Викторина ни разу не попыталась меня перебить, и я понял, что иду по верному следу.
– Вы рассказываете о Тапли своему близкому другу Эктору Ма. Ма чует добычу. Он очень заинтересовался. Не знаю, кому пришла в голову мысль женить Тапли на вас. Ему самому, возможно, хотелось на старости лет обрести покой и уютный дом. Возможно, все придумали вы. В прошлом вам уже приходилось жить под опекой покровителя. Вы уже не молоды, простите меня за прямоту, чтобы искать себе покровителя такого рода. Но с Тапли ваше положение изменилось. Вы стали его покровительницей, женой, которая будет заботиться о нем и обеспечит ему комфорт. Как бы там ни было, вы обвенчались… Вначале все шло хорошо, но вдруг Тапли заболевает. Вы, преданная жена, заботитесь о нем. Но когда он выздоравливает, то вместо признательности испытывает отчуждение. Может быть, Ма все время околачивался поблизости, и Тапли догадался о его роли во всей истории… Может быть, Ма недоумевал, почему вы так усердно выхаживаете мужа. Ведь если вы позволите ему умереть, сможете поехать в Англию и потребовать часть имущества! Вы оба совершенно уверены, что у Тапли есть деньги. Наверное, во время его болезни вы читали письма, которые приходили на его имя, или рылись в его бумагах… Как бы там ни было, Тапли обо всем догадался. Он боится за свою жизнь. Если он снова «заболеет», ни один врач не сочтет его болезнь странной, ведь он только что перенес тяжелую лихорадку. Может быть, Ма именно так все вам и говорил, мадам. Однажды, когда вас не было дома и Ма не крутился поблизости, Тапли собрал вещи и бежал. Он в полном отчаянии. Ему кажется: нигде во Франции он не может чувствовать себя в безопасности. Поэтому он возвращается на родину, в Англию. Он едет в Харрогит к своему поверенному и отдает ему на хранение личные бумаги. Он очень хочет, чтобы его документы хранились в надежном месте, и упоминает о некоем «инциденте». Поверенному показалось, что Томас Тапли был страшно напуган… Мадам, я до сих пор более или менее прав?
– Вы превратно истолковываете факты, которые узнали от меня, инспектор, – ответила Викторина. – Вы не сказали ничего нового, разве что домыслили то, что мог сказать Эктор Ма. По поводу того, что он говорил на самом деле, спросите лучше самого Эктора!
– Вам не удалось найти мужа во Франции, и вы решили, что он уехал в Англию, как вы мне и говорили, – продолжал я. – Вы понимали: если найдете его, он не вернется вместе с вами во Францию. Думаю, вы с Ма собирались найти его и убить.
Викторина вскочила. Ее глаза полыхали гневом.
– Это оскорбление, к тому же глупое! С какой стати мне замышлять убийство моего дорогого мужа ради каких-то денег, которых, возможно, и нет?
– Сядьте, мадам. Вы с Ма были совершенно уверены в том, что деньги у Тапли есть. Вы побывали в Харрогите и видели «Старый дом». Вы побывали на Брайанстон-сквер, у красивого особняка, в котором живет Джонатан Тапли. Вы навели справки о Джонатане и узнали, что он богач. Родственники вашего мужа – люди почтенные и состоятельные… Однако в бочке меда имелась ложка дегтя. Мистер Джонатан Тапли – адвокат. Вы поняли, что действовать придется крайне осторожно. Вы не можете просто постучать к нему в дверь и спросить, не знает ли он, где находится ваш муж. Поэтому вы решили нанять детектива, Горацио Дженкинса. Вы дали Дженкинсу фотографию мужа, и Дженкинс его нашел. Вы заплатили Дженкинсу, однако он под каким-то предлогом отказался вернуть вам фотографию Томаса Тапли и тем самым подписал себе смертный приговор. Ма идет на квартиру к Томасу Тапли. Воспользовавшись тем, что служанка вышла, он проникает в дом через кухню, поднимается по черной лестнице, застает вашего мужа за чтением и ударом по голове убивает его. Затем он обыскивает комнату, но не находит ни писем от поверенных, ни других признаков того, что Тапли писал кому-то и упоминал, что боится за свою жизнь, если его найдет жена. Например, он не вел дневник, не оставил «письма, которое нужно открыть в случае его смерти». Ма идет в соседнюю комнату, в спальню Тапли. Он понимает, что не должен медлить, ведь в соседней комнате лежит только что убитый им человек. И вдруг решение приходит само. На прикроватном столике лежит ключ от входной двери. Ма прикарманивает его, собираясь вернуться позже и снова обыскать комнаты…
– Вы ошибаетесь! – закричала Викторина, наконец теряя самообладание. – Эктор не ходил к Томасу! Он не убивал моего мужа! – Она попыталась взять себя в руки. – Проклятый Дженкинс не дал нам адреса мужа. Он только просил еще денег!
– Кто же еще хотел смерти вашего мужа? Кто еще вошел бы в частный дом, принадлежащий почтенной вдовеквакерше, прокрался наверх и убил ее безобидного и, на первый взгляд, бедного жильца?
