И тут началось нечто невообразимое: мужской силуэт метался между памятниками и надгробными плитами. Преследователи разделились, пытаясь отрезать ему пути к отступлению. Мария Тапли пришла в чувство и вместе с гувернанткой бросилась к лежащей на земле Флоре. Священник, в развевающемся стихаре, поспешил за ними, прижимая к груди молитвенник и стараясь сохранять подобие достоинства. Я поискала взглядом Викторину и увидела, что она тоже бежит, но не вместе с остальными. Она резво устремилась в противоположную сторону.
Подобрав юбки, я бросилась за ней. Я не знала, куда она направляется и с какой целью. Никто не мог преградить ей путь, чтобы помочь мне. Я бежала изо всех сил, перепрыгивая через могилы и ускоряя бег на траве. Она обернулась, увидела, что я бегу за ней, и припустила быстрее. Но я была моложе и крепче. Расстояние между нами сокращалось. Неожиданно Викторина нагнулась, подняла с земли маленькую мраморную вазу для цветов и, прицелясь, с силой опытного игрока в крикет метнула ее в меня. Я вовремя уклонилась, и ваза просвистела у меня над головой. Погоня возобновилась. Но она потратила много времени на бросок… Я почти поравнялась с ней и, напрягая последние силы, рванулась вперед и схватила ее за юбку.
Она повернулась ко мне, шипя от злости, и стала вырываться, но я не собиралась отпускать свою добычу. Тут она оступилась, споткнувшись о гранитный бордюр, и упала на колени. Я бросилась к ней и обхватила ее за талию. Она грязно ругалась по-французски. Ее ругань пробудила во мне давно забытые детские уроки, и я принялась отвечать ей на ее родном языке.
Наверное, мои познания так удивили ее, что она даже перестала вырываться. Мы обе лежали на земле, усталые и запыхавшиеся. Траурный чепец свалился у меня с головы и висел на шее, удерживаемый лентами. Викторина, тя жело дыша, оперлась о надгробный камень. Ее красивая парижская шляпка со страусиновыми перьями тоже свалилась… а вместе с ней и блестящие черные волосы. Затейливый парик лежал на земле. Собственные волосы Викторины оказались короткими и почти совсем седыми. Передо мной сидела усталая, измученная старуха. И все равно она смотрела на меня с вызовом.
К нам подоспел запыхавшийся Бен. Он тоже был без шляпы.
– Лиззи, как ты? – встревоженно спросил он.
– Со мной все хорошо, – заверила я его. – А как Флора? Она не пострадала? Ты поймал мужчину, который ее схватил?
– Мисс Тапли очень испугалась, но сейчас ей уже лучше. Она немного задержалась, отстала от остальных, и вдруг, по ее словам, из-за памятника вышел какой-то неизвестный мужчина, зажал ей рот рукой и потащил прочь от нашей группы. Она очень кстати укусила его за руку. Он ослабил хватку, и они начали бороться. Остальное мы видели… К сожалению, мы его не поймали. Сейчас довольно темно, и мы налетели на другую похоронную процессию. Воспользовавшись всеобщим замешательством, он сбежал.
Бен повернулся к Викторине, по-прежнему сидевшей на земле:
– Но мне кажется, я знаю, кто он. Это был Эктор Ма, не правда ли, мадам? Что он здесь делал? Пытался укрепить ваши позиции, похитив главную претендентку на наследство?
Викторина успела вернуть самообладание. Она протянула руку за париком и аккуратно нахлобучила его на голову. Повернувшись ко мне, как ни в чем не бывало спросила:
– Не криво?
– Нет, сидит хорошо, – неожиданно для себя ответила я.
– Вы очень хорошо говорите по-французски, – заметила она.
Я услышала, как Бен досадливо крякнул.
– Так не пойдет, мадам. Не делайте вид, будто ничего не случилось! Я арестую вас за сговор с Эктором Ма с целью похищения Флоры Тапли. Вы могли причинить ей серьезный вред. Кроме того, вы обвиняетесь в заговоре с целью убийства Томаса Тапли и Горацио Дженкинса.
– Месье Ма, – холодно ответила Викторина, – давно вернулся во Францию. Не знаю, кто был тот мужчина, за которым вы гнались. Возможно, какой-нибудь бродяга, который собирался ограбить девушку. Утверждать, будто я вступила в сговор с целью убийства моего бедного мужа, постыдно! Разумеется, ни в какой сговор я не вступала. Ну а Дженкинс… – Она пожала плечами. – Его мог убить кто угодно!
– Мы все обсудим позже, мадам, в Скотленд-Ярде.
По иронии судьбы, возвращались мы в том же вагоне и все, как и прежде, сидели вместе. Единственная разница заключалась в том, что на сей раз Викторина Тапли сидела между Беном и суперинтендентом Данном, и никто не смотрел на нее, кроме «Джона Буля». Время от времени он качал головой и восклицал:
– Провалиться мне на этом месте!
