Мальчик только недавно обучился этой, по здешним законам, нехитрой науке, поэтому понятным было его стремление выполнить задачу. В то же время для Терёшечки сейчас был своеобразный экзамен, где ошибаться категорически нельзя, иначе человек, пройдя по такому мостику через нуль-пространство, мог попасть в какое угодно временное и физическое измерение, откуда просто не смог бы выбраться никогда. Поэтому сосредоточенность мальчика была очевидна.
Однако всё получилось великолепно.
Мужчины, вышедши на крылечко перед теремом, увидели хрустальный горбатый мост, то есть половину моста и даже с резными перилами. Мостик начинался от терема и упирался в отвесную скалу Рипейских гор, где пропадал в клубящемся по скальным кручам тумане.
Ещё раз, попрощавшись с провожавшими его мужчинами, которые за недолгое время общения вдруг стали близкими и родными, Знатнов ступил на мостик, а старец Смарагд перекрестил его вслед, как полагалось издревле на Руси.
Александр Викторович опять ощутил игру зазеркальных теней. Вернее, зеркальных отблесков, как будто по горбатому хрустальному мостику прыгали весёлые солнечные зайцы. Диковинка не просто была красивой, а вызывала радость бытия, ведь все мы забываем, что именно радость продляет жизнь.
Зачем же сочинять пакости и воевать во славу житийных демонов? Именно это ожидало Знатнова в будущем. Он просто вспомнил хмурые, сосредоточенные на проблемах, лица москвичей, хрипатых упитанных торговок на рынках вперемежку с заполонившими столицу инородцами, постоянно лузгающими семечки, и ему очень захотелось вернуться назад, в Кунгурский треугольник.
Там он пробыл совсем мало. Но даже за этот небольшой временной период ему удалось ощутить разницу миров и выбрать для себя и для дочери будущий принцип существования. Что касается Ксюшиного деда, то есть отца Александра Викторовича, то невозможно было предсказать – отважится ли он безоглядно бросить Москву взамен какой-то глубинки, не взглянув и не испробовав глубинное житие на зуб? Поэтому Знатнов решение семейных вопросов отложил на потом. Впереди его ждали давешние знакомые астроархеологи со своим непоседливым начальником. Эта встреча должна была принести ту же самую волну радости, к которой литературовед уже понемногу начал привыкать.
Вынырнув из-подпространства, Александр Викторович первым делом огляделся. Всё в Аркаиме было, на первый взгляд, по-старому. Мостик с этой стороны опускался прямо в город. Более того, Терёшечка умудрился смастерить выход возле маленького озерка, где жил пресноводный осьминог!
Знатнов на минуту замер в нерешительности. Ведь он же не успел да и не знал, как помириться с ручным пресноводным. А теперь выходить придётся прямо к его жилью. Если животина злопамятна, то может запросто припомнить Знатнову оглоблю. Кто его знает?!
Но выбирать не приходилось. Поэтому Александр Викторович спрыгнул с последней ступеньки горбатого мостика и тут же сиганул в сторону. Но ничего не произошло. Вероятно, осьминог спервоначалу не учуял Знатнова. Мост ещё не пропадал и продолжал всё так же висеть половинкой в воздухе над прудом, будто вышка для ныряния. Со стороны это смотрелось даже живописно.
– Вот он! Вот он! – раздался чей-то крик.
Знатнов обернулся. Из цитадели к нему бежали трое мужиков в пятнистых защитных комбинезонах, какие носят лишь спецназовцы и террористы. И у тех, и у других эта форма прочно вошла в солдатскую моду. Только спецназовцам в археологическом раскопе делать нечего, значит, опять чужие пасутся! Где их теперь только нет?! Всё обозримое пространство бывшей свободной России заполонили чужие! Что же здесь они потеряли, поганые?!
Но память вернула Знатнова к разговору с Константином Константиновичем у него в вагончике. Ведь тогда он сам спрашивал у археолога, мол, не боится ли тот хранить в простом вагончике подлинные документы, где описывается доступ в Шамбалу. Видимо, не только гитлеровскому институту «Анэнербе» стало известно место, в котором скрыта заветная дверь в потусторонний мир Зазеркалья. Чужие оказались легки на помине и пожаловали совсем не вовремя. Не вовремя?… а когда беда является вовремя?
Меж тем боевики были уже близко, пора ретироваться. Но в это самое время мостик, зависший над прудом, вдруг исчез, будто его и не бывало. Знатнов заметался по берегу в поисках выхода из создавшейся ситуации. В это время щупальце пресноводного осьминога, вынырнувшего из глубин озера, обвило его повыше щиколот. В следующую секунду человек, пуская на ходу пузыри и размахивая свободными ещё руками, был утащен страшилищем подводу.
