– Клянусь тебе, Лиззи, – пылко сказал я, когда она вышла проводить меня на крыльцо. – Когда я понял, что малышка жива и невредима… точнее, настолько невредима, насколько это осуществимо, находясь на попечении миссис Доусон… мне захотелось прокричать: «Аллилуйя!»
– Я очень рада за Люси, – призналась Лиззи. – Хотя… Бен, что ее ждет? Скорее всего, она останется в доме своего дяди Чарлза. Но… она так неопытна, а помочь ей некому. Им придется нанять няню. Но Люси нужно, чтобы рядом с ней был человек, который заботился бы о ней.
– Только не ты, Лиззи, – негромко заметил я.
– Я и не хочу… Если я соглашусь присматривать за Люси, рано или поздно я не выдержу, и будет скандал… Я имею в виду – между Чарлзом Роучем и мной. Я не смогу без конца держать язык за зубами… – Она вздохнула.
– У ее дяди Чарлза много всего на совести, – заметил я, – и он, несомненно, постарается загладить свою вину…
Неожиданно нас прервали. Рядом кто-то кашлянул, и мужской голос робко спросил:
– Извините… Но не знаете ли вы, дома ли мистер Чарлз Роуч?
Мы одновременно повернулись и увидели худого, бледного и довольно растрепанного молодого человека. Он стоял на тротуаре у подножия чисто вымытого крыльца со шляпой в руке.
– Кто его спрашивает? – осведомился я, не дожидаясь, пока ответит Лиззи.
Молодой человек покраснел и ответил:
– Моя фамилия Крейвен… Я недавно прибыл из Китая. На корабле я заразился лихорадкой и всю последнюю неделю лежал в меблированных комнатах в Бристоле. Я… женат на племяннице мистера Роуча и хотел бы узнать, где она.
Я повернулся к Лиззи и вопросительно поднял брови:
– Мне впустить его, Лиззи?
– Нет, – решительно ответила она. – Это сделаю я, если ты не возражаешь. Пойдемте со мной, мистер Крейвен. Вы приехали в очень удачное время.
Элизабет Мартин
– Нельзя было оставлять их наверху вместе, – ворчал Бен. – Если бы я пришел вовремя, я бы этого не допустил. Если бы я знал, что они вдвоем сидят наверху, когда я пришел, я бы немедленно послал туда Морриса, и он развел бы их по разным комнатам. Но к тому времени, как все выяснилось и мы разделили их, они провели вместе достаточно времени и успели сговориться.
– Извини, – не знаю в который раз ответила я, – мне в самом деле очень жаль. Такого я не предвидела.
– Да и как ты могла предвидеть? Нет-нет, Лиззи, ты ни в чем не виновата. Не думай, будто я тебя в чем-нибудь виню. Тебе ведь, в отличие от меня, не приходится каждый день иметь дело с преступниками. Я изучил все их уловки и знаю, что они способны создать себе алиби буквально из воздуха.
Бен имел в виду те драгоценные полчаса, когда Кристина Роуч и горничная Хиггинс вместе были заперты в спальне «Прибрежного», а остальные совещались внизу. Мне бы сразу заподозрить неладное… Не случайно Хиггинс пожелала сидеть вместе со своей хозяйкой. Естественно, они воспользовались нашей наивностью и спутали все карты.
Мисс Роуч так и не предъявили обвинения в убийстве Джетро Бреннана. Мне следовало сразу догадаться, что тем все и закончится, потому что, как только Чарлз Роуч понял, что его сестру арестуют, он поднял большой шум и принялся уверять, что она за себя не отвечает. Сама мисс Роуч, когда ее допрашивал Бен, не признала себя виновной. Все, что она говорила до его прихода, юридической силы не имело. Она утверждала, что от переживаний у нее помутился рассудок и «она сама не знала, что говорит». Доктор Лефевр услужливо подтвердил, что помутнение рассудка иногда вынуждает страдальцев оговаривать себя и признаваться в преступлениях, которые они не совершали. После того как на ее защиту встал такой крупный специалист, я уже не надеялась на справедливый исход дела.
Я не смирилась с тем, что Кристину Роуч оправдали. Но кто станет слушать простую компаньонку? Бен, конечно, мне сочувствовал, но справедливо заметил, что обвиняю мисс Роуч я одна и мне в одиночку не удастся убедить присяжных в том, что она в самом деле убийца.
– Лиззи, – уныло твердил Бен, – против нее нет никаких улик.
Он был прав. Ни один свидетель не видел, как Кристина Роуч убивала Бреннана. Мои доказательства признали косвенными. Ну а уничтожение платья взяла на себя верная Хиггинс. Она показала под присягой, что сама сожгла указанный предмет одежды после того, как прожгла на нем дыру утюгом. Мисс Роуч приказала ей избавиться от испорченного платья; так она и поступила. Несомненно, они обо всем сговорились за те полчаса, что они провели вместе.
