– На ней что-то написано, но никто из нас не умеет читать. – Деревенский житель протянул доску, и Джон принялся с умным видом изучать ее, словно она могла что-то поведать ему, хотя на самом деле слова не имели для него никакого смысла – его кафедральный наставник обучал его только латинской грамматике.
– Томас, что ты об этом думаешь? – требовательно поинтересовался он, как будто давая секретарю возможность подтвердить мнение своего господина.
Томас бросил быстрый взгляд на буквы, глубоко вырезанные на дубовой доске, которая явно когда-то крепилась в носовой части корабля. На ней значилось: «МОР…ЭРИ», а ниже виднелись буквы «…ТОП…».
– Итак, как он назывался? – пожелал узнать Джон.
– Слова неполные, не хватает окончаний, но я подозреваю, что название звучало как «Морская Мэри», из Топшема. – Это был небольшой порт на восточном берегу реки Экс, в месте ее впадения в море, на несколько миль ниже по течению от Эксетера.
– Мне знаком этот корабль, – воскликнул Гвин, который с молоком матери впитал интерес ко всему, связанному с морем. – Он принадлежит Джозефу из Топшема, владельцу нескольких кораблей, которые перевозят шерсть в Бретань и Нормандию. На обратном пути его суда часто берут с собой французские товары, вино и фрукты.
Джон кивнул, потому что корабли Джозефа частенько перевозили его собственную шерсть через Ла-Манш для последующей продажи во Франции. Коронеру принадлежала доля в шерстяном бизнесе на паях с мэром одного из городов в Эксетере. Он благоразумно вложил большую часть средств, заработанных во время многочисленных войн, в это дело, которое вместе с его фамильными землями в Стоуке-на-Тайнхеде приносило ему внушительный доход.
– Ага! Тогда нам придется просить Джозефа опознать этих бедняг, если они в самом деле были его моряками. Никто больше не может знать их?
У Томаса, чье любопытство сделало его поистине кладезем всех сплетен в Эксетере, возникло предложение.
– Раз на борту есть вино, тогда здесь явно не обошлось без Эрика Пико. Он основной импортер вина для Эксетера и снабжает им большинство знатных горожан и таверн. Собственно говоря, я даже думаю, что ему могла принадлежать доля в корабельном бизнесе Джозефа.
Джон обернулся к старосте.
– Пошли человека к приставу твоего поместья, пусть тот передаст лорду Уильяму, что коронер короля обращается к нему с просьбой немедленно отрядить гонца в Эксетер и дать ему лучшую лошадь из конюшни. Он должен также передать шерифу- или в случае его отсутствия констеблю замка, – что следует отправить послание Джозефу из Топшема и Эрику Пико в Уотергейте. Он должен сказать им, что судно «Морская Мэри» потерпело крушение в Торбее и что экипаж и весь груз погибли. Джозефу и Эрику Пико нужно прибыть сюда немедленно, чтобы опознать тела, а я завтра буду в Эксетере, там и поговорю с обоими. – Потребовалось повторить поручение несколько раз, чтобы посланец сумел-таки его запомнить.
Когда тот удалился, коронер снова повернулся к Аэльфрику, готовясь нанести ему сокрушительный удар, рассказав о том, что втайне хранится в церковном амбаре. Но это удовольствие пришлось отложить, поскольку Томас неожиданно дернул своего господина за рукав накидки из волчьей шкуры.
Зоркие глазки секретаря, хотя и страдающего косоглазием, разглядели нечто интересное дальше по берегу.
– Взгляните вон туда, коронер, где начинаются скалы! – прошипел он. Джон посмотрел в ту сторону, куда указывал острый указательный палец Томаса, и увидел гладкий полукруг намытого приливом песка, куда приливные волны выбросили кучу мусора и морских водорослей, валявшихся у подножия береговых скал. Поблизости виднелись три небольшие впадины, откуда волны вымыли недавно потревоженный песок.
В предыдущие дни уровень приливу был невысоким, и вода едва достигала приливной отметки. Но сегодня волны перехлестывали через нее, и из одной такой впадины показалась нога грязно-белого цвета. Де Вулф локтем подтолкнул Гвина, махнув рукой в ту сторону. Издав громкий удивленный возглас, корнуоллец широкими шагами направился к тому месту, его потрепанная накидка развевалась у него за плечами под порывами ветра. Джон и его секретарь поспешили следом, увязая в чисто вымытом приливом песке.
Достигнув того места, откуда торчала нога мертвеца, Гвин наклонился и одним рывком освободил ее из песка. Зарычав от натуги, он вознамерился было вытащить все тело, но оно слишком глубоко ушло в песок.