Единственная мысль, настигшая Знатнова, это надежда на то, что дрессированный Кеша не слишком будет поминать старое. Но кто их знает этих соседей по планете? У них тоже свой мир, своя цивилизация.
Захлебнуться Знатнов не успел, да и вряд ли Кеша для этого утащил добычу из-под самого носа боевиков. Так и вышло. Осьминог протянул пойманного литературоведа по подводному тоннелю, вынырнул на поверхность какого-то другого озера и с силой выкинул добычу на сухое место.
Знатнов долго откашливался, но всё-таки приходил в себя. Он ещё толком не успел сообразить, как ему удалось удрать от свирепых рож боевиков. А когда Кеша резко поволок добычу в воду, вслед ударило несколько автоматных очередей и пули пузырчато защёлкали по воде. Но всё это он осознал только сейчас, с некоторым запозданием. Будто на время вытаскивания из-под пуль у Знатнова отключилось сознание.
– Ожил, братове? – раздался из темноты чей-то голос.
Знатнов вскинул голову и увидел приближающегося к нему по берегу старца Екклисиаста с большим светящимся камнем в руке. Значит, озеро находится под землёй, и старец знал, что осьминог притащит его сюда. А, может, и сам послал Кешу на выручку. Это было больше похоже на правду.
– Истина то, что с тобой приключилось, – снова раздался голос старца. – В том мире живут чужие, они рвутся сюда.
– А где мы? – поинтересовался Александр Викторович.
– Внутри пирамиды. Вон там Алатырь-камень и соединяющее древо, мировая ось, – старец поднял светящийся камень выше над головой.
Освещение усилилось, и Знатнов ясно увидел недалеко большой белый валун, из вершины которого росло дерево. Это была акация. Живая. Александр Викторович подошёл, потрогал листочки дерева, пощупал сам камень, будто хотел убедиться, что всё это ему не привиделось во сне. Из-под камня, согласно предсказанию, истекали два ручейка. Один журчал прямо у ног Знатнова и впадал в озеро.
Второй ручеёк вырывался из-под задней части камня, но тут же срывался водопадом в пропасть, на краю которой лежал камень.
– Се мёртвая вода, – показал на срывающийся в пропасть ручей Екклисиаст. – Ей тут не место.
На другой стороне неширокого, но бездонного провала виднелась отвесная стена круто уходящая вверх. Такие стены были со всех четырёх сторон. Если Знатнов со старцем действительно находились внутри пирамиды, то есть у входа в параллельный мир, тогда почему этот вход не защищён практически ничем?! Ведь боевикам ничего не стоит разломать стену прирамиды, отыскивая сокровища какого-нибудь захороненного здесь правителя.
– Ты пойдёшь к ним и отдашь ключ, – ответил на это Екклисиаст.
Тут Знатнов сообразил, что ни о чём не спрашивал пока старца. Значит, он тоже мысли умеет читать. Это, конечно, неплохо, но пока непривычно.
– Ты тоже скоро сможешь, – кивнул ему старец. – Сейчас надо ублажить чужих, чтобы они не проливали зазря крови неповинных.
– А что мне сделать? – поднял брови Знатнов.
– Я толкую тебе, отдай им ключ! – повторил старец. – Чтобы не было беды – отдай, не пожалеешь. Полковницу боевиков зовут Татьяной.
– Как же я выберусь отсюда?
– Вон, Кеша наш тебя назад доставит, – старец показал на плескавшегося недалеко в воде осьминога. – Поздоровайся с ним, он на тебя зла не держит.
Знатнов послушно подошёл к осьминогу, тот выкинул ему навстречу щупальце, и петля крепко обвилась вокруг руки, протянутой навстречу Кеше.
Нырок под водой прошёл сейчас также быстро, но в этот раз литературовед не успел нахлебаться. Они с Кешей вынырнули в том же маленьком озере.
Поблизости никого уже не было и Знатнов, пожав на прощание щупальце понятливому осьминогу, крадучись стал пробираться к острогу Аркаима.
Тайный рейд по тылам противника у Знатнова пока получался, потому что упустившие его бандиты, видимо, получали сейчас за это взбучку. Так и было. Возле ворот цитадели стали слышны свирепые Татьянины вопли. Александр Викторович ещё не знал эту мегеру, но по крикам понял, что общение с агрессивной женщиной будет неприятной необходимостью.
Проскользнув к пирамиде из черепов, Александр Викторович попытался составить впечатление о положении дел в штурмовом отряде. Нагоняй получали те, кто упустил Знатнова и женщина в камуфляже очень даже профессионально и с удовольствием лупила боевиков по мордасам. У одного из них носом пошла кровь, но Татьяну это ещё больше раззадорило.
