— Йоки. Й-о-к-и-у-э-й…
— Благодарю вас, — перебил он. — Почтовый индекс?
«Ой! В жизни не знала», — подумала она и назвала первые попавшиеся девять цифр.
— Семейное положение?
Сердце мучительно сжалось. Она не любила этих вопросов.
— Вдова.
— Благодарю вас, мисс Мерман. Теперь краткий анамнез.
Джейни обдало жаром. «Они немедленно все узнают, едва только закончат. Зачем они спрашивают? Наверное, проверяют. Проверяют меня — что скажу не так».
— Сколько раз рожали?
— Один.
— Сколько детей?
Господи, когда же это прекратится!
— Детей нет.
— Репродуктивный статус?
— Стерилизована.
После этого в пустой комнате наступила тишина. Охранники просматривали ответы и обсуждали, как быть.
— Похоже, она совсем успокоилась, — сказал один. — Что, по-вашему, с ней делать?
Охранники уже понимали, что ситуация непростая и многое зависит от их решения. Задержанная не является британской подданной, заявляет, будто американка, и, судя по наглости и по акценту, говорит правду. Документов при ней нет, но ни оружия, ни других подозрительных предметов тоже нет.
— Может, позвоним наверх, пусть там решат?
Второй взвыл, услышав такое предложение.
— Господи, только не наверх. Он из нас котлеты сделает! А потом окажется, дело не стоит выеденного яйца, а нам придется отвечать.
Оба они помнили, как уже однажды у них был скандал, когда их шеф, присланный сюда каким-то деятелем из правящей партии, с хорошей родословной, но весьма средними умственными способностями, ни с того ни с сего принял вдруг несанкционированное решение арестовать гражданина США, повинного в ерундовом нарушении биологической безопасности, а потом разразился международный скандал. Напортачил-то он, а отвечать пришлось их коллеге, которого тогда уволили, лишив пенсии. Они это знали и не имели ни малейшего желания так же вляпаться. Знали они и то, что вплоть до получения ордера имеют право снять только самые общие данные.
— По-моему, она говорит правду, — сказал один охранник другому, показывая на график, сопровождавший ответы Джейни, и на место, где она отвечала на вопрос о детях. На графике были отмечены все физиологические реакции, соответствующие или нет нормальным, как на старом детекторе лжи. — Похоже, она потеряла ребенка во время Вспышки. Вон как среагировала на вопрос. Такой прыжок в кривой означает, что мы ей здорово сделали больно. По-моему, нужно провести все по-быстрому. Не похожа она на террористку.
— Да, наверное, — откликнулся второй. — Может, она и впрямь просто уронила серьгу.
Он пробежался пальцами по клавиатуре, набрав ее имя, и посмотрел на экран.
— Мерман, — сказал он. — В криминальных архивах не значится, с террористами не связана, ни с одной группировкой, по крайней мере в Европе. Неплохо было бы вот так запрашивать банк данных в Штатах. Честно говоря, не понимаю, с чего это они не дают туда заглянуть.
— Они любят, когда их сначала хорошенько попросят. «Биологов» показывают, и на том спасибо. Но когда сканер засек ее, соответствий не нашлось ни по каким системам. Если бы ее арестовывали, если она когда-то была под следствием, то какая-нибудь информация нашлась бы, хоть два слова. О ней ничего. Так что давай только снимем отпечаток и на этом закончим.
Оба одновременно кивнули.
Первый снова нажал рычажок внутренней связи.
— Все в порядке, мисс Мерман, больше нет вопросов. Сейчас к вам придет женщина и подключит вас к аппарату.
* * *
Ничего не понимая, испуганная Кэролайн очнулась, лежа на площадке между седьмым и шестым этажом, и отчаянно пыталась припомнить, как здесь оказалась. Падая, она ударилась головой, отчего потеряла сознание и не сразу пришла в себя. Она понимала, что находится на лестничном пролете, однако понятия не имела, зачем туда забрела. В конце концов, ничего не придумав, она попросту решила поскорее оттуда убраться. Идти вниз было легче, чем вверх, и она двинулась вниз, цепляясь за перила, еле волоча ноги по холодному цементному полу.
Добравшись до низа, она увидела дверь, над которой горел красным светом значок выхода, и решила здесь выйти. Она знать не знала, что находится по другую сторону, но едва ли там было хуже, чем на темной, холодной лестнице. Кэролайн оторвалась от перил, выпрямилась и, добравшись до железной двери, изо всех сил налегла на ручку. Дверь открылась, и в ту же секунду над головой Кэролайн взвыл сигнал тревоги, от которого она окончательно перестала соображать. Голова от воя сирены была готова вот-вот расколоться. Кэролайн, зажав уши, стремглав выскочила прочь и оказалась в крохотном, заросшем травой дворе, отделявшем гостиницу от соседнего здания. Не желая попадаться никому на глаза, она неуклюже побежала в сторону, противоположную от ярко освещенной улицы, в темный проулок.
