— Надо его вытащить! — сказала я.
— А кто это? — спросила Тереза.
— Это, наверно, не Бяка, — предположил Луи.
Я без лишних слов схватила копье принца и осторожно опустила я яму, чтобы не поранить наш улов, который оказался тяжелым. Мы вчетвером еле его выволокли. Это был мой знакомый полицейский Стервози.
— Ну, я вас засажу за такие фокусы! — зашипел он.
— Не выйдет, — засмеялась я, — это принц Луи, а это принцесса Тереза. А если они королю пожалуются?
После того, как я это произнесла, Стервози решительно поменял свое мнение. Он сказал, что мы очень хорошие детки, что у нас веселые добрые игры, погладил нас по головке и, отвесив поклон, удалился на своем ослике, которого принц успел угостить морковкой.
— Какая интересная история! — воскликнула Габи. — А чем эти Штаты закончились?
— Во дворце Тюильри, были повыломаны все двери! — ответила Светлана. — И повыбиты все стекла!
— Ага, — усмехнулся Макс, — это все потому, что умник Макумба, выходя из зала заседания, заорал: «Кто последний, тот лох!»
— Понятно, а что дальше то было?
Светик продолжает:
Когда я вернулась во дворец, заседание уже закончилось. У входа я столкнулось с Максом, который повел себя как–то странно: он взял меня под руку и принялся шептать на ухо:
— Светик, милочка, мне нужна твоя помощь. Я хочу заставить поревновать одну особу, которую ты хорошо знаешь. Я прошу тебя, помоги мне! Мадлен должна поверить, что у нас с тобой роман.
— Я, конечно, готова тебе помочь, — ответила я, краснея, — но боюсь, что не выйдет, и еще она меня может выгнать.
— Не бойся, я все улажу! Ну, Светик, детка, прошу тебя!
— Ладно, — согласилась я, — значит, ты мой парень. Куда пойдем сегодня вечером? — спросила я так громко, чтобы проходящая мимо Мадлен услышала эти слова.
— Куда ты хочешь, дорогая? — спросил Макс.
— Сегодня на телевиденье вечеринка, может, сходим туда? — пролепетала я, чувствуя, как в горле застревает комок от взгляда Мадлен.
Мне еще никогда не приходилось видеть такого взгляда. В серых глазах горел какой–то огонь, в нем светилась ревность. Я перепугалась.
— Так, значит, тут у вас служебный роман? — спросила она, подойдя к нам.
В этот момент я готова была провалиться сквозь землю и провалилась бы, если бы рука Макса не держала бы меня так крепко.
— Да, — спокойно ответил Макс, — вы имеете что–то против?
— Я боюсь, что это отразится на вашей работе. Вы оба и так работаете отвратительно. А всякие шашни вообще делают сотрудников никуда не годными.
— Мы в любой момент можем уволиться, — ответил Макс.
Тут я побледнела и чуть не упала, но каким–то чудом мне удалось совладать с собой.
Мадлен усмехнулась, резко повернулась на каблуках и, не оглядываясь, почти бегом направилась к машине.
— Зря мы это затеяли, — вздохнула я.
— Светик, — удивился Макс, — где же твой оптимизм?
— Он при мне, только я очень боюсь, что Мадлен рассердится.
Макс улыбнулся и обнял меня.
— Все будет хорошо, — ответил он, — а теперь извини и не пугайся, я тебя поцелую.
Я краем глаза заметила, что на нас из машины пристально смотрит Мадлен. Это зрелище явно не доставляло ей удовольствия: она резко развернулась и вихрем пронеслась мимо нас, чуть не задев «Мерседес» Макса. Как мне потом стало известно, я даже и не подозревала, в какой она была ярости.
— Да, ты и подумать не могла! — вскликнула Мадлен. — Я вышвырну эту девчонку! — твердила я. — Пусть знает свое место! А с Максом я разберусь. Он поймет, что эта малявка, всего лишь безмозглая соплячка, которая сделала огромную ошибку встав на моем пути! Ладно, пусть они идут вместе на вечеринку, а там посмотрим. Это будет последний день этой дурочки на телевиденье и его тоже! Они у меня запомнят это надолго…
Обдумывая план мести, я лихо неслась по дороге, начисто забыв о правилах дорожного движения.
— М-да, мне уже страшно, — хмыкнул Жорж.
Светлана решила продолжить рассказ.
Рассказывает Светик:
На часах было без 3 минут восьмого, я стояла перед зеркалом, с грустью глядя на красавицу, готовую во всеоружии выйти в свет. Если честно, я себя с трудом узнавала, это отражение в зеркале было каким–то странным и непривычным. Еще немного и я бы сняла вечернее платье, разлохматила бы искусную прическу, смыла бы макияж и напялила бы джинсы, которые были для меня самой привычной одеждой. Пересилило чувство долга, ведь я же обещала помочь человеку, и от меня зависело счастье двух дорогих мне людей. Вдруг в дверь позвонили.
