Преступность по-прежнему широко распространена в Уоппинге, словно ее заносит туда зловонный ветер. Моряки по-прежнему осаждают его узкие улочки и кишащие крысами верфи и склады; пошатываясь, они вываливаются из питейных заведений. Между стенами, переполненных людьми, шатких зданий змеятся узкие переулки, гулять по которым опасно. Лавочники выставляют свои товары прямо на мостовой. В прокопченных задних комнатах торгуют контрабандой. Рядом теснятся винные лавки, таверны, курильни опиума и публичные дома. Если вам нужна койка на ночь, никто не задаст лишних вопросов; вы можете получить постель за шиллинг-другой, если не возражаете против грязи и нищеты. Возможно, койка обойдется вам еще дешевле, если вы согласитесь разделить ее с другими.
Здесь залег на дно Эктор Ма, но в Уоппинге много таких, как он. Здесь привыкли к необычной внешности и к иностранному акценту. Ма начал жизнь в трущобах Марселя и в Уоппинге чувствовал себя в родной стихии.
К тому времени, как мы добрались до трактира «Серебряный якорь», уже стемнело. Наконец мы подошли к приземистому строению, крытому дранкой. Фасад был обит досками. Судя по виду, раньше здесь располагался склад. Мы заранее навели справки у капитанов судов и судовых агентов, не записался ли матросом некто Лоран или Ма – мужчина, который говорит с французским акцентом. Почти все уверяли, что не видели человека с такими приметами. Только один агент вспомнил, что вроде бы видел того, кого мы искали. Он хотел попасть на какое-нибудь судно матросом, но агент отказал, потому что ему не понравилось, как выглядел тот тип.
– Мы не любим задавать лишние вопросы, лишь бы претендент был крепким, здоровым и не боялся тяжелой работы, – пояснил судовой агент. – Но у того малого вид был неприятный… Такой взгляд бывает у человека, у которого руки в крови.
Мы собрались у входа в «Серебряный якорь», предполагая, что наша добыча находится внутри. К нам примкнули констебли из Речной полиции. Судя по всему, дела у трактирщика шли неплохо. Изнутри то и дело доносились взрывы хохота, женский визг, грубая ругань, обрывки музыки. Из окон лился яркий свет. Мы тщательно проверили соседние улицы. Я расставил своих подчиненных по всем углам, откуда из здания можно было бежать. Я открыл дверь и вошел. За мной следовал сержант Моррис.
Еще до того, как нас увидели, присутствующие угадали, что мы из полиции. Все разом замолчали. Карточные игроки застыли, сжимая в руках карты для следующего хода. Аккордеонист растянул мехи инструмента. Кто-то демонстративно сплюнул на пол. Мы подошли к обшарпанной стойке, за которой стоял крепкий бородач.
– У вас живет француз по имени Пьер Лоран, – обратился я к нему. – Я инспектор Росс из Скотленд-Ярда, и мне очень нужно поговорить с ним. Где он?
Трактирщик начал тереть стойку такой грязной тряпкой, что только размазал ею грязь.
– Не знаю, господа, здесь ли он.
Где-то наверху тихо звякнул колокольчик; его подвешивают на проволоке, чтобы вызывать прислугу. Моррис, стоявший у меня за спиной, крякнул.
– Где он?! – рявкнул я. – Не тяните время! Дом окружен. Если он здесь, бежать он не сможет!
Трактирщик выпрямился и покосился на лестницу за стойкой, которая вела на второй этаж:
– Вторая дверь слева.
Как мы ни были осторожны, кто-то успел предупредить Ма, который прятался наверху. Возможно, даже сам трактирщик дернул проволоку ногой, пока тер стойку грязной тряпкой. Когда мы с Моррисом взбежали на второй этаж, колокольчик еще раскачивался на металлической проволоке. Вторая дверь слева была открыта настежь, а комната за нею оказалась пуста.
Пробегая по коридору, мы распахивали остальные двери. В первой комнате мы обнаружили только мертвецки пьяного матроса, в полубессознательном состоянии распростертого на грязной койке; он тупо уставился на нас. Скорее всего, у него все расплывалось перед глазами. В следующей комнате мы побеспокоили разгневанную нашим появлением шлюху и ее клиента. Он оказался не тем, кого мы искали, и возмущенно осведомился, чего ради мы к ним вломились. Не обращая внимания на его протесты, я открыл окно и крикнул констеблям, стоящим внизу:
– Кто-нибудь выходил?!
– Нет, сэр! Мы следим за всеми дверями и окнами! – крикнул в ответ стоящий внизу констебль.
Я поспешил в коридор. Шлюха запустила мне вслед башмак.
Моррис стоял у узкой лестницы и смотрел на открытый люк. Когда я подошел, он заметил:
– Он побежал не вниз, сэр, а наверх! Должно быть, там есть чердак.