Там она остановилась немного отдышаться и услышала, как приехали пожарники. Оглянувшись, увидела даже точки фонариков на их касках, когда они выскакивали из машины. Кэролайн отчетливо понимала, что нельзя дать себя обнаружить и нужно быстрей уходить. С трудом она опустилась на четвереньки и, испытывая мучительную боль, поползла туда, где было темно.
Проползши так в глубину переулка, она решила, что теперь с улицы ее не увидят и никто ни в чем не заподозрит. Задыхаясь от напряжения, продрогшая, Кэролайн перевернулась на спину и легла. Тут все ее страхи вновь нахлынули на нее с новой силой. В довершение ко всему начали мерзнуть ноги, и Кэролайн сообразила, что забыла обуться. Виски готовы были разорваться от боли, шея болела нестерпимо. Все-таки, чтобы оценить обстановку, девушка всем телом повернулась назад, осмотрела улицу, и при этом усилии слезы брызнули у нее из глаз.
Когда глаза ее постепенно свыклись с темнотой, она, к смятению своему, обнаружила, что не одна в переулке, что рядом лежат неподвижные темные фигуры. Мужчины это были или женщины, мертвые или пьяные, она не знала, но ясно было, что это уж никак не обычные, нормальные люди. Кэролайн замерла и некоторое время неподвижно ждала, проверяя, спят они или нет.
Через полчаса, показавшиеся ей вечностью, пожарники наконец убедились, что никаких очагов возгорания нигде в гостинице нет. Вскоре они уехали, и звук их мощной сирены затих где-то в переплетении улиц. Кэролайн попыталась встать, но голова у нее закружилась, и она упала. Приземлившись на ягодицы, она сильно ударилась, и боль пронзила все ее измученное недугом тело, отозвавшись в одеревеневшей шее, под мышками и в паху. В конце концов она бросила попытки подняться и ползком подкралась к спящему, который был ближе других. Осторожно, чтобы не разбудить, она сняла с него башмаки и сунула в них замерзшие ноги. Потом, с трудом выпрямившись, сделала несколько шагов и двинулась в глубину проулка в поисках безопасного места.
Бродяга, с которого она сняла башмаки, тем временем тихо сел и потянулся к лежавшей ближе других женщине, такой же оборванной, как и он сам. Осторожно он похлопал ее по плечу и сказал:
— Идем. Она вышла.
Женщина немедленно проснулась и села, потирая глаза. Они оба поднялись и тихо двинулись следом за мисс Портер, стараясь держаться в тени.
Выбравшись из проулка, Кэролайн привалилась плечом к фонарю, стараясь не упасть, и оглянулась в поисках следующей опоры. Ей было страшно оставаться на улице, но двигаться она уже едва могла. В окне ресторанчика, оказавшемся перед ней, были видны нарядные люди, и теплый свет свечей ласково освещал их чистые лица. Они занимались тем же, что она делала сотни раз: просто спокойно сидели в маленьком ресторане, пили, смеялись и наслаждались жизнью. Она, полуживая, стояла в нескольких шагах от них, обнимая фонарь, в чужих, украденных башмаках. Как так могло случиться, что за такое короткое время она оказалась отделена от этих людей будто стеной? «Я будто смотрю кино про свою прежнюю жизнь, — с горечью подумала она. — Я больше ей не принадлежу».
В дверях ресторана показался мужчина. Он был хорошо одет, чисто выбрит, и он твердо и решительно направился в ее сторону. «Он решил мне помочь, — с благодарностью подумала Кэролайн. — Он не в форме!» Она улыбнулась ему, решив, что этому человеку вполне можно доверять.
Два ее преследователя, нырнув в тень, затаились и издалека наблюдали, как незнакомец подошел к Кэролайн.
— Что делать?
— Просто смотреть. И держись поближе. Больше мы ничего не можем сделать.
Из своего укрытия они услышали, как Кэролайн говорит:
— Слава богу, мне так нужна помощь.
Но человек встряхнул ее за плечи.
— Тебе уже ничем не поможешь, — в ярости прошипел он. — Наркоманка проклятая! Сколько еще тебя гонять от моих окон?!
И не успела она опомниться и что-нибудь возразить, он поволок ее, едва стоявшую на ногах от кашля и бессилия, в соседний проулок, где грубо швырнул на растрескавшийся тротуар.