— Это Макс, — сразу поняла я.
Я показала своему отражению язык, дабы не зазнаваться, и побежала открывать. На часах было ровно 8.
И вот мы приехали на вечеринку. Гости еще только собирались, а самой Мадлен еще не было.
— Макс, — забеспокоилась я, — а если она не придет?
Хотя, если честно, в данный момент мне этого хотелось больше всего.
— Придет, — коротко ответил он, — придет.
Я, конечно, последнее время в магию не очень–то верю, но после этих слов, как по волшебству в зал вошла Мадлен. Не гладя на нас, она прошла и села за какой–то столик. Макс тоже не смотрел на нее. В этот момент у меня появилось дикое желание куда–то спрятаться, я покосилась на ближайший столик, но какое–то внутреннее чувство подсказывало мне, что это не выход.
Надо заметить, Мадлен выглядела сногсшибательно. На ней был белый шелковый костюм с глубоким треугольным вырезом. Пиджачок облегал фигуру и подчеркивал тонкую талию. Впереди слева на короткой юбке был классический разрез. На заколотых кверху волосах сидела белая шляпка. На шейке Мадлен красовалось жемчужное ожерелье. Я почувствовала себя какой–то блеклой, по сравнению с ней. Мне стало ясно, что Мадлен затмить меня — раз плюнуть.
— Макс, может, хватит, а? По–моему, ты уже добился своего.
— Это тебе так кажется, пойдем, потанцуем.
Я вздохнула, и любят же люди друг друга мучить!
— Ладно, — согласилась я, — если это как–то поможет.
Мы закружились в ритме танго. Надо заметить, это я вообще танцевать не умею, а подобная ситуация вообще сделала из меня какую–то неповоротливую глыбу. Я здорово оттоптала Максу ноги, и удивлялась, как он умудряется вообще танцевать и, если можно так выразиться, вытягивать танец на более–менее приличный уровень. Как мне казалось, вид у меня был хуже некуда.
«Мадлен, наверно, со смеху помирает, глядя, как я пытаюсь танцевать», — промелькнула мысль.
Я взглянула на Мадлен, и к своему удивлению заметила совсем противоположное: в ее больших глазах были слезы. Я ожидала увидеть что угодно, но не это! После такого я замерла, как вкопанная, ноги не повиновались мне. Я стояла посреди зала, как статуя, на нас стали натыкаться другие пары. Макс, желая спасти положение, поднял меня на руки и вынес из центра зала.
— Мы перестарались, — шепнула я, приходя в себя, — я знаю, что танцевала отвратительно, но Мадлен…
Я не договорила — Мадлен направлялась к выходу. Мы с Максом ринулись за ней, дабы объяснить, что это лишь игра, уже готовые выслушать любые пожелания и пророчества. На лестнице Макс поднял шляпку, которую Мадлен, убегая, сорвала с головы.
— Потерянная шляпка, это чем–то напоминает сказку про золушку, только там была туфелька, — бормотала я, садясь в машину, отлично понимая, что плету чушь.
Мы поехали, вернее, понеслись за машиной Мадлен. Догнать ее было непросто, если учесть ее манеру вождения. Она то резко разгонялась, то резко тормозила, то делала такие крутые виражи, что мы беспокоились, как бы машину вообще не занесло и не перевернуло. Светофор для нее явно не был помехой, она даже не сбавляла скорость на перекрестке. И вдруг прямо на нее вылетела какая–то карета, Мадлен резко рванула в сторону, машина вылетела на тротуар, пронеслась несколько метров и резко со всего размаху ударилась об столб. Я не помню, как мы очутились возле этой злосчастной машины, все происходило как в кошмаре. Макс распахнул дверцу и осторожно вынес из машины бедную Мадлен. Он бережно уложил свою красивую ношу на тротуар, куда я догадалась постелить плащ.
— Звони в «скорую», — приказал он мне, — протягивая сотовый телефон. Быстрее, ради бога! Мадлен, зачем я все это выдумал, разыгрывать этот идиотский спектакль, что у нас со Светик роман! Прости меня, Мадлен, я люблю только тебя.
— В этом и моя вина, — возразила я, — там никто не отвечает, все, наверное, открытие «Штатов» празднуют. Идиоты мы, доигрались!
Я всеми старалась не зареветь, понимая, что это будет настоящей глупостью.
— Надо доставить ее в больницу, каждая секунда дорога.
Макс поднял Мадлен на руки и понес к своей машине. Я распахнула дверцу и тут заметала, что на лице Мадлен появилась хитренькая улыбочка, столь характерная для нее. Красотка открыла глаза и расхохоталась. Мы с Максом от радости чуть не запрыгали, вернее, я все же запрыгала.