Лестница вела на длинный, низкий чердак, который шел над всем помещением. Мы ринулись туда. Ряды соломенных тюфяков свидетельствовали о том, что здесь можно дешево устроиться на ночлег. Мы увидели двух стариков, которые смотрели на нас красными глазами; их слегка удивило наше внезапное появление из люка. Никаких признаков Ма мы не заметили, как и места, где он мог бы спрятаться.
– Он там, сэр! – крикнул Моррис, показывая наверх, на лаз, ведущий на крышу.
Мы услышали над нашими головами шаги и поспешили вниз.
Толпа в баре встретила нас презрительными выкриками. Не обращая на них внимания, мы выбежали на улицу. Стоящие там коллеги из Речной полиции задрали головы и показывали пальцами на нашу добычу. Высоко над нашими головами, четко очерченный на фоне угольно-черного неба, виднелся силуэт человека, который шел по гребню крыши ловко, как канатоходец.
– Ма! – крикнул я. – Тебе не убежать! Спускайся!
Вместо ответа, он подошел к краю крыши и ловко перескочил на крышу соседнего дома. Две черепичные плитки упали на землю и раскололись. Силуэт наверху зашатался; казалось, он вот-вот упадет навзничь. Он раскинул руки в стороны, чтобы восстановить равновесие, и закачался, как осина на ветру. Внизу собиралась все более плотная толпа; все они дружно выдохнули.
– Он упадет! Сломает себе шею! – крикнул кто-то.
Взвизгнула женщина.
Но Ма не упал. Восстановив равновесие, он согнулся пополам и быстро побежал вперед на четвереньках, как крыса. Скоро он скрылся из вида. Толпа встретила его бегство радостными криками.
Я вспомнил, что в молодости Ма был моряком. Значит, он умел лазать по вантам в шторм. Высоты он не боялся.
Мы бросились за ним. Толпа устремилась за нами. Началась странная бешеная погоня. Ма перепрыгивал с крыши на крышу с прежней балетной грацией. Мы с трудом, задыхаясь, гнались за ним по земле, стараясь не упускать его из виду, выжидая, когда дома закончатся и ему некуда будет деваться. Нас сопровождали завсегдатаи «Серебряного якоря», а также посетители всех кабачков, мимо которых мы пробегали. Хотя мы приказывали им отойти, они всячески нам мешали, а беглеца подбадривали криками.
Наконец, ряд домов закончился. За домами шел узкий причал, а за ним раскинулась река. Волны плескали, ударяясь о каменную кладку.
– Теперь ему придется спуститься, – заметил Моррис. – Кто-нибудь, принесите лестницу! Эй, ты! – обратился он к беглецу. – Стой на месте, мы сейчас тебя спустим.
Но Ма не собирался подчиняться. Он был в своей стихии. Мы увидели, как его тщедушная фигура выпрямилась на самом краю крыши. Он поднял руки, и на наших глазах его силуэт, четко очерченный в лунном свете, подпрыгнул, взмыл в воздух и ласточкой кинулся вниз, в воду. Каким-то чудом он не ударился о причал и нырнул в мутные воды Темзы.
От его прыжка поднялся целый фонтан брызг, который обрушился на тех, кто стоял ближе к причалу. Все мы подбежали к краю и достали фонари. Черная поверхность воды, покрытая масляными пятнами, шла небольшими волнами. По воде плавали обломки и всевозможный мусор. На волнах скрипели и покачивались пришвартованные суда. Но нигде не было видно головы человека в воде. Он исчез.
– Он, наверное, может долго оставаться под водой, – буркнул я. – Но не бесконечно!
– Он ударился головой и утонул, – пробормотал Моррис, прождав несколько секунд.
– Нет, сэр, смотрите! – крикнул констебль Речной полиции, показывая пальцем.
Вдали в свете фонарей, свисающих с кормы пришвартованного судна, мы увидели струю пены: там быстро двигался пловец.
Может быть, он собирался затеряться между стоящих кораблей и выбраться на берег в другом месте. Еще немного – и он бы бежал. Но его заметили матросы баржи, стоявшей чуть дальше от берега. Не понимая, что происходит, они действовали инстинктивно.
Мы услышали крики: «Человек за бортом!» Вниз уже спускали шлюпку. Несколько фигур, одна из них с крюком, готовились прийти на помощь.
– Мистер Росс! – крикнул сержант Речной полиции. – У нас полицейский катер. Сюда!
Мы побежали за ним и, втиснувшись в полицейский катер, помчались на место. Приблизившись, мы стали свидетелями еще одного примечательного зрелища, как будто недостаточно было в этот вечер.
Спасатели пытались достать пловца из воды, но он уворачивался. К нему тянулись руки. Бросили канат. Ему кричали: «Держись, приятель!» Не обращая внимания на все призывы, он упорно плыл в другую сторону.
