— Прокачусь, посмотрю на нашего изгнанника — хочу убедиться, что он, по крайней мере, из города вышел живым.
Матильда остановилась на пороге, в недоумении качая головой, не понимая мужчину, делящего с ней кров и постель, а коронер поспешил в стойло и помог конюху надеть сбрую на огромного боевого жеребца Брана.
Через час после того, как с соборной площади отправился в путь Гервез, в сторону Западных ворот из своего дома выехал коронер.
Сгорая от желания как можно быстрее и дальше уйти от Эксетера, тюка еще не уставший и не растерший нот Гервез де Бонвилль преодолел за этот час внушительное расстояние. Он довольно значительно углубился в лес, растянувшийся до самого Алфингтона, когда Джон, теперь не так сильно понукающий коня, заметил его.
После прошедшего ночью ливня дорога на Плимут была мокрой, однако грязи было не так уж много. На дороге никого не было, кроме одинокой фигуры человека в хламиде из коричневой мешковины, прижимающего к груди крест, словно талисман, отгоняющий злых духов, хотя, по мнению коронера, сам этот человек и являлся воплощением зла. Джон, не сокращая дистанции, следовал за ним, стараясь, чтобы Гервез его не увидел. Теперь, оказавшись, как казалось изгнаннику, вне пределов досягаемости законников-офицеров, до основания разрушивших его жизнь, Гервез мысленно перебирал возможные варианты своих Дальнейших действий. Как ему следует поступить? Выбросить крест и податься в лес к разбойникам? Особого смысла в этом он не видел; значит, надо шагать дальше, пока он не дойдет до Тейвистока и не окажется вблизи родного поместья. Но что потом? Весть о его позоре наверняка достигла и его родного дома.
Гервез давно уже не видел Мартина, который, наверное, теперь проклинает и презирает его. Младший брат даже ни разу не навестил его, пока он пребывал в соборе под защитой церкви, заметным было и его отсутствие на утренней церемонии отречения. Мартин боготворил Гервеза и наверняка никогда не простит ему содеянного. Возвращаться в Питер-Тейви не имело смысла, поскольку его единственный настоящий союзник Болдуин мертв. А кузены, как хищные вороны, только того и ждут, чтобы наброситься на наследство и растащить его по кускам, так что ничего, кроме радости, его беда им не принесет. Им сейчас осталось разделаться с безвольным и уступчивым Мартином, младшим братцем, которому следовало избрать карьеру священника, потому что меч — не для него.
Он брел по дороге, неся перед собой крест, а когда деревянные подошвы начали постепенно растирать пятки и пальцы, Гервез понял, что пятьдесят миль до Плимута не станут легкой прогулкой, как ему казалось поначалу. Однако он решил, что должен добраться до порта и сесть на корабль, направляющийся во Францию. В Нормандии живут его дальние родственники, и, если слухи о его бесчестии не докатятся до их ушей, он может попытаться построить новую жизнь — все лучше, чем болтаться на виселице.
Он прошагал еще час, миновав деревню под названием Кеннфорд, где его осмеяли местные мальчишки и облаяли собаки. Навстречу проехали несколько телег, но возчики отворачивались, делая вид, что не замечают изгоя.
Сырая земля приглушала стук копыт Брана, и Гервез по-прежнему не подозревал, что в четверти мили за его спиной следует коронер.
Дорога сделала широкий плавный поворот, и в том месте, где лес подходил к самой обочине, де Бонвилль вдруг расслышал треск в гуще деревьев, ни ничего, как ни старался, рассмотреть не смог. Чувствуя себя беззащитным без меча или хотя бы дубинки, он понимал, что не сможет противостоять любому нападению, но шум стих, и Гервез продолжил путь, хотя волосы на затылке шевелились от страха и напряжения.
Джон уже подумывал о том, что пора бы отказаться от обременительной роли сопровождающего и возвращаться домой — собственно, он пришел к выводу, что зря теряет время. Из-за поворота дороги изгнанник на время исчез из поля его зрения, но когда Бран вышел на прямой участок, ситуация резко изменилась.
Крест валялся на дороге, а двое одетых в лохмотья мужчин избивали человека в хламиде из мешковины. Один из разбойников был вооружен палкой, которую он использовал как дубинку, а второй схватил Гервеза за руку и пытался затащить его в чащу леса. Безоружный Гервез боролся не на жизнь, а на смерть, нанося удары руками и ногами и крича во всю глотку, но разбойник бил его палкой по плечу и рукам, а второй волок несчастного в сторону леса. Трагический финал казался неминуемым.
Джон пришпорил мощного коня в галоп и понесся по дороге, быстро сокращая расстояние между собой и сражающейся троицей. Услышав тяжелый топот конских копыт и громогласный крик Джона, все трое на мгновение застыли на месте, с отвисшими челюстями глядя на летящего на них невесть откуда взявшегося воина.
С испуганным криком разбойники отпустили Гервеза, который бессильно рухнул на землю. Теперь настал их черед спасать свои шкуры, и они со всех ног бросились в лес. К тому моменту, когда жеребец Джона остановился над поверженным в грязь изгнанником, разбойники исчезли, словно их никогда и не было.
Несколько долгих секунд Джон вглядывался в гущу деревьев, в которой скрылись нападавшие, затем спешился и помог Гервезу подняться на ноги. Тот был весь покрыт синяками и кровоподтеками, правая сторона лица была в крови, кровь сочилась и из глубоких царапин на шее и руке.
— Сильно они вас? — спросил Джон и тут же поймал себя на мысли о неуместности заботы о человеке, казни которого он сам желал не далее, чем два часа назад.
Шатаясь, де Бонвилль поднялся с земли, осторожно пощупал раны и посмотрел на кровь, оставшуюся на кончиках пальцев. Пошевелив головой, он поморщился от боли. Правая рука также сильно пострадала, однако Гервез заявил, что серьезных повреждений нет.
Джон сделал несколько шагов, поднял с земли крест и принес его Гервезу.
— Тогда идите, как поклялись.
С губ де Бонвилля сорвался невольный стон, но он повернулся и, хромая, продолжил путь, шагая по самой середине дороги. Один из ударов угодил в бедро; кроме того, деревянные подошвы растерли ступни в кровь.
Джон просунул ногу в стремя и уселся в седло. Некоторое время он ехал молча следом за де Бонвиллем, затем, через несколько сотен ярдов, сказал:
— Следующая деревня называется Чадди. Можете остановиться там на ночь и передохнуть. Я даю вам лишние сутки, чтобы добраться до Плимута, учитывая то, что случилось.
Они еще несколько минут двигались рядом, и коронер вновь нарушил молчание:
— Я провожу вас до деревни. После этого вам придется путешествовать в одиночку, что бы там ни случилось.
Позже Джон долго размышлял, но так и не понял, почему он не сказал Гервезу о том, что в том месте, на повороте дороги, где была стычка с разбойниками, он, вглядываясь в чащу, заметил еще одного человека. За деревом, с обнаженным мечом в руке, стоял Мартин де Бонвилль.
