. И позволил Федор Максимович себе расслабиться. А вдруг у Северских рассосется как-нибудь без него? И опьянел после первого стакана — слишком много волнений было за день. Вскоре тронулись в обратный путь. Вечер был теплый, приятный, а когда выглянула луна, вдруг так хорошо стало, что захотелось петь, они и остановились. Лошади паслись, а новые друзья горланили кто во что горазд. Начавшийся дождь загнал пьяных под березы. Услышав крик, спутники Терлецкого куда-то рванули с дубинками наперевес. Он ждал их, ждал, промок до нитки и решил возвращаться сам.
Терлецкий виновато улыбнулся. Мол, с кем не бывает? И тут же сменил тему:
— Так что? Убийцу поймали?
«Теперь не примажешься к триумфу, пьяница», — подумал Киросиров и не без удовольствия ввел Терлецкого в курс дела.
— М-да, история! — покачал головой Федор Максимович.
— Ну что встали? Режьте мешок! — прикрикнул урядник на подчиненных.
Степка был так широк, что из-за его спины в первый миг никто не увидел лица убийцы. Исправник же похвастался:
— Глянь, Максимыч, какие шрамы! Не иначе беглый каторжник!
Посмотрев, Терлецкий присвистнул, остальные ахнули, а Киросиров побледнел.
«Ну почему не Роос? Не Угаров? Не Петушков? Что за несправедливость! Генерал — худший из вариантов! Такой чин просто не может оказаться преступником! То есть, конечно, может, но только с дозволения государя императора. Скажет: 'Ату его', — и можно шкурку с живого сдирать. А без того — ни-ни, не подступись. Хорошо Терлецкий вернулся, пусть теперь и отдувается!»
Генерал в сознание не приходил, и урядник строго спросил Порфирия:
— Генерала тоже дубинкой двинул?
— Какого генерала? — не понял тот.
— Этого самого, на тулуп не смотри. Генерал что хочет может надеть.
— Нет, его кулаком вдарил.
— Под трибунал отдам, — пообещал Киросиров.
— А зачем он в мешке ползал? — не сдавался Порфирий.
— Генерал в чем хочет может ползать!
Неизменный нашатырь помог и Веригину. Очнувшись, генерал первым делом подскочил к уряднику и крепко схватил его за грудки:
— Где княгиня, гад? Я тебя сразу по голосу узнал! Ишь, ямщиком заделался!
Урядник хотел сообщить, что и ему голос показался знаком, да не успел признать, но почему-то промямлил:
— Не знаю, ее Федор Максимович искали-с…