Суд постановил, что Бреннана убил неизвестный злодей после ссоры. В конце концов, Бреннан был всего лишь крысоловом.
Невозможно было отрицать, что Кристина в самом деле устроила похищение младенца. Но девочку нашли и вернули родителям. Теперь никому особенно не хотелось выдвигать обвинения. Все сошлись на том, что мисс Роуч поступила дурно, но на ее действия повлияло плачевное состояние ее рассудка. Она очень волновалась за свою племянницу. «Провидение», якобы приведшее ее на пустошь, к миссис Бреннан и ее мертвому ребенку, она теперь называла «высшей силой», которая ею руководила. Ее признали душевнобольной и направили на длительный срок в частную клинику доктора Лефевра.
Кстати, выяснилось, что маленькая Луиза Крейвен – не первый младенец, которого Бреннан за вознаграждение сдал в работный дом. Он весьма выгодно подрабатывал этим ремеслом.
В конце концов, даже супруги Крейвен подчинились воле остальных членов семьи. Я с горечью сказала Бену: оказывается, так называемые благородные люди пойдут на что угодно, лишь бы оградить от сплетен свое драгоценное доброе имя.
– А я тебе сразу так и сказал, – мрачно ответил Бен. – Но не думай, что я обо всем забуду. Официально мы убийство Бреннана так и не раскрыли. Кто знает, может быть, когда-нибудь, в будущем, Хиггинс поменяет свои показания. Она приобрела рычаг влияния на Роучей, о чем они впоследствии наверняка пожалеют. Они могут поссориться… Посмотрим! Хотя Хиггинс верна своей хозяйке, она, по-моему, довольно мстительная особа.
Я радовалась за Люси и Джеймса Крейвен и верила, что они остепенятся и станут образцовой семьей. Мне показалось, что дядюшка Чарлз согласился слегка ослабить хватку и предоставить племяннице больше свободы, в том числе и свободы распоряжаться своими деньгами. Теперь супругам и их ребенку ничто не угрожало… Но, возможно, дядюшка смягчился в обмен на то, что Крейвены, в свою очередь, «забудут» о преступлении Кристины Роуч? Я надеялась, что Джеймс больше не будет играть в азартные игры и пропивать деньги Люси. Может быть, китайский вояж и печальный опыт его чему-то научили.
Так что я старалась смотреть в будущее с оптимизмом. Но я успела узнать Люси. Она так переменчива, так непостоянна… Трудно судить, как она отнесется к новому повороту событий. Похоже, так же непредсказуем и ее муж Джеймс… В общем, от молодых супругов можно ожидать чего угодно.
Ну а я больше ничем им помочь не могла. Я вернулась на Дорсет-сквер, к тете Парри. Мы договорились, что я поживу у нее до тех пор, пока не подыщу себе подходящее место.
Правда, Чарлз Роуч предложил мне стать компаньонкой его сестры Фиби. Так как сестра Кристина, как он выразился, «временно находится в другом месте», а Фиби не привыкла жить без женского общества, может быть, я бы согласилась?.. Я ответила решительным отказом. Мне показалось, что Чарлзу Роучу просто хочется держать меня под рукой. Ведь я поняла, что на самом деле произошло в «Прибрежном». Чарлз Роуч знал, что я по натуре не сплетница, и все же тревожился…
Тете Парри неловко, что она сама отправила меня в «Прибрежный». Наверное, ей кажется, что она передо мной в долгу. Кроме того, за время моего отсутствия ей так и не удалось подобрать себе подходящую компаньонку, поэтому меня она встретила более-менее радушно.
У меня состоялась еще одна встреча с доктором Лефевром: однажды он внезапно навестил меня на Дорсет-сквер.
– Мисс Мартин, – сказал он, – мне кажется, я должен объясниться.
Я принимала его в гостиной тети Парри. Он сел в кресло, безукоризненный и обходительный, как всегда. Тети Парри с нами не было; она поехала играть в вист к знакомым. Я даже обрадовалась ее отсутствию. Я не сомневалась, что такой человек, как Лефевр, произведет на нее сильное впечатление.
– Доктор, вы ничего мне не должны, – ответила я.
– Но ведь вы не одобряете ни меня, ни моих поступков, – едва заметно улыбнувшись, возразил он.
Я разозлилась на себя, сообразив, что щеки у меня пылают.
– Да, доктор, мне кажется, в той истории вы повели себя не совсем красиво. Но что вам за дело до моих взглядов?
– Наоборот, меня очень огорчает, что вы столь низкого мнения обо мне. За короткое время нашего знакомства у меня о вас сложилось более чем благоприятное мнение. Я восхищаюсь вами, мисс Мартин!
Боже правый! Хорошо, что тети Парри не было дома и она ничего не слышала; а уж Бену я и подавно ничего не собиралась рассказывать.