– Эктор не убивал его, – упрямо повторила Викторина. – И я тоже – на тот случай, если вы так думаете!
– А как же Дженкинс, детектив, которого вы наняли? Кто-то убил несчастного. Кто-то перевернул все в его комнате вверх дном! Ма искал там фотографию? Должен сказать, что ее там не было. Но мы ее нашли, и теперь она у нас!
Мои слова так удивили ее, что она невольно выдала себя, выпалив:
– Где она была?
– Дженкинс попросил кое-кого сохранить фотографию для него. Полно, мадам, даже вы не можете отрицать, что косвенные улики против вас и Ма очень сильны. Вас определенно обвинят в попытке похищения Флоры Тапли. При шло время помочь самой себе, потому что, в отсутствие Ма, вас обвинят в преступном сговоре с целью убийства и похищения. Вы сами говорили, мадам, что всю жизнь поступали по необходимости, чтобы выжить. Поступите так и сейчас.
Викторина Гийом глубоко вздохнула.
– Отлично, я расскажу, что случилось. Если вы мне не верите… – Она пожала плечами. – Я ничего не могу поделать. Эктор не входил в тот дом и не убивал моего мужа. Зато он пошел к Дженкинсу и потребовал вернуть фотографию Томаса. Дженкинс отказался. Эктор поступил глупо, он угрожал ему ножом. Дженкинс попытался выхватить нож, между ними завязалась драка, и Дженкинс оказался заколот. Его смерть стала несчастным случаем. Эктор не собирался его убивать! Эктор действительно обыскал его комнату, но фотографию Томаса так и не нашел. Теперь она, по вашим словам, у вас. Повторяю, я не сговаривалась с Эктором Ма похитить мисс Тапли. Я не знаю, кто был тот человек на кладбище, как и вы, инспектор! Мистер Росс, никакие улики не позволяют вам обвинить меня в каком-либо преступлении!
– Улики у меня будут, – уверенно возразил я, – когда я схвачу Ма, потому что он заговорит. Он признается в чем угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Скорее всего, он будет все валить на вас. Скажет, что приехать в Англию придумали вы, что с самого начала это была ваша идея, что вы убедили его, заплатили ему, обманули… все что угодно! Вы только что признались, что скрыли сведения о тяжком преступлении – вы не сообщили о том, что Ма убил Дженкинса. Если вы знаете, где можно найти Ма, но отказываетесь сообщить нам, вы виновны в укрывательстве преступника, который находится в розыске, а также в сокрытии ценных улик. Прежде чем вы откажетесь говорить, прошу вас, мадам, подумайте хорошенько. Будет ли Ма так же выгораживать вас, как вы сейчас выгораживаете его? Он жалкий мелкий вор и мошенник. У таких, как он, нет ни совести, ни чести!
Она подавила глубокий вздох, закатила глаза и пожала плечами. Я воспрянул духом. Она будет говорить! Возможно, и не откроет всего, но хотя бы выдаст нам Ма.
– Он живет в Уоппинге. – Она заговорила тише и отвернулась. Видимо, ей стыдно было выдавать своего сообщника. – Снял комнату в трактире под названием «Серебряный якорь». Он назвался не своим именем… его там знают как Пьера Лорана. Понятия не имею, где он сейчас. Возможно, он попробует устроиться матросом на какой-нибудь корабль, который отплывает за океан… В молодости он плавал на торговых судах по Средиземному морю. Может быть, он уже покинул Англию. В таком случае я больше ничем не могу вам помочь. Я сказала все, что должна была сказать. – Она плотно поджала губы.
– Вы поступили мудро, мадам, – сказал я, стараясь не выдать радости.
Она с ненавистью прошипела:
– Вы никогда не докажете, что мы с Эктором сговорились убить моего мужа! Потому что мы не сговаривались, и вам меня не обвинить!
Еще живы люди, которые помнят, как в Уоппинге вешали пиратов. Правда, непонятно, служили ли их искореженные конечности и раздутые лица или вывалянные в смоле останки, вывешенные в железных клетках в назидание другим, предупреждением или просто занятным зрелищем. Даже сейчас во время отлива из вонючей грязи иногда показывается пожелтевшая костлявая рука.
Преступность по-прежнему широко распространена в Уоппинге, словно ее заносит туда зловонный ветер. Моряки по-прежнему осаждают его узкие улочки и кишащие крысами верфи и склады; пошатываясь, они вываливаются из питейных заведений. Между стенами, переполненных людьми, шатких зданий змеятся узкие переулки, гулять по которым опасно. Лавочники выставляют свои товары прямо на мостовой. В прокопченных задних комнатах торгуют контрабандой. Рядом теснятся винные лавки, таверны, курильни опиума и публичные дома. Если вам нужна койка на ночь, никто не задаст лишних вопросов; вы можете получить постель за шиллинг-другой, если не возражаете против грязи и нищеты. Возможно, койка обойдется вам еще дешевле, если вы согласитесь разделить ее с другими.