Мне показалось, он страшно доволен: будет что рассказать, когда он вернется домой.
Гувернантка выяснила, кто такие таинственные мужчина и женщина. Она прошептала мне на ухо, что мать той женщины в молодости служила у первой миссис Тапли. На вокзале мы все расстались. Бен, Данн и Викторина сели в один кеб, семья Тапли – в свою карету, а остальные расселись кто куда. Мы с миссис Джеймисон вернулись на нашу улицу пешком. У ее парадной двери мы остановились, чтобы попрощаться.
– Необычайное дело, миссис Росс, – вдруг сказала миссис Джеймисон.
– Да, действительно, – ответила я. – А ведь мы еще почти ничего не знаем!
– Вот именно. – Миссис Джеймисон помолчала. – Неужели та француженка в необыкновенной шляпе с перьями – вдова бедного мистера Тапли? – спросила она.
– Похоже на то, – ответила я.
– А тот красивый джентльмен в хорошо сшитом костюме – его кузен?
– Да, миссис Джеймисон.
– Что ж, – сказала миссис Джеймисон, – все это очень таинственно. Мне нужно все хорошенько обдумать. Спокойной ночи, миссис Росс. Рада, что сегодня вы были со мной.
С этими словами она вошла к себе, а я зашагала дальше, к своему дому. Там меня ждала Бесси, которой не терпелось узнать, как прошли похороны. Я рассказала ей гораздо больше того, чем она ожидала услышать.
Инспектор Бенджамин РоссПервый допрос Викторины Гийом по возвращении в Скотленд-Ярд из Бруквуда прошел не слишком удачно. Сначала арестованная вовсе отказывалась говорить. Она сняла шляпу с перьями и положила ее на стол между нами; шляпа напомнила мне мертвую птицу. Викторина сидела не сводя взгляда со шляпы и сложив руки на коленях.
– Вы оказываете себе дурную услугу, мадам, – заметил я. – Отказываясь объяснить свое странное поведение, вы невольно наводите на мысль, что вам есть что скрывать.
Тут она спросила, как всегда, сдержанно:
– Какое поведение?
– На кладбище. Когда все спешили либо помочь мисс Флоре, либо догнать того, кто на нее напал, вы бросились в противоположную сторону, а когда моя жена вас настигла, стали вырываться.
Викторина надменно дернула бровью:
– Я не понимала, что происходит. Я нахожусь в чужой стране. Здесь убили моего мужа. Мы собрались на кладбище, чтобы похоронить его. Мои мысли были заняты этим, и ничем другим. И вдруг, по какой-то непонятной для меня причине, все закричали и куда-то побежали. Побежала и я. В слабом свете я не поняла, что за мной гонится миссис Росс. Я решила, что на нас в этом уединенном месте напала шайка грабителей. Кстати, а почему миссис Росс побежала за мной?
– Потому что побежали вы, мадам.
– Знаете, в таком случае странно вела себя ваша жена, а не я.
Нанеся этот хорошо рассчитанный удар, угодивший в цель, она снова замолчала.
– Оставим ее на ночь за решеткой, – предложил я Данну. – Возможно, к утру она одумается и заговорит. Или придет ответ от наших французских коллег… Очень надеюсь, что они нам что-нибудь сообщат. По правде говоря, пока мы не можем предъявить ей никаких обвинений… кроме того, что, когда все заволновались и побежали в одну сторону, она побежала в другую. Если мы не выясним ничего нового, завтра придется ее отпустить… Мы рискуем выставить себя дураками. Если нам удастся найти человека, напавшего на Флору Тапли, и если им окажется Эктор Ма, тогда все меняется. Возможно, он заговорит. Во всяком случае, ей трудно будет отрицать сговор.
Мною владели досада и горечь. У Данна настроение было такое же.
– Если тот малый на кладбище был Ма, – гневно произнес он, – где он сейчас, черт побери? Найдите его! Ему трудно скрыться… он должен торчать на виду, ведь он такой приметный!
Я поехал домой, к жене. Все равно в тот день я больше ничего не мог сделать. Было уже поздно, но Лиззи не ложилась и ждала меня.
– Сегодня у меня не было времени готовить, – объявила она. – Я думала, что вовремя вернусь с кладбища и успею что-нибудь сделать, а ты тоже вернешься со мной, поэтому не приказывала Бесси ничего готовить к ужину.
– Я уже досыта наелся пересушенными мясными пирогами и пригорелыми рисовыми пудингами, которые стряпает Бесси, – ответил я. – Рад, что сегодня ты ни о чем ее не просила. После того, как Викторина Гийом выставила меня полным идиотом, после того, как я упустил Эктора Ма на кладбище, мне только стряпни Бесси недоставало! Это стало бы последней каплей!