Джон обернулся и заорал на Аэльфрика, в ужасе застывшего рядом с первыми тремя трупами:
– Принеси лопату, староста! И вам придется кое-что объяснить. – Он заметил, как один из мужчин изо всех сил бросился прочь, направляясь к деревне.
Староста и оставшиеся двое мужчин неохотно приблизились. Гвин вырвал у одного из них лопату и принялся яростно копать. Коронер ухватил Аэльфрика за воротник его туники и встряхнул его.
– Это что такое, черт тебя побери? Ты знал, что они лежат там?
Пока староста заплетающимся языком бормотал слова отрицания, Гвин освободил первое тело из песчаного плена и продолжал откапывать другие два.
Джон, чья высокая, напоминавшая ворона фигура нависала над съежившимся старостой, снова встряхнул, его.
– Ну? – требовательно спросил он.
– Я ничего не знаю, сэр! Должно быть, эти люди тоже утонули, и их просто занесло песком.
Коронер в очередной раз так встряхнул старосту, что у того лязгнули зубы.
– Подходящая выдумка! И прибой положил их рядышком, так? Как по ниточке, да еще и зарыл на одной глубине?
Аэльфрик не сделал ни малейшей попытки оправдаться, он просто стоял, опустив голову, и коронер отпустил его.
К этому времени Гвин выкопал из песка второе тело и принялся разрывать третье углубление. Коронер присоединился к нему, и вскоре еще три тела лежали в ряд на берегу. На этот раз картина была совершенно иная. Хотя, как и в первом случае, покойники были в матросской одежде, лица их были покрыты запекшейся кровью, которая натекла из многочисленных ран на голове.
– Должно быть, их закопали перед последним приливом, и сухой песок не смыл кровь, как и утверждал отшельник, – заметил Гвин.
– А потом сегодняшний прилив, уровень которого оказался намного выше вчерашнего, смыл рыхлый песок, обнажив ногу вот этого, – удовлетворенно заключил Джон, хотя в голосе его звучали зловещие нотки.
Он откинул волосы со лба первого трупа. Мертвец невидящими глазами, засыпанными песком, уставился в облачное небо, на лбу у него зияла огромная рваная рана, уходящая к затылку. Она была такой глубокой, что виднелась кость.
– Это от меча? – строго спросил Гвин.
Джон покачал головой.
– Трудно сказать. Даже удар доской или обухом топора может так раскроить череп, – Проведя столько лет на полях сражений в Ирландии, Франции и Святой земле, он полагал себя экспертом по ранам. – Но это явно не море било парня о скалы, особенно если ты внимательно посмотришь вот на это. – Он раздвинул руками волосы на затылке трупа, обнажив еще две раны, расположенные симметрично первой. – Какая скала способна трижды ударить по голове с одинаковой силой и с одной и той же стороны, а? И прибой не смыл кровь!
Он повернулся к другим телам. У первого, еще одного молодого человека, крови в волосах не было, но на шее от левого уха до адамового яблока, шла глубокая царапина. Такие же, только двойные, глубокие царапины были и на левой щеке, длиной примерно четыре дюйма и шириной около дюйма. У последней жертвы, плотного, большого и сильного шатена лет этак тридцати, были глубоко запавшие черные глаза. Когда Джон приподнял припухшее веко, белки глаз оказались в сплошных красных прожилках. При осмотре головы трупа под пальцами коронера захрустели осколки разбитого черепа, и, раздвинув волосы на затылке, он обнаружил запекшуюся кровавую кашу. Ни у одного из мертвецов больше никаких повреждений на теле не обнаружилось, если не считать пустяковых царапин.
Джон обернулся к онемевшему от ужаса старосте.
– Какие бойкие скалы, а, Аэльфрик? Они подпрыгнули и нанесли этим бедным мужчинам удары по голове, потом море похоронило их в аккуратных могилках, причем рядышком друг с другом?
Его сарказм пробудил в старосте всего лишь новое желание все отрицать.
– Я говорю вам, сэр, что нам ничего не известно об этом!
Джон обнажил зубы в ухмылке, став еще больше похожим на хищника.
– И ты точно так же ничего не знаешь о ящиках и бочках в твоем амбаре? И отчего это вдруг один из твоих приспешников только что смазал пятки салом?
У Аэльфрика не нашлось достойного ответа на эти обвинения, он лишь продолжал отрицательно качать головой – дело пахло повешением.
– Отнесите эти тела к амбару, мой стражник пойдет с вами и убедится, что вы не припрячете ворованные товары с разбитого корабля, – приказал коронер. – Через день-другой, когда судовладельцы прибудут сюда на опознание, я проведу дознание, а потом решу, как поступить с вами и вашей деревней.
